Эй, последний мужчина, весёлый ковбой из самого дикого захолустья Техаса, одень всё, что осталось от отца, и под задорную мелодию самого лучшего из кантри выйди на крыльцо, сделанное тобой за два дня до выпускного, на которое ты потом спустя полночи поставил свою первую недопитую бутылку крепкого виски, и, постучавшись в дверь, посмотрел уже не так невинно, как когда-то, до выпускного.
А потом ты долго будешь пылить тяжёлыми башмаками, способными с одного удара свалить самого крепкого из шерифов, а не точно быка из ранчо твоего будущего тестя, славного предка твоей любимой Надин. Идти, чтобы распрощаться с воспоминаниями о необъятности ячменного поля, сладости детского ручья, парочки быстрых и ужасно нелепых поцелуев, платья матери в горошек, тяжёлое, искусно сделанное лассо отца, фигурку зелёного быка, на родео с коим никто не смог продержаться больше 4,5 минут. А ведь где-то в чулане или на чердаке твоего обдуваемого сухими ветрами дома ещё хранятся все атрибуты булфайтера, журнал Ассоциации профессионалов родео, шикарная, затёртая мальчишескими неугомонными пальцами карта Вайоминга, карандашный рисунок охоты на бизона и ещё бесчисленное множество артефактов лучшей из твоих человеческих жизней.
