Кузьмич с трудом брёл вдоль обочины, преодолевая сильные порывы ветра с колю -
чим снегом навстречу. Метель не на шутку разыгралась ближе к вечеру.
- Ничего, - думал он - зато обратно в спину толкать будет.
И все из-за курева. Куда девалась целая пачка беломора, никак не укладывалось в го-
лове:
- Это я обронил, наверное, когда Елизавете молоко относил. Ну, точно, руку менял с бидоном,
она и вывалилась.
Показавшийся магазин светился своей стеклянной витриной, но надо было поторапливаться,
до закрытия оставалось всего ничего...
Осторожно поднявшись по обледенелому крыльцу, он уже хотел было дёрнуть ручку, как справа
заметил маленькую собачку, совсем кроху. И немудрено, она была вся беленькая, и только рыжие
ушки выделяли её на снегу.
- А ты кого тут ждёшь ? Кто твой хозяин ? - проговорил Кузьмич, наклонившись как можно ниже.
Собачка посмотрела на него своими выпуклыми карими глазами, подняла переднюю лапку и заскулила,
как-будто заплакала.
- Ладно, ладно...Сейчас я угощу тебя чем-нибудь вкусненьким.
Магазин встретил тёплым запахом копчёной колбасы и молотого кофе.
- Привет Антонина !
- Здорово ! - откликнулась из-за прилавка румяная, лет сорока пяти белокурая дивица, не
переставая считать увесистую пачку денег.
- Чья это там собачка у крыльца сидит ? Замёрзнет ведь.
Антонина досчитала пачку и сунула её в сумочку: - Откуда я знаю, уже час сидит. Тебе чего ? Мне
закрываться пора.
- Значит приблудная...Так, дай мне десять пачек беломора. И вот это, что у тебя ?
- Вискас - корм для кошек.
- А для собак, есть что-нибудь ?
- Только сухой. Ты, что себе её взять хочешь ?
- Так замёрзнет. Ты же не пускаешь погреться.?
Антонина надула губки:
- Умный ты Кузьмич, как я погляжу. Она тут навалит, а мне убирать. И потом Карен узнает, орать будет.
Так ты берёшь Вискас ?
- А он мясной ?
- Курятина. Сто двадцать пять рублей.
- Сколько !? -
- За одну банку.
- Ладно, давай две - Кузьмич сгрёб сдачу с весов - Всего хорошего Антонина.
- И тебе не хворать.
Кузьмич вышел на крыльцо. Собачка сидела низко опустив голову, и дрожала мелкой дрожью.
- Что ? И не смотришь уже на меня ? Решила, раз сразу не взял, так и брошу замерзать тебя здесь
бедолагу. Иди ко мне...
Кузьмич ловко подхватил её одной рукой и быстро сунул запазуху. Собачка не сопротивлялась,
только снова громко заскулила, но почувствовав вдруг свалившееся на неё тепло, замолчала.
- Ну, сказал не брошу, чего уж теперь.
Дома, скинув валенки, Кузьмич аккуратно вынул собачку:
- Да, ты девочка.
Кроха уже не дрожала и тоже с любопытством смотрела на него.
Погладив по голове, Кузьмич положил её напротив печки на половик. Собачка уткну-
лась мордочкой в передние лапки и, жмурясь, стала смотреть на светящиеся угольки.
Изредка глаза у неё закрывались совсем, но она тут же вздрагивала и удивлённо огля-
дывалась вокруг. Затем, вроде как успокаивалась и обессиленно роняла голову.
Кузьмич вскрыл одну из банок купленных для незнакомки.
Понюхал. Пахло вроде бы курой. На кончике ножа попробовал на вкус. Точно кура !
Только вообще несолёная и как бы пропущенная через мясорубку.
- Та-аак...
Кузьмич распахнул створки буфета. Давненько он сюда не заглядывал.
Две мисочки показались ему пригодными для такой малыхи, и он в одну вывалил корм,
в другую налил воды.
Опустившись на колени рядом с собачкой, он поставил их, как можно ближе к её носу,
но та и ухом не повела.
- Вот измучилась бедняга, - Кузьмич ласково погладил её по голове. - Как же мне назвать тебя ?
А давай Метелька.. ?
Закурив на кухне, он долго смотрел на лежащую в комнате собачонку и не находил ответа
на вопрос что с ней теперь делать. Летом, конечно, дачники с детьми понаедут, и можно
будет пристроить в какую-нибудь семью. Так это ж дожить ещё надо... А чем кормить ?
Хорошо, если она пьёт молоко. А если нет ? Что тогда ?
На эти баночки никакой пенсии не хватит. Кузьмич затушил беломорину и глубоко вздохнул.
Жгучая боль в груди, как будто там лампочка горит, уже с неделю не давала ему покоя.
- Надо бы Николавне позвонить - мысленно, соглашаясь с самим собой подумал он, - будет в
наших краях по вызову, пусть зайдёт, послушает...
Топчан встретил его привычным скрипом и теплом от печки. Заложив одну руку под голову,
Кузьмич уже собрался повернуться на' бок, как почувствовал какое-то движение у себя в ногах.
Метелька, покачиваясь и повиливая своим коротким хвостиком, неуверенно протискивалась
ближе к подушке.
- И куда это ты собралась, красавица ?
Собачка, покрутившись на одном месте, наконец улеглась и ткнулась носом подмышку.
- Быстро освоилась. Видимо привыкла спать не одна, - подумал Кузмич и осторожно
погладил её. Метелька громко засопела в ответ. Приподнявшись на локте, он посмотрел на
кровать, куда не ложился ни разу после смерти своей жены Екатерины:
- Ну, вот... Я снова вроде как и не один. И сопит-то прямо как она.
Утром, стоило только опустить ноги на' пол, как Метелька забегала по кухне и заскулила около
дверей. Кузьмич, надев ватник, взял эмалированное ведро с крышкой в одну руку, а Метельку
в другую: - Ну, пойдём я покажу тебе страшного зверя, - и вышел на крыльцо.
Было ещё темно, но свет от веранды хорошо освещал небольшой покров снега на тропинке,
протоптанной к хлеву, где ждала его недоеная Зорька. Кузьмич опустил Метельку на снег и
пошёл, не дожидаясь пока она справит свои дела. Вставал он всё время в одно и тоже время,
и никакие будильники для этого не требовались. Праздник, не праздник, а Кузмича в пять утра
уже на ногах. Доила раньше конечно Катерина, но в хозяйстве всегда найдётся, что делать.
А как известно - кто раньше встаёт - тому Бог подаёт.
- Заходи, не бойся - Кузьмич с улыбкой наблюдал, как кроха застыла у порога, увидев огромную
корову. Вид у неё был настолько подавленный, что пришлось взять её на руки и поднести поближе к Зорьке.
- Знакомся, это Зорька. Она даёт много вкусного молока. Надеюсь, ты его пьешь. А это - Кузьмич
подошёл ещё ближе - Метелька. Она поживёт у нас некоторое время.
Опустив её на землю, он сел на маленькую табуреточку и сунул хвост коровы в верёвочную петлю.
Потом тёплым вафельным полотенцем обтёр ей вымя и, подмигнув Метельке, которая на всякий
случай спряталась за его спину, начал доить.
Метелька стояла не шевелясь и с интересом наблюдала за странными брызгами, с таким грохотом
падающие в пустое ведро.
Закончив дойку, Кузьмич с сожалением отметил, что молока заметно поубавилось.
- Елизавета будет недовольна. - подумал он, - опять заведёт разговор про сдачу Зорки на мясо.
Елизавета, ближайшая соседка, после смерти жены помогала Кузмичу вести кое-какие дела, да и по
дому прибиралась иногда. Молоко она сдавала вместе со своим, когда приезжала машина с молокоза-
вода. Кузьмичу лезть во все эту бухгалтерию не хотелось, поэтому он всецело полагался на неё и не
спорил. По деревне ходили слухи, будто бы они сожительствуют, но близкие люди знали, что это не так
и слухи скоро прекратились.
Кузмич перелил молоко через марлю в бидон и, подхватив Метельку, вышел на улицу. В калитку как раз
заходила Елизавета. Это была, что называется "Гром-баба" - горластая и скандальная по-любому поводу.
Движения у неё были резкими, и походка тяжёлая, мужская.
Овдовевшая ещё в молодости ( ее муж, Василий, просто замёрз по пьяне на скамейке у своей калитки),
она одна подняла двух дочек, и как не старалась устроить свою личную жизнь, всё что-то не складывалось.
Да и какой в деревне выбор ? А тут Кузьмич, ближайший сосед, и тоже одинокий. Ну, как не взять над ним
шефство.
- Ты проспал что ли ? - и заметив собачку: - А это ещё, что такое ?
- Да вот, замерзала возле магазина, я и взял .
- Я тебе сразу заявляю, что шерсть её с половиков собирать не буду.
Елизавета заглянули в бидон.
- Знаешь что, Кузьмич, ты наверное думаешь, что мне от этого
какая-то выгода есть. А я так скажу - сдай ты ее. Старая она уже...Понимаешь ? -
Кузмич кивнул головой:
- Я подумаю .
- Подумает он. Не о том думаешь. Давай сюда - Елизавета выхватила бидон, - Новый Год - то
где думаешь отмечать ? А то давай у меня...
- Я подумаю.
- Ну-ну...
Кузьмич постоял некоторое время на крыльце и убедившись, что она зашла в свой дом, тоже
вышел за калитку на улицу.
- Сейчас мы сходим к Павлу по одному очень важному делу, - говорил он доверительно Метельке -
Он хороший ветеринар и очень даже соображает в этом деле. Главное застать его тверёзым.
Метелька внимательно слушала и поворачивала свою мордочку именно в ту сторону, куда указывал
Кузмич:
- Это дом Елизаветы. Ты её уже знаешь. Напротив Николай с Людмилой - пенсионеры. Николай сейчас
в больнице, так что Людмила одна пока управляется.Та-ак, дальше дачники - семейная пара с ребёнком.
Недавно купили. Здесь тётя Паша раньше жила. Такая была знатная доярка, её даже по телевидению
показывали. Я с ними ещё не познакомился. Кстати у них собачка есть маленькая.
Следующий, напротив, чуть подальше, тоже дачники. Эти местные. В наследство остался двум братьям -
Генке с Мишкой. Правда приезжает только Генка. У него дочка Настенька, такая куколка.
За ними ещё один Николай, как и я одинокий. Его в деревне "дровосеком"зовут - все время дрова колет.
А вот дальше дом Павла Петровича. Он-то нам и нужен.
Стряхнув снег на крыльце веником, Кузмич с Метелькой на руках вошёл в дом. Павел Петрович сидел
в трусах и в майке за кухонным столом и чертил столовой ложкой какие-то непонятные каракули на
цветастой клеёнке. Ещё не старый, лет пятидесяти или около того, довольно плотного телосложения,
он был из тех людей, по которым сразу видно, что принял с утра пораньше.
Подняв небритое, одутловатое лицо на Кузмича, Павел не выказал ни радости, ни удивления и, пошарив
где-то в ногах под столом, достал литровый бутыль с мутным самогоном:
- Будешь ?
- Привет Паша... - Кузьмич пододвинул к себе табуретку и сел возле дверей - Я не разуваюсь.
Тут такое дело...У моей Зорьки один сосок припух чуть-чуть и красный. Ты бы глянул.
- Зайду. А это, что за собаченция у тебя на руках ?
- Моя. - Кузьмич погладил Метельку сидящую у него на коленях - На улице подобрал, возле магазина.
Не знаешь, что за порода ?
- Такую не знаю. Так ты будешь ?
- Нет. Спасибо. Пойдём мы.
- Давай. После обеда зайду.
Вернувшись домой, Кузьмич затопил печь и уселся пить чай у своего любимого самовара, который ему
торжественно вручили по уходу на пенсию. Метелька покружила около мисок, куснула пару раз курятину
и, похлебав своим розовый язычком воды, вновь забралась к нему на колени. Ей всё было интересно.
Она провожала взглядом каждое движение его рук, когда он подносил ко рту бутерброд с сыром
или поднимал кружку.
- Хочешь ? - Кузьмич отрезал ей тоненький ломтик и она, понюхав, аккуратно слизнула его с краешка стола.
- Ну-ка пойдём я тебе молочка налью. У меня вчерашнего немного осталось.
Крынка из холодильника была слегка запотевшей и молоко, выливающееся в маленькое блюдце казалось
уж очень густым.Метелька понюхала и, не торопясь, стала лакать.
- Ну, Слава Богу ! - Кузьмич подлил ей ещё немного. - А то я гляжу
