Расстрелянный кот

 После вчерашней ссоры с женой из-за длительного похода с другом Санькой в пивбар сегодня с работы я сразу примчался домой. Хотелось помириться. Тихо открыв дверь, услышал голос тёщи. Прислушался, думал, вдруг обо мне речь. Однако, напрягая слух, разобрал:
- Скоро пойду, о Яшке надо позаботиться.
Яшка - любимый кошак матери моей жены.
  Я зашёл в комнату. Мои дамы смотрели по телику какую-то передачу. Решив прогнуться перед тёщей, я поздоровался и бодренько спросил:
  - Ну, и что там Яшка?
  Жена строго взглянула на меня и фыркнула:
  - Не смей так неуважительно! Какой он тебе Яшка?
  - Хм, - чуть прибалдел я, - а как прикажешь его называть?
  - Вообще-то его зовут Яков, - она презрительно скривила бровь.
  - Ну, хорошо, Яков так Яков, - я очень хотел помириться, и спор не входил в мои планы. – Так что же случилось с Яковом?
  - Можно подумать, ты не знаешь, – жена уже чуть ли слюной не брызгала от возмущения.
  - Милая, я действительно не знаю. Мне никто ничего не рассказывал.
  - Убили его, - вмешалась тёща, - даже отец не помог.
  - Отец? А что, мама, вы знаете, кто его отец? – сюрреализм какой-то.
  - Ты, зятёк, пивом, видно, все мозги вымыл из башки. Все знают, кто его отец, - и тёща посмотрела на меня так, как будто я был тяжело болен.
  Я набрал побольше воздуха в лёгкие, чтобы не послать их куда подальше вместе со своим котом, и миролюбиво спросил:
  - Ладно, допустим, отец не помог. А кто его убил-то?
  - Кто-кто? – заверещала жена. – Издеваешься, да? Или дебил совсем? Даже дети знают, кто его убил. А он, видите ли, не знает, – и злорадно добавила - Пива надо меньше пить.
  - Да причём тут пиво? Я, правда, не знаю. Зачем было его убивать? Он, вроде, безобидный был, не лез никуда, - я изо всех сил старался изобразить сочувствие от безвременной кончины вполне приличного кота.
  - Мам, он же над нами издевается. Все знают, а он, видите ли, не знает, - жена просто шипела от возмущения. – Потому что одно пиво на уме.
  - Подожди, Жанна, не горячись. Может, он и вправду не знает, глаза-то вон – по пять рублей, - выступила в мою защиту тёща. – Гена, - уже обращаясь ко мне назидательным таким тоном, - безобидный – не безобидный, кому до этого дело? Главное, он же русский, хотя и не совсем русский, но для его убийц это было неважно.
  - Якова убили за национальность? – а я и не знал, что у котов так остро стоит национальный вопрос. Видать, тёщу хорошо торкнуло.
  - Не только. Они узнали, кто его отец, - тёща разговаривала со мной как с психически неполноценным.
  - А отец – он, что ли жив? – мне казалось, что мы ведём какую-то непонятную мне игру.
  - Ты идиот, - вновь зашипела жена. – Конечно, он тогда был жив.
  - А потом его тоже убили? – ладно, я ещё немного попытаюсь продержаться в этом дурдоме, хотя терпение уже на пределе.
  - Говорят, он умер своей смертью, от болезни, – это снова тёща. – Но я в это не верю, думаю, отравили.
  - Кто отравил? – я решил дойти до конца этой фантасмагории.
  - Кто-то из своих. Мешал он им. А так жалко, я целый день рыдала, когда узнала, - у тёщи в глазу блеснула слеза. Соседей она в виду имела, что ли?
  - Ладно, оставим отца в покое. А Якова-то кто всё-таки убил? – я ждал, тёща задумалась. Лучше бы я пошёл пить пиво.
  А жена с ненавистью посмотрела на меня и яростно заорала:
  - Кретин! Меньше по пивбарам шляться надо. Немцы его убили! Немцы! Не знает он!
  - Немцы? – я понял, что у кого-то из нас окончательно едет крыша. – А каким образом?
  - Жанна, да он точно ничего не знает. Посмотри, не притворяется.
  - А, ну, дыхни! – рявкнула жена. Я послушно дыхнул. – Странно, трезвый. В самом деле, не знаешь, что его расстреляли?
  - Рас-стре-ля-ли? – кота стало безумно жалко. – Вот фашисты!
  - Конечно, фашисты. Сначала за колючей проволокой держали. Издевались, – с готовностью поддержала мои выводы тёща.
  - За колючей проволокой? Садисты какие-то. А где это случилось?
  - В Германии, конечно, – тёща тяжело вздохнула.
  - А что Яков делал в Германии? – они всё-таки надо мной издеваются, понятно, хотят доказать, что много пива пить вредно.
  - Нет, ты в самом деле идиот или притворяешься? - с ужасом прошептала жена. – В плен его взяли. Думали, на отца надавить. Но не получилось. И расстреляли.
  Я больше не мог сказать ни слова. В моём воображении нарисовалась группа немцев, задавшихся целью уничтожить парочку котов из России. Причём старшему, видно, удалось смыться, а младшего они прихватили с собой в Германию, где посадили за колючую проволоку. А когда старшего изловить так и не удалось, тёщиного Якова расстреляли. Что им сделал российский кот, непонятно. Может, у него чип вставлен в голову был? Или он работал на ФСБ? Сюр, точно, сюр...
  Я почесал затылок и лихорадочно стал соображать, кого из нас срочно надо отправить в психиатрическую лечебницу. Жена сидела, надув губки. Тёща от греха подальше поднялась и засобиралась домой, я осторожно хотел выразить ей сочувствие и пошёл проводить до двери.
  - Что так рано, мама? Посидели бы ещё, чайку попили.
  - С удовольствием бы, Гена, да надо идти. Кот дома голодный.
  - Какой кот? – поперхнулся я. - Расстрелянный?
  - Да что с тобой сегодня, Гена? Мой кот Яшка, – я уже не понимал ничего. А перед глазами маячило в кружке холодное янтарного цвета пиво, аж слюна потекла.

  - Ты зачем такой концерт устроил, Гена? – жена обиженно посмотрела на меня, когда я в полном обалдении вошёл в комнату. – Хотел перед мамой выглядеть двоечником, который не знает, как погиб Яков Сталин?
  Они с тёщей, оказывается, передачу по НТВ смотрели о сыне вождя народов.
  А я всё-таки сбегал за пивом, и мы потом ещё долго не могли справиться с истерическим хохотом при упоминании имени тёщиного кота.