Палитра ее небес. Пролог

Солнце поднялось в зенит, заливая светом крошечный дворик. Тополя ладошками-листьями аплодировали сонатам пробегающего мимо теплого ветра. Алиса добела сжала пальцами руль. Девушка то и дело нервно встряхивала смоляными кудрями, устремляя взгляд куда-то вверх. Она сидела в машине, черной Ауди, припарковав ее против солнца, чтобы никто не смог разглядеть лица Алисы сквозь нетонированное лобовое стекло.

Вот на балкон, за которым Алиса следила уже минут сорок, вышел мужчина в коротких черных шортах. Спутанные медовые волосы ловили на себе солнечные блики. Повертев в руках зажигалку, мужчина щелкнул крышкой. Вспыхнувшее пламя лизнуло кончик зажатой в его губах сигареты. Широкая грудь приподнялась от глубокого вдоха.

Алиска сжала губы. Ей никогда не нравилось, что Глеб так много курил, но отучить его от этой дрянной привычки у девушки так и не получилось. У нее вообще не получилось его перевоспитать настолько, насколько ей того хотелось.

Глеб оперся локтями о перила балкона и глубоко втянул в себя едкий дым. Алиса ловила взглядом каждый его жест, от пальцев, нервно мнущих фильтр, до постукивающей по каменному полу балкона ноги.

- Нервничаешь, милый?- усмехнулась Алиска.

Вот на балкон вышла высокая, ростом с практически двухметрового Глеба, блондинка. Ее вульгарно длинные, заостренные красные когти легли на обнаженное мужское плечо. Женщина принялась что-то ворковать на ухо Глебу. Ветер раздувал полы рубашки, накинутой на ее обнаженное тело.

Ну и оглобля, с удовлетворением отметила Алиса, постукивая ноготками по рулю. Глеб дернул плечом, скидывая с себя руку блондинки, и что-то коротко ей ответил. На его лице раздражение граничило со злостью. Алиса снова довольно улыбнулась, наблюдая, как блондинка мгновенно сникла, а Глеб отвернулся от нее, чтобы снова переключится на сигарету. Блондинка сложила руки на груди и, пробуравив взглядом мужскую спину, спустя пару секунд скрылась с глаз.

Вчера Алиса навела справки о бывшем любовнике. Эта блондинка, присутствие которой вызвало у Глеба такое сильное раздражение, звалась Вероникой, или Никой в определенных кругах. Девушка уже давно заработала себе репутацию дешевки, продающейся как за деньги, так и за коктейль у барной стойки. Глеб проводил в ее обществе уже второй вечер подряд, и, честно сказать, Алиса очень этому удивилась. По крайней мере, еще пять лет назад Глеб тщательнее следил за своей репутацией.

Алиса сделала глубокий вздох, нацепила на нос широкие солнечные очки и вышла из машины. Тонкие шпильки замшевых туфель утопали в мягком грунте и палых листьях. Алиса нырнула в мокрый подъезд и взлетала по деревянной лестнице на второй этаж. Как и четыре года назад, лестница протестующе скрипела под подошвами обуви, а в воздухе витал дух затхлости с нотками запаха сырой известки. Алиса медленно подошла к нужной ей двери и подняла палец к звонку. За четыре года здесь совершенно ничего не поменялось. Лишь на месте худенькой, никому не известной конопатой девчонки теперь стояла светская львица, молва о которой теперь неслась далеко впереди.

Пять лет назад. 2004 год.

Алиса лихорадочно собирала вещи, летая по квартире метеором. На кухне, пуская кольца дыма в вытяжку, сидел модой мужчина. Запутавшись пятерней в светлых волосах, он уставил взгляд ярко-зеленых глаз в пустоту.

- Ты никогда меня не понимал!- высокий голос девушки то и дело взвивался к потолку их общего жилища.- Тебе было плевать на меня и на то, чего я хочу. Хочешь, чтобы за тобой бегали и собирали грязные носки, найди ту, которая этого заслуживает, а я хочу большего! Слышишь, Глеб?- Алиса заскочила на кухню, комкая в руках цветной клубок непонятных предметов гардероба.- Ты даже сейчас не желаешь меня понять!
Девушка топнула ножкой, растирая по щекам слезы. Глеб поднял на нее полный тоски взгляд.
- Если хочешь, уходи. Это твое право, я не стану тебя держать и, тем более, мешать.- Его голос звучал тихо. - Ты всегда этого хотела, кто я такой, чтобы что-то тебе говорить, правда, малыш?

В этот момент несмышленая еще, восемнадцатилетняя Алиска, которая до этого, по сути, не видела настоящей, пахнущей «керосином», жизни, захотела взвыть от разрывающей ее внутренности боли. Сдержалась. Только так и стояла на пороге кухни, комкая одной рукой цветной клубок вещей, а другой размазывая по веснушчатым щекам крупные детские слезы. Ее последние детские слезы.

Она никогда бы не ушла от своего такого надежного, взрослого Глеба, оберегающего ее с детства от всех синяков и ссадин, если бы не эта выставка. С самого нежного возраста Алиска любила рисовать. Когда-то так страстно марающий красками бумагу ребенок был быстро определен в школу искусств. Девочка росла, рос вместе с ней и талант. Росли амбиции.

На одной из местных выставок ее заметил непонятно откуда взявшийся там именитый художник. Как оказалось, он давно уже собственноручно подыскивал себе учеников. Невероятно, сказочно, но так случилось. Такой шанс выпадает раз в жизни, и юная Алиса, ни минуты не раздумывая, согласилась следовать за новоявленным наставником хоть на край света. Краем света оказался Санкт-Петербург. Отвоевав у родителей месячное содержание, теперь Алиска собирала вещи, в присущем ей беспорядке разбросанные по квартире Глеба.

Глеб. Ее милый, такой надежный и всегда такой близкий Глеб. Когда ей было пять, он, двенадцатилетний мальчишка, замазывал зеленкой ее разбитые коленки. В ее самое первое Первое сентября он держал девочку за руку на школьной линейке, а на ее выпускном кружил Алиску в пене бального платья. Он и стал ее первым мужчиной, но спустя полгода их отношения разбились кормой о каменные амбиции маленькой девочки Алиски.

Когда за ней захлопнулась дверь, навсегда отрезая ее будущее от будущего Глеба, Алиска вдруг перестала чувствовать хоть что-то. Маленькая Алиска, размазывающая по щекам слезы, осталась там, за порогом тесной хрущевки, сидящей на коленях у Глеба и обнимающей его за шею тонкими прутиками рук.

После переезда в Питер Алиска с головой ушла в работу. Среди других учеников школы ее благодетеля она, наверное, была самой амбициозной и наглой, и за это больше всех получала по рукам. Любые преграды на своем пути она брала наскоком, а те, что оказывались не по зубам, хитростью либо силой. Любимица наставника, она быстро пошла вверх, не стесняясь идти по головам других. И, как бы ее ни обсуждали, ни осуждали, она всегда шла своей дорогой, подстегиваемая желанием иметь больше, чем у нее уже есть. Через два года бойкую Веснушку Алиску в лицо знали самые именитые ваятели современного искусства. Лиса-Алиса, перешептывались за ее спиной, когда она входила в выставочные залы под руку с наставником.

Алиска трудилась, не жалея ни себя, ни других. Требовательная к себе, она доводила каждый свой штрих до идеала, прежде чем очередная работа открывалась взглядам критикам и просто ценителям.

Любой труд награждается рано или поздно. На Алиску награда свалилась рано. Так же, как когда-то уже было, ее заметили и пригласили в одну из художественных школ, да не куда-нибудь, а в самое сердце Нью-Йорка. И, так же, как и когда-то, Алиска собрала чемодан пожитков, и оставила всех, кто возлагал на нее хоть какие-нибудь маломальские надежды. Наставник едва не умолял ее остаться, но Алиска снова захлопнула за собой дверь.

Алискиному гению преклонялись, в ней находили что-то новое, свежее. Когда в прессу хлынули потоки сплетен и пустых пересудов о русской художнице Алисе с совсем не русской фамилией Гаро, на нее свалилась очередная удача, а точнее, семейный скелет в лице давно утерянной состоятельной бабушки. Когда Анаит Гаро с двумя охранниками за спиной постучалась в дверь съемной Алискиной квартирки, девушка не знала, как же сильнее ущипнуть себя, чтобы скорее проснуться. Все происходящее больше походило на сюжет из дешевого романа, нежели на реальность.

Двадцать лет назад отец Алиски, Артур Гаро, встретил ее будущую мать, русскую девушку Анну. Семья Гаро, лелеявшая чистоту крови и фамилии, сразу и безапелляционно дала понять молодым, что браку не бывать. В тот день Артур вместе со своей русской невестой исчез из родного города, не оставив за собой ни записки, ни слова. После долгих поисков беглецов все же нашли, но разлучать их было уже поздно – на свет появилась Алиска. Артур наотрез отказался от помощи родных, вновь оборвав связь с семьей. Только раз в год мать Алиски втайне от мужа отсылала свекрови письма с фотографиями подрастающей дочери. Переписка существовала вплоть до отъезда девушки в Штаты, где перед ней бабка явилась уже собственной персоной.

Анаит быстро нашла общий язык с так похожей на нее внучкой, и вскоре Алиса сменила место жительства, перебравшись в огромные дом бабушки. Девушка за короткое время привязалась к родственнице всей душей, найдя в ней так давно потерянную опору.

Спустя полгода после встречи с внучкой у Анаит случился первый инфаркт. Следом последовало еще два. Алиска роняла слезы у постели бабушки, умоляя бороться, но женщина все же отошла, умиротворенно улыбаясь.

- Мое место займешь ты, моя Алиса,- выдохнула Анаит, прежде чем оставить внучку в одиночестве.

Следующая громкая выставка Алисы Гаро «Анаит. Дыхание добра» поразила поклонников мрачностью тонов, но взрывом эмоций.

Анаит оставила завещание, предчувствуя свою смерть. Все свое немалое имущество она завещала единственной прямой наследнице, Алиске, но с одним маленьким условием.

Алиска могла претендовать на средства со счетов бабки только в статусе замужней дамы. До первой годовщины своего брака она не могла вступить в права наследия.

Когда нотариус зачитал Алиске эту строку, девушка отреагировала на удивление ровно.
- Мне некуда торопиться,- было ее ответом,- я достаточно богата.

И все бы ничего, но в жизнь Алиски пришла Ее Величество Неудача. Выставки с треском проваливались, не выдерживая критики, картины перестали продаваться, заказы не поступали. Алиска чувствовала, что кто-то нарочно ставит ей палки в колеса, но недоброжелатель постоянно уходил от ответа перед художницей. Скопленных средств для безбедного существования Алисе хватило бы за глаза, но она жаждала найти виновника своих бед, которого буквально чувствовала на своем хвосте. Для этого ей не хватало совсем чуточку влияния. А влияние, как известно, требует денег.

В один из вечеров Алиса перебирала в уме кандидатов на свою драгоценную руку и не менее драгоценное сердце. Ей нужна была никому не известная и ни на что не претендующая личность. На следующий день с четко выстроенным планом в голове и билетами на руках русская художница Алиса Гаро направилась прямиком в аэропорт.