1982
Сержант милиции и «Роза Мира»
Это был тяжёлый для меня год...
Жил дома, на Халтурина. Не работал. Отношения с родителями были предельно тяжёлыми. Почти совершенно ни с кем не общался...
Диссидентская оппозиция была почти полностью разгромлена, а духовная была в глубочайшем кризисе…
В 1982 году умер Брежнев, и его сменил Андропов. Это сказалось на всей атмосфере в стране. Людей ловили в рабочие дни, в дневное время, и в кинотеатрах, и в банях, и выясняли, почему они не на работе…
Прихватил как-то раз и меня сержант милиции на Марсовом поле, когда я читал самиздатовскую «Розу Мира» Даниила Андреева... Тогда обошлось, только потребовал, чтобы устроился на работу...
Рита с Сашей поженились и стали жить в маленькой комнате. Она перестала быть моей. Я стал спать в большой комнате в правой нише на своей школьной кровати, на которой сплю и сейчас здесь, на Ржевке…
Дома находиться долго совершенно не мог. Не выносил пьянства отца, его курения в квартире, их постоянной ругани с матерью…
Каждый день, насколько позволяла погода, долго ходил по городу...
Установился надолго летом маршрут: на набережную Невы – Дворцовый мост – Васильевский остров – книжные лавки в ЛГУ – 1-я линия – Румянцевский сад – Большой проспект – букинистический магазин в подвале – ДК Кирова – садик справа…
В этом садике гулял какое-то время, ходил по периметру, пока не уставал. Тогда отправлялся в обратный путь тем же маршрутом…
Книги в магазинах смотрел – но покупал очень редко, так как денег не было…
Присаживался где-то очень редко и ненадолго, так как сидеть было, всё-таки холодно, жарких дней во время этих своих прогулок не помню…
Где-то в это же время мне была заочно оформлена инвалидность от ПНД. Родители перестали требовать устройства на работу. И КГБ отстало. А я стал получать пенсию по инвалидности, ничтожную, но на книги, в общем, хватало...
Пробежки теперь устраивал, чаще всего, поздно вечером. Бежал через Кировский мост на Петропавловку, делал там на пляже разминку, и возвращался через Дворцовый мост…
Иногда — в обратном порядке, с разными периферийными вариантами...
Потом мне эти пробежки, почти ночью, и почти зимой, снились очень часто… В них я иногда почти летал…
Отчасти это отразилось в моём более позднем рассказе «Бег Бога»...
Я и свою Анфису наградил этими пробежками, и по этим же, в общем, местам. Только она у меня научилась бегать покруче, чем я...
И в своих снах тоже...
