Палитра ее небес. Глава 6

Дни текли своей чередой. Алиска окончательно перебралась в квартиру Глеба. Он не возражал, только иногда ворчал, запинаясь о кучки ее белья, разбросанные по залу.

Алиса быстро привыкла к распорядку дня Глеба, тем более, что он практически стопроцентно совпадал с ее собственным. Даже находясь далеко от своей мастерской, Гаро продолжала рисовать, увешивая стены и загромождая все свободные полки листами с набросками. Рисовала она обычно ночью, включая яркий свет. В такие секунды ее погружения в собственный мир она казалась полностью отрешенной от реальности, глухой и слепой.

Пока Алиса рисовала, Глеб тоже не сидел без дела, выполняя заказы на починку мелкой электроники. Бывало, ночами напролет они оба занимались своими делами без сна, встречаясь лишь на кухне за утренним ужином, и на том расходились по кроватям. Разговаривали они мало, перебрасываясь дежурными фразами. Только иногда тишину квартиры взрывали перепалки и ссоры, которые заканчивались громким хлопком двери – так обычно Глеб сбегал от Алисы, прячась то в собственной спальне, то выскакивая на улицу, чтобы остыть.

Оставаясь в одиночестве, Алиса вновь брала в руки карандаш и рисовала, с упоением уходя в параллели своей реальности, выбрасывая из головы все проблемы и лишние мысли.

Порой, сидя в кресле с листом на коленях и грифелем в руках, она так и засыпала, просыпаясь с чувством онемения во всех членах. Глеб только усмехался, глядя, как она пытается разогнуться из неудобной позы и выбраться из кресла.

- Хоть бы раз помог,- бормотала художница под нос, от чего усмешка Глеба становилась еще шире.

Этот вечер начался так же, как и все предыдущие на этой неделе, которую Алиса провела в доме Глеба. Солнце вспыхивало пламенем, когда Гаро открыла глаза. Ее разбудил какой-то грохот на кухне, приправленный крепким ругательством.

Алиса встала, одергивая мятую футболку и поправляя пижамные штаны, пригладила пятерней волосы и поплелась на шум.

На кухне стоял полнейший бедлам. На столе красовались все имеющиеся в доме сковороды и кастрюли. По полу белела полоска рассыпанной муки, красовались лужи разбитых яиц вперемешку с разлитым молоком.

- Что здесь происходит?- Алиса замерла на пороге, боясь пройти дальше.
- Я есть хочу,- буркнул Глеб.
Он уже поставил сковороду на огонь и теперь уварачивался от брызг раскаленного масла, то и дело потирая точки ожогов, когда капельки все же приземлялись на кожу.
- А зачем устраивать такой бардак?
- Я не специально!
Глеб выглядел уставшим и каким-то забитым. Алиса тут же подметила синяки под глазами, опущенные плечи и неестественно блестящие глаза. Она вздохнула и сделала шаг вперед. Босые ноги тут же мягко ступили в белую муку, островки которой было просто нереально обойти.
- Дай лучше я,- Алиса мягко забрала из мужских рук упаковку котлет.- Ты, когда готовишь, всегда устраиваешь такое?- она говорящее обвела взглядом царящий вокруг бардак.
- Нет,- нахмурился Глеб.- Сегодня просто не мой день.
- Я приготовлю сама. А ты убери все, что здесь натворил.

Глеб как-то странно посмотрел на Алиса, но возражать не стал. Пока она жарила котлеты и варила макароны, он привел кухню в первоначальный вид.

- Вчера мне звонил агент,- Алиса сосредоточенно ковыряла вилкой котлету.- Мне нужно уладить кое-какие проблемы, так что завтра я улетаю в Москву. Потом в Штаты.
- Какие проблемы?- Глеб внимательно следил за ней глазами.
- Я не только рисую, но и бизнес веду. Какие-то заморочки с бумагами.
- Ты не говорила об этом. И чем ты занимаешься? Там так серьезно, что без тебя никуда?
Алиса пожала плечами.
- Ты не спрашивал, вот и не говорила. Бизнес маленькие, всего пару бутиков и салон красоты.
- Как по-женски,- не удержался Глеб.
- А я разве не женщина?
Алиса внимательно изучала лицо Глеба, застывшее в свете солнечных лучей. Они окрашивали его волосы в золотящийся алый цвет, и от этого зелень его глаза казалась еще глубже, затягивала еще сильнее.

От заданного Алисой вопроса Глеб словно прозрел. А ведь она действительно женщина. Женщина, сидящая напротив него в середине бедно обставленной кухни, облаченная в футболку с чужого плеча, мятые штаны, со струящимися по плечам волнами волос, но, тем не менее, королева. Он так старательно вбивал себе в голову образ новой Алиски, беспощадной стервы, холодной, расчетливой сучки, что совершенно не заметил, какая она на самом деле теплая и мягкая, такая манящая, и такая грешная в своей красоте, совсем как яблоко раздора для его разума.

- Ты хочешь мне что-то сказать, Глеб?- ее мягкий голос ворвался в тишину его мыслей.
- Нет, ничего.
Одно резкое движение. Броском кобры Глеб прижал ее к себе, впиваясь в губы, о которых мечтал и которые проклинал долгие пять лет. Он устал выливать свое раздражение от ее близости в бесконечные ссоры, устал прятаться от ее манящей мягкости в темноте собственной спальни.

Широкая ладонь легла на изящную спину, прижимая стройное тело к твердости мужской груди. Алиса не сопротивлялась. Она просто не поняла, что произошло, когда ее разум вдруг затопило мощной волной чего-то вязко-теплого, как подогретый на летнем солнце мед.

Глеб нежно укусил ее за нижнюю губу, призывая сдаться на милость победителю. Алиса приоткрыла рот. За темным пологом закрытых век плыла радуга. Отголосками ощущений она почувствовала прикосновение холодной стены к своей спине. Горячие пальцы нежно скользнули за ткань футболки, посылая по коже волны мурашек, холода, жара, истомы и нежности. Как давно она не чувствовала мужской нежности, как давно…

Долгих пять лет.

Как бы это абсурдно не звучало, но прославленная красавица и умница, Алиса Гаро никого не допускала до своего тела, ревностно охраняя себя от лишних поклонников слухами о имеющемся женихе и скорой свадьбе.

Глеб чувствовал под пальцами идеально гладкую кожу, мышцы сокращались, напрягаясь от чувственной ласки его руки. Превозмогая боль, пальцами правой руки Глеб сжал запястья Алисы и завел ее руки вверх, не разрывая ниточек их поцелуя.

Алиса выгнулась и глухо застонала, упираясь бердами в жар его тела, давая знать, чего она так отчаянно хочет. Прямо сейчас, здесь, с ним.

Другого намека Глебу больше не требовалось. Он легко подхватил Алису на руки. Ее голова доверчиво легла на его плечо, полог черных волос укрыл спину.

В спальне как всегда царил мрак. Глеб пинком закрыл за собой дверь и опустил Алису на кровать.
- Я хочу тебя,- его горячий шепот оставлял нежные ожоги на белой шее.- Мне надоело бесконечно спорить и ссориться. Я просто тебя хочу.
- Да…
Медленный выдох – все, что она смогла. Вздрагивая от прикосновения горячих губ к груди, животу, бедрам, Алиса металась по кровати, впитывая каждый изгиб его тела в себя.
- Да…
Просьба, молитва…
- Да…
- Я знаю, милая, знаю,- он снова вернулся к ее лицу.- Знаю, чего ты хочешь.

Одним движением Глеб послал Алису куда-то высоко вверх, к кометам и спутникам, туда, где место есть только для них двоих.

Он наблюдал за ней из-под опущенных ресниц, но не мог поверить в то, что видел. Она беспощадно полосовала его руки и спину острыми ногтями, вздрагивая от поглотившего ее восторга. Спазмы накрывали ее с головой, нежное тело буквально кричало о том, как хорошо там, на вершине блаженства, куда она попала.

Глеб не переставал двигаться, иногда опускаясь к ее раскрытым, искусанным им же самим губам. Она что-то шептала, цепляясь за его шею и волосы, похоже, даже не понимая, где она, и с кем.

Алиса прорывалась сквозь молочную дымку, туда, где на нее смотрели, как и прежде, с нежностью, любимые глаза, заманивая в свою весеннюю зелень.

Когда над ее ухом раздался тихий шепот и стон, Алиса вздрогнула, казалась, в сотый раз, и оказалась придавленная к простыням тяжестью чужого тела. Сердце билось пойманной птичкой. Гаро блаженно закрыла глаза, запуская пальцы в шелковые нити его волос. Пусть он пожалеет о том, что только что произошло, но ведь это будет только в таком далеком, призрачном и неизвестном «завтра». Завтра она выслушает все его упреки в свой адрес. Завтра…
***
Глеб стоял над кроватью, то и дело отпивая из кружки чай. Алиса спала, закинув за голову тонкие руки. Ему не спалось. Он знал, что утром она сто раз пожалеет о том, что сегодня позволила себе подобное. И упрекнет во всем его, Глеба. Мужчина усмехнулся. Он уже слышал их предстоящую ссору, и, скорее всего, он даже не станет оправдываться. Она слабая женщина, какой бы сильной самой себе не казалась. В первую очередь она ведомая, а он позволил себе лишнего.

Тяжело вздохнув, Глеб отставил кружку и лег рядом с Алисой, отвел от ее лица пряди длинных волос и запустил здоровую руку под подушку, на которой покоилась ее голова. Завтра настанет только завтра. Сегодня им хорошо, и они вправе себе это позволить.
***

Алиса проснулась, когда утренние лучи только-только начали освещать небо серым. Глеб спал, повернувшись лицом к ней, обнимая ее подушку. Алиса осторожно соскользнула с кровати, натягивая на обнаженное тело валяющуюся неподалеку футболку. Ей не хотелось будить Глеба, ведь в таком случае она не избежит неприятного разговора или говорящего взгляда. Алиса не хотела портить настроение ни себе, ни ему ненужными упреками и разбирательствами.

Спустя полтора часа художница уже стояла посреди зала, одетая в джинсы и блузку, застегивая набитый вещами чемодан. Часы показывали пять утра, когда Алиса тихо пробралась к кровати спящего Глеб и положила на соседнюю подушку небольшой лист бумаги, сложенный вдвое.

Входная дверь с шорохом закрылась. У подъезда уже ожидало такси.
- До встречи…
Алиса долгим взглядом посмотрела на окна квартиры, в которой совсем недавно пережила мгновения настоящего волшебства.
- До встречи…