Исповедь перед Концом Света. 1982. Сержант милиции и "Роза Мира".

1982

Сержант милиции и «Роза Мира»

Это был тяжёлый для меня год...

Жил дома, на Халтурина. Не работал. Отношения с родителями были предельно тяжёлыми. Почти совершенно ни с кем не общался...

Диссидентская оппозиция была почти полностью разгромлена, а духовная была в глубочайшем кризисе…

В 1982 году умер Брежнев, и его сменил Андропов. Это сказалось на всей атмосфере в стране. Людей ловили в рабочие дни, в дневное время, и в кинотеатрах, и в банях, и выясняли, почему они не на работе…

Прихватил как-то раз и меня сержант милиции на Марсовом поле, когда я читал самиздатовскую «Розу Мира» Даниила Андреева... Тогда обошлось, только потребовал, чтобы устроился на работу... 

Рита с Сашей поженились и стали жить в маленькой комнате. Она перестала быть моей. Я стал спать в большой комнате в правой нише на своей школьной кровати, на которой сплю и сейчас здесь, на Ржевке…

Дома находиться долго совершенно не мог. Не выносил пьянства отца, его курения в квартире, их постоянной ругани с матерью…

Каждый день, насколько позволяла погода, долго ходил по городу...

Установился надолго летом маршрут: на набережную Невы – Дворцовый мост – Васильевский остров – книжные лавки в ЛГУ – 1-я линия – Румянцевский сад – Большой проспект – букинистический магазин в подвале – ДК Кирова – садик справа…

В этом садике гулял какое-то время, ходил по периметру, пока не уставал. Тогда отправлялся в обратный путь тем же маршрутом…

Книги в магазинах смотрел – но покупал очень редко, так как денег не было…

Присаживался где-то очень редко и ненадолго, так как сидеть было, всё-таки холодно, жарких дней во время этих своих прогулок не помню…

Где-то в это же время мне была заочно оформлена инвалидность от ПНД. Родители перестали требовать устройства на работу. И КГБ отстало. А я стал получать пенсию по инвалидности, ничтожную, но на книги, в общем, хватало...

Пробежки теперь устраивал, чаще всего, поздно вечером. Бежал через Кировский мост на Петропавловку, делал там на пляже разминку, и возвращался через Дворцовый мост…

Иногда — в обратном порядке, с разными периферийными вариантами...

Потом мне эти пробежки, почти ночью, и почти зимой, снились очень часто… В них я иногда почти летал…

Отчасти это отразилось в моём более позднем рассказе «Бег Бога»...

Я и свою Анфису наградил этими пробежками, и по этим же, в общем, местам. Только она у меня научилась бегать покруче, чем я...

И в своих снах  тоже...