36.Грех непременно ляжет на нас, если мы убьем всех этих захватчиков. Поэтому нам не следует убивать сыновей Дхритараштры вместе с другими родственниками. Как, непременно убивая сородичей, мы станем счастливыми, о, Мадхава.
КОММЕНТАРИЙ.
Здесь по замыслу Бога Арджуна уже приступает к развитию своей мысли, как и проявляет свои переживания на уровне своего на тот момент понимания, чтобы объяснить Богу ту причину, которую он видит, не позволяющую ему принять участие в сражении. Бог дает ему возможность высказаться, ибо Арджуна - личность, стремящаяся выразить свои чувства перед Богом, к чему тяготеют религиозные люди всегда, и ищущая таким образом Истину.
Сам по себе этот стих, в отдельности взятый, многое не проясняет, но в соединении с последующими, показывает и состояние Арджуны, и его боль, и сомнения, и поиск, и просьбу к Богу. Увидеть в этом высказывании ступень религиозности Арджуны тоже непросто, хотя обеспокоенность его о чистоте своих деяний перед Лицом Бога присутствует, как и чисто материальное желание извлечь в итоге сражения некое удовлетворение, что свидетельствует о привязанностях Арджуны к материальному миру.
Арджуна не уклоняется от религиозного долга, но что-то в нем пошатнулось, он почувствовал, что теряет ту внутреннюю опору, которая раньше в нем неизменно присутствовала и не подводила, не погружала в отчаянье, не была причиной долгих раздумий и сомнений. Он полагает, что причина нежелания принять участие в сражении заключена в том, что сражаться-то предстояло с родственниками, со своими двоюродными братьями, сыновьями их дяди Дхритараштры, который в этот момент также следил за развитием событий, вопрошая обо всем происходящем своего секретаря Санджаю, наделенного от Вьясы мистическими способностями все видеть и слышать на расстоянии.
Бог еще не торопится дать ответ, не прерывает Арджуну, ибо не все сказано, не все выделено, не все еще Бог напомнил Аржуне изнутри, не на всем еще сосредоточил его внимание, не все его чувства задействовал, не все сомнения поднял наверх. Объяснить Арджуне суть его состояния придется начать не с прямого ответа на вопрос, ибо это будет более, чем не понятно; нельзя Арджуне начинать объяснять сразу с совершенных знаний, ибо он еще ими не умеет оперировать, но постепенно шаг за шагом, почти издалека подводить его к Истине, и это уже будет в Главе 2.
Ступень понимания Арджуны такова, что он отличает родственников от всех других. В таком случае такой человек также отличает камень от золота, друзей от врагов, и, конечно, счастье от страдания, как и благоприятное от неблагоприятного, что еще свидетельствует о его духовной незрелости. Но, заговорив о грехе, Арджуна этим напрямую просит совета у Бога, как и помощи, не зная, что и «да», и «нет» у Бога живое существо всегда добывает само и через аскетизм и добродетель, и через длительный процесс изучения Святых Писаний, и непосредственно через материальную и духовную практику и только потом получает в помощь энергию Бога, как внутреннее чувство, дающее правильный выбор и решимость.
Но, а пока, невзирая на колебания Арджуны, Бог не проявляет желания отвести его от сражения, поскольку он еще не перешагнул ту черту, за которой прерывается его деятельность, как кшатрия. И, находясь перед этой чертой, пусть в колебаниях и сомнениях, он должен исполнить предписанный долг, поскольку качества еще позволяют, ибо он, как видно из этого стиха, имеет материальную привязанность. Т.е. можно сказать, что Бог еще дает Арджуне то, что еще соответствует его природе.
Следует также сказать, что и для участвующего в этом сражении непременно присутствует элемент греховной деятельности, пусть у каждого в своей мере, но опасения Арджуны в этом плане не напрасны. Но Бог в дальнейшем объяснит, как следует мыслить и какую ставить перед собой цель, чтобы не пожать последствия греховной деятельности. Следует абсолютно точно понимать, что, если бы Арджуна был действительно на достаточно высокой ступени духовного развития, он бы не был вовлечен Богом в любое сражение, ибо, как уже говорилось неоднократно, такие люди выходят за пределы материальных отношений, к которым причисляется и сражение.
37-38. Если даже все они не видят из-за жадности, охватившей их умы, что убийство семьи есть преступление и ссоры с друзьями влекут за собой последствия греховных поступков, то почему, не известно нам, не прекратить этот грех тем, кто видит, что убийство семьи есть преступление, о, Джанардана.
КОММЕНТАРИЙ.
На самом деле и справедливости ради можно сказать, что последствия предстоящего сражения были видны многим и многим, как в отношении себя, так и для семьи и общества в целом. Эти последствия были видны и Арджуне, но с точки зрения кшатрия и человека, обладающего определенными религиозными знаниями своего времени и способного на основании их делать некоторые выводы и заключения. Здесь Арджуне не требовалось каких-либо особых пониманий, но устремленность к праведному мышлению и поступкам. Поставленный Богом в определенную ситуацию, он должен был выразить, таким образом, и свое понимание на данный момент, и мнение других участников сражения, которые по своему положению обязаны были молчать. Но в то же время Бог, будучи в каждом, и в соответствии с пониманием любого другого участника сражения, дал через мысль каждому оценку происходящему событию, как и понимание о возможных последствиях. Нет ни одного мыслящего живого существа, не было и не будет, которое бы, ведомое Богом, не имело бы представления, понимания и непременно суждения о любом событии, происходящем в человеческом обществе, тем более, если он вовлечен в него лично. И эти одиночные в большинстве своем мнения бывают достаточно прогрессивны и порою более точны, чем мнения их лидеров. Т.е. рассуждения Арджуны не являются чем-то уникальным, недоступным или непонятным и для других воинов. Но из всех мнений было еще одно Мнение – Самого Бога, но это Мнение было Абсолютным, Непоколебимым и Действенным. Это сражение со всеми возможными последствиями было задумано Самим Богом с учетом и кармы всей Земли, ее дальнейшего развития, с учетом карм государств, которым предстояло принять участие в этой битве, с учетом кармы каждого человека, находящегося на поле боя, а также с учетом кармы тех, на ком должны были отразиться результаты сражения. Каждый здесь мыслил в том направлении, которое изнутри Указывал Бог в соответствии с кармой каждого и в соответствии со ступенью, как материального виденья, так и духовной зрелости.
У каждого, включая и сыновей Дхритараштры, на этот момент было и определенное состояние, и готовность, и мысль, и убеждения, и надежды, и видение своих причин происходящему, и свои ожидания, - и так на протяжении всего периода до начала битвы вплоть до активного участия в сражении. И конечно и непременно каждый думал о последствиях в той или иной мере, как для себя и своей семьи, так и для общества в целом, поскольку масштабы сражения были велики. Поэтому можно сказать, что Арджуна не совсем справедлив относительно понимания об итогах сражения другими участниками, включая сыновей Дхритараштры. Но отменить сражение, прекратить, одуматься из-за греховности этого события было невозможно, ибо все было уже предрешено Богом, каждому было дано свое понимание причин и следствий, каждый руководствовался своей ступенью духовного развития и не смог бы его преодолеть в одночасье. И не могли иначе понимать суть события сыновья Дхритараштры, или духовные учителя, или опытные полководцы, или дед Бхишма… И не все руководствовались жадностью, стремлением властвовать, другими меркантильными соображениями. И те, кто руководствовался такими соображениями, допускать могли и другое, и не в свою пользу. Но мало кто из участников задумывался, что этим сражением они отдают кармические долги и может быть ни за одну предшествующую жизнь, и что это – Воля и План Бога. Такое видение Бог дает только духовно развитым и достаточно продвинутым людям. Но каждый испытывал энергию неотвратимости предстоящего, что невозможно было как-то изменить или отменить.
Несомненно, Бог не собирался посвящать Арджуну в Свои Планы в большей степени, чем это было на данный момент необходимо. Даже глубоко верующий не может осознать в полной мере План и Цель Бога со всеми последствиями, но единственное, что от него требуется, - это безоговорочное предание Богу, вручить себя Богу, ничего не страшась. Таков был План Бога и на самого Арджуну. Но Арджуна был еще далек от такой веры и понимания, ибо не обладал Совершенными духовными знаниями, соединенными с духовной практикой. Этот путь ему еще предстояло пройти и не за одну жизнь.
Поэтому Бог только выслушивает пока слабое мнение Арджуны, зная, что другого мнения он и не может высказать. Но сказать необходимо именно вслух, чтобы тем самым и ему самому акцентировать внимание на том, что пока ему понятно и от чего можно исходить, начиная диалог. Это также существенно потому, чтобы показать, что он готов учитывать последствия любого предприятия, а значит, его деятельность, участие в сражении не находится под влиянием преимущественно гуны невежества. Но человек, закрывающий глаза, устраняющийся мыслью в этом плане, считается Богом занятым в разрушительной деятельности, несущей страдания другим и не учитывающим последствия, считается также занятым в греховной деятельности.
Обладая такими качествами, Арджуна вряд ли оказался бы с Богом в одной колеснице, тем более не смог бы принять участие в сокровенном диалоге. Бог не дал Арджуне погрязнуть в такого рода грехе, ибо Арджуна уже стоял на соответствующей ступени и готов был к дальнейшему подъему. Бог дал Арджуне увидеть и почувствовать элемент своей возможной греховности, если, не рассуждая, примет участие в сражении. А рассуждать надо, надо подумать перед началом сражения и о том, что «убийство семьи есть преступление», на что невозможно закрыть глаза, как и подумать о том, что «ссоры с друзьями влекут за собой последствия греховных поступков». Только такой подход к любому делу без закрытия глаз на результат и одобряется Богом, не считается отступлением, но считается праведной осторожностью и пониманием, что невозможно все знать, но Милостью Бога можно сделать правильный выбор и получить благословение. Фактически, Арджуна просит у Бога разъяснения такого, которое бы дало ему моральное право принять участие в сражении, чтобы оно не повлекло за собой последствия греховной деятельности. Бог должен что-то изменить в понимании Арджуны, дать какие-то другие причины, какую-то другую внутреннюю установку своими Божественными средствами.
В материальном мире человек, попавший в сложную ситуацию и, даже будучи религиозным, не в состоянии понять, что праведно, а что – нет, а потому, непременно должен с молитвой обращаться к Богу, чтобы Бог или ответил, или дал понимание изнутри, хорошо подкрепленное Божественной энергией, или дал помощь через других, духовно просвещенных и продвинутых. Такое обращение и действенно, и
