Володька открыл глаза. Полумрак комнаты, лишь настольная лампа включена. Монитор компьютера с каким-то фильмом. Заснул? Наверное. Подожди! Если знаснул, значит всё это приснилось? И разговор с офицером со странным именем, Гермоген, тоже приснился? Да ну нахрен!
Несмотря на то, что это он проник в сознание Гермогена, а не наоборот Володька находился в каком-то полупьяном состоянии. Кому рассказать, психушку вызовут. Да и зачем рассказывать? Как это можно использовать Володька пока не знал, да и нужно ли? Что, стырить там у какого-нибудь вельможи драгоценности, закопать в приметном месте, а потом, здесь, откопать? Да, с такими мыслями самое время идти в психушку, сдаваться.
Поэтому Володька, как экономист, а значит человек прагматичный решил размышления на тему путешествий во времени отложить на завтра. Единственное, что он отметил про себя — это то, что время в его Петербурге отличается от времени в Петербурге Гермогена приблизительно на двенадцать часов.
***
К удивлению, Володька выспался так, как давно не высыпался. Нет, не подумайте. Володька в свои пусть и молодые годы здоровье не пробухал, не прокурил и так далее. Он всегда, каждое утро, просыпался будто «в розетку включили», без противной липкой сонливости. Но сегодня случай был какой-то особенный.
Сами знаете, что происходит с человеком каждое утро, даже детям малым известно. Дорога, так сказать, у всех одна, ну разве что остановки по времени разнятся. А ведь и правда, утренний маршрут по квартире напоминает маршрут какого-нибудь рейсового автобуса или же тамвая.
А что, так оно и есть. Встал утречком человек и на маршрут. Первая остановка какая? Правильно, туалет. Затем опять движение, и снова остановка — ванная. Кто душ принимает, кто морду или мордашку лица умывает и зубы чистит. А кто посмотрит в зеркало, содрогнётся, намочит ладонь, морду лица протрёт и дальше, на маршрут. Весьма серьёзная остановка — кухня, называется. Что-что, а позавтракать надо, иногда даже с похмелья. Потом? Потом в комнату, одеваться. Ну а совсем потом на волю, в смысле, на работу. Вот и всё. Нет, не всё. Женщинам, в отличии от мужчин, краситься надо. А у нас всё лучшее детям и женщинам.
***
Приблизительно по такому же маршруту Володька Негодяйский и передвигался. Передвигаться-то передвигался, что полагается делать делал, а сам думал, мозги-то свободны.
А как это всё происходит у его нового знакомого, Гермогена, в том, стародавнем времени? Наверное, приблизительно также. Хотя, стоп! Туалет наверняка на улице. А если зима? Что, до весны терпеть? Правда, и у нас, у многих услуги на свежем воздухе. Ладно, с туалетом, да и недолгое это занятие. Душ. А вот с душем да и с умыванием у них наверняка катастрофа. Володька помнил из детства подвешенный на гвоздик дачный умывальник. Наливаешь в него воду, а потом поддеваешь штырёк снизу, вода стекает, ты её ладонями подхватываешь и умываешься. Оно хорошо конечно, прикольно даже, но когда раза два или три. А когда постоянно, каждый день?
***
Следуя своим утренним, квартирным маршрутом Володька представлял, как это происходит у Гермогена. А что, очень даже интересно. Так. Проснулся, встал, сбегал в туалет. Потом умыться. Гермоген, он офицер, а значит скорее всего дворянин. А если дворянин, значит прислуга имеется. В крайнем случае, денщик. Он-то наверняка и принёс Гермогену умыться. Опа! А как у них бреются? Мужик всё-таки, а значит борода растёт. Помнится, царь Пётр нещадно бороды рубил, значит приходилось бриться. Да, тоже, ещё та проблема.
Володька «следовал» по своему утреннему маршруту, а сам представлял утреннего Гермогена, там, триста лет назад. Что интересно, Володьке нравились эти сравнения. Вернее будет сказать, они ему были очень интересны. Он даже решил поискать в Интернете и почитать что-нибудь на тему быта во времена Петра Первого.
Позавтракать — святое дело, если не с похмелья конечно. Но Володька был к спиртному, можно сказать, равнодушен. Это наверное потому, что завтракать любил. Сегодня, впрочем, как почти каждое утро его завтрак состоял из: яичницы с луком и фаршем, кефира, кофе, ну и хлебушка, разумеется. Не надо удивляться, основным блюдом на завтрак у Володьки был кефир. А что такого? Ну любит человек кефир, потому и пьёт его не только утром, но и, почитай, в течении всего дня. А в том Санкт-Петербурге кефир есть?
Интересно, а чем тогда завтракали? Жарить яичницу скорее всего уже догадались. Хлеб, масло конечно же были. А они бутерброды делали? Бутерброд — слово немецкое, масло и хлеб означает. Кто их знает! Может и делали.
Володька представил как Гермоген отрезает от внушительных размеров каравая ломоть и щедро намазывает его маслом. Почему-то Володьку это развеселило, хотя чего тут такого? Скорее всего завтрак Гермогена состоит из горшочка с какой-нибудь кашей, той же гречкой, хлеба и кваса. Да, скорее всего кваса. Чай в России, Володька где-то услышал и почему-то запомнил, появился позже. Может молоко пил. А что, их Петербург - почти деревня. Наверняка народ коров держит. Интересно, а у Гермогена корова есть? Вряд ли.
***
С завтраком покончено. Теперь одеваться и на волю, в смысле, на работу. Володька — парень неприхотливый, в смысле, не делает из одежды культа. Да и в фирме никто не требует официоза в одежде. Поэтому Володькин гардероб, за редким исключением, состоит из джинсов, майки какой-нибудь и курточки. А зачем мудрить?
Это у Валодьки. А у Гермогена? Он же офицер, а значит в его гардеробе присутствует какой-никакой протокол, тот же мундир, например. Как его, камзол. Да и чулки там всякие, парик, ещё хрен знает что. И зачем они чулки носят? Ах, да, до штанов подлиннее ещё не додумались.
Володька быстренько оделся, чай не женщина, и на выход. Вышел на улицу и направил брелок сигнализации на стоящую чуть поодаль чёрную Хонду-Аккорд. В ответ, что та кошка, Хонда мурлыкнула в ответ и приветливо мигнула жёлтыми фарами-глазами. Ну точно, один в один кошка.
Володька повернул ключ зажигания и Хонда довольно заурчала как сытая пантера. А что, пантера тоже кошка. Надо будет по дороге заехать на заправку, время позволяет. И снова, вот оно, опаньки! Сколько по времени будет залить двадцать-тридцать литров? Володька никогда над этим не задумывался, поэтому себе самому не смог ответить. Ну, наверное минута-две. А как, интересно, у Гермогена с, так сказать, с заправкой его коня?
Когда Володька впервые посетил сознание Гермогена тот передвигался пешим, на своих двоих. Ну да, наверное та женщина — Гермогенова любовница, дама сердца, или как у них это называется? Наверное у них не принято в гости, с ночёвкой, на своём транспорте ездить. Ладно, их дело.
А вот так, утром, сколько по времени будет напоить и накормить коня? Всё правильно, для Гермогена конь всё равно, что для Володьки его Хонда. Значит кормить надо. Но красавица пантера, Хонда, она бездушная. Конь же, хоть и с лошадиной, но душой, потому что живой, сам по себе живёт, а не тогда когда Гермоген в седле.
***
Утробно то ли мурлыча, то ли рыча чёрная пантера по кличке Хонда начала свой бег в сторону Володькиного офиса. Пантера бежит, руки Володьки управляют ей на автомате, значит голова, её большая часть, свободна.
Мысли Володьки опять вернулись к Гермогену, вернее, к его коню. Получается, если заправить авто, это минута-две, то накормить коня — гораздо дольше. Ведь конь, он не понимает, например, чего хозяин спешит, наплевать ему. Он пока торбу овса не слопает и не выпьет ведро воды, не готов к движению. Вообще-то да, Гермоген, он скорее дворянин. А если ддворянин, значит крепостные есть. Значит у него в прислуге конюх присутствует, он конём и занимается. А если нету конюха, тогда что? Да ну, нахрен, нету!
А зимой как?! Ведь отопления у них нету, печка, ну может быть камин. Это получается, просыпаешься, а в доме холодрыга. Это ещё и печку топить надо. Значит всё-таки есть у Гермогена и конюх, и тот кто печку топит. Надо будет попросить его показать свой дом, да и сам город. А то Володька ничего и не видел, первый раз всё-таки, не до того.
***
Володька выехал на улицу и встроился в автомобильный поток, в час пик, шумный и пёстрый что твой цыганский табор. Видать в голове что-то переключилось, пока ехал о Гермогене и его житье-бытье не думал, вернее, не думалось.
Офис Володькиной фирмы, ну, в котором он работал находился на Васильевском острове. А это к тому, что въезжая на остров он вспомнил ту самую женщину, из сновидений. И дом её вспомнил, в который он так и не смог попасть в своём бестелесном состоянии. Дом той женщины тоже стоял на Васильевском острове. Да уж, разница между тем Васильевским островом и этим была, да обалдеть просто!
И тут, вспомнив ту женщину, Володька сразу же, будто свет в комнате включили, вспомнил Веронику. Вспомнил и подумал: а вот прикольно было бы пригласить её туда, на триста лет назад. Это не филармония какая-то, это гораздо круче. Интересно, капризничать и выпендриваться будет? Конечно будет, Вероника же!
***
Офис компании встретил своего сотрудника, экономиста Владимира Негодяйского, утренней бестолковой суетой, до начала рабочего дня оставалось минут пятнадцать. Можно и кофейку попить, а то кофе напополам с компьютером: или, увлёкшись кофиём, промухаешь что-нибудь, или кофе остынет. Здороваясь по пути с коллегами Володька направился в свой кабинет. Как кабинет? Этот, с позволения сказать, кабинет вместе с ним делили ещё три человека, таких же экономиста как и он.
Гермоген из головы куда-то делся, видать конюх накормил коня и господин офицер ускакал на ту же службу. Ну и ладно, не всё же о Гермогене думать, надо подумать и о работе. И вдруг, не вдруг конечно, офис хоть и большой, а всё равно как коммунальная квартира.
Навстречу Володьке шла Вероника. Увидев его она чуть, еле-еле заметно, сбавила скорость и одела на своё симпатичное личико какую-то, не иначе, вселенскую задумчивость.
- Привет, Скворцова! - приветствовал сотрудницу Володька. - Прекрасно выглядишь.
Вот как тут поймёшь этих женщин? Вероника остановилась и напялила на личико маску безразличия. Что интересно, её глаза при этом радостно блестнули. Вот как они это делают? Лицо серьёзное, даже чуть ли не гневное, а глаза блестят радостью. Ни у одного мужика такое не получится.
- Жену свою будешь Скворцовой называть, Негодяйский! - тоном мегеры-училки ответила Вика.
- Во! - настроение соответствовало и Володька, сам того не понимая, решил немного подтрунить над Вероникой. - Ты же называешь меня Негодяйский.
- Мне можно. - как ни в чём ни бывало парировала Вероника. - А тебе нельзя.
- А как же мне тебя называть? - улыбаясь и глазами и физиономией спросил Володька.
- Вероника!
