Пристань была проезжей частью: на неё въезжали повозки, была машина, гружённая углём и много разного ещё. Как это вмещалось – знал только странник, соответственно, он и был управляющим этим судном. Однако надо сразу сказать, он не был "тем самым" – он просто развозил "по местам". Как это бывает? Один паромщик погрузит... Нет, не так...
Приходят люди: одинокие, несмелые, просят помочь паромщика перевезти их "на обратную сторону". Паромщик отвечает: "Лиха беда..." На это, кто говорит: "Отвези обратно". Другие: "Вези с шиком, как я привык всегда". На что паромщик ответит: "Всегда – это как я захочу".
Так вот, один "извозчик" вознамерился вставить "шпильку" вконец обезумевшему пассажиру, сказав: "Слезай, всё – ты окончательно сошёл с ума (но речь по-иному была поставлена)".
На что пассажир добавил от себя ругательств и сошёл.
Как было дальше?
А дальше шёл спор: Как ехать наглецу, волоком или в карете?
Одни утверждали – волоком, другие: прав – в карете. Победил тот, что сказал: "В карете – волоком", - и потащили. Тащили так, что "волок" оказался не нужен, "карета" справилась с ним.
Отсюда вывод: побеждает "карета", но какая?
Об этом рассказ.
Однажды к хирургу привели миловидную женщину: она болела. Хирург ей сказал: "Милая, вы совсем обессилили – я вам помогу". И помог. Оказал ей нужную медицинскую помощь, от которой она скончалась в тот же день. Виноват ли хирург? Он хотел оказать помощь: но как получилось?
Одни скажут: "Виновата сама: не досмотрела за собой (аппендицит, к примеру)". Другие: "Виноват хирург – только он: должен был поставить в известность..."
Однако решалось не так. Он и был виноват: поставил капельницу не с тем раствором, но и вины на нём нет. Обнищала душа пациентки, покоя требовала, а он схватился с судьбой, сказав: "Я всё прощу".
Не так говорит хирург, принимаясь за операцию? Не так. Но душа его так сказала: "Прости, я твой палач".
Потом слёзы, увещевания: "Простая операция..." А просто срок подошёл. Сказала бы она, хотя бы через маму: "Мне не пора, мама, помоги". Но душа её промолчала, вернее, она сказала: "Как хочешь". Маме такие слова. Она вспомнила сразу неудачный брак дочери, сыновья, что не ладят меж собою и уютную квартиру, что останется после неё в наследство матери по завещанию дочери (сыновьям не доверила бы). Никто не помолился за неё: "Доченька, возвращайся".
Сыновья "умерли" для неё после того, как оставили её "голую" – без средств существования, хотя могли помочь. Не любили? Нет. Очерствели душой. Как там мама, не спросили, а, узнав, не покаялись даже. А она последний кусок им отдавала – жалела всегда. Вот так и умерла: от рук хирурга. "Когда мне станет легче, - думала она, - напишу письмо суженому..." Был такой, любила всегда, а вышла за нелюбимого – по расчёту. А он оставил с четырьмя детьми, как только старшему минул восемнадцатый годок. И всё – покатилось: стирка, уборка, непосильный труд... Дети ненавидели её – отец оставил, значит, недаром. А она мучилась, поднимая одного за другим, обещая, что всё наладится в жизни. Не наладилось ни в её жизни, ни в жизни детей: отцу не интересно, что будет дальше с детьми, уверен – позаботится. Это он на пароме, один, ждёт...
Что из этого, спросит читатель?
А смысл в том: изменила себе – неправый поступок совершила, но ей не тревога, её возьмут за "старание", а дети укора не получат при этом – не права, мама. Надо ли говорить?..
Тот, кто на пароме, едет следом – ненавидит себя и других (инфаркт). Любовницы, потаскухи, жёны чередой встали – он не при чём, что так жизнь сложилась: ну и что? На всё мог сказать, на всё извинения не просил – прав во всём, а здесь. Надеялся на лучшее? Не думал даже: лучшее делал своими руками, а здесь...
- Пристань, сходи.
Вот и всё. А как дальше? Груз ещё на плоту, выгрузят – увидим, вот и всё. Плот за плотом, лодка, плот: какая разница? Все плывут в одну сторону – неувядания. Что такое? Реки смысла – вот.
