перед собой одного из советников короля – графа Эжона, человека жестокого и влиятельного.
Еще пока ее заталкивали в кабинет, Октавия уже поняла, что кричать не надо. Увидев же строгие черты Эжона, она убедилась в этом.
-Как вам нравится служение у королевы? – тихо спросил советник.
Октавия вспомнила нежный образ королевы, ее нетронутую никем и ничем душу, печаль и скорбь, блуждающую в ее лике и тот юный возраст, в котором ее отдалило от отчего дома, где все так знакомо и узрела полное одиночество и холод, встречавший королеву в постели и коридорах, в залах и приемах.
Вспомнила решительно все: слепую веру Марии ей, полное отсутствие у королевы других друзей кроме Октавии, холодную тонкую кожу и светлые локоны…ярко-голубые глаза, в которых будто бы не было уже радости.
Вспомнила и ничего в ней не дрогнуло.
Октавия спросила:
-Что я получу взамен?
Эжон кивнул, довольный сообразительностью девушки.
Договорились быстро. Октавия шла к королеве Марии с твердым намерением заставить ее признаться графу Н. в своих чувствах, чтобы королеву смогли уличить в измене и весь дом ее пал, но, войдя к королеве, Октавия застала ее в лихорадочном возбуждении.
-Та-ак…- Октавия занервничала.
-Он любит меня! – королева не сдержала крика и бросилась обнимать Октавию, свою верную и единственную подругу. – Он. Меня. Любит! Любит! Любит! Он признался мне!
Октавия зашипела на королеву, замахала руками:
-Тише, моя королева. Услышат, услышат!
Но Мария была так счастлива, так кружила по комнате, вспоминая, как нервничал граф Н., как блестели его глаза, полные слез. Его губы шептали ей признание, а она стояла перед ним и была счастлива.
-В следующей жизни, возможно…- прошептал граф Н.
-В следующей жизни я буду любить вас так, как не могу в этой, - Мария выдала себя с головой и граф Н. качнулся, не выдерживая и не веря…
-Вы любите меня?
А в следующее уже мгновение, когда Мария не сумела сдержать слез, он поцеловал ее и для королевы мир перестал существовать…
«Хвала богам!» - подумала Октавия.
Все решилось. Она докладывала Эжону о робких, украденных минутах свидания королевы и графа Н., о его визитах и их встречах в коридорах, проулках замка и пустых клетушках. Королева цвела, стала улыбаться, хоть и омрачалось ее счастье необходимостью скрываться.
-Прекрасно, - криво усмехался советник. – Молодец, Октавия!
Октавия кивала.
-Ты ничего не видела, - улыбалась королева, когда граф Н. успевал одарить свою любовь украденным поцелуем, робким касанием или запиской.
И Октавия снова кивала.
-Это пора прекращать, - хмуро сказал как-то Эжон. Октавия слышала, что положение самого Эжона зашаталось из-за одного из родственников королевы. – Она пишет к нему?
-Да, - служанка улыбнулась: теперь ее ждало вознаграждение за труды, почет и уважением при дворе.
-Мне нужны письма, - ответствовал Эжон. – На руки. Достанешь?
-Вы, помимо того, что даруете мне титул графини, дом и приданое отыщете мне супруга, - не моргнув глазом, решила Октавия.
-А не много? – хмыкнул советник.
-Изначально мы договорились о том, что о каждом шаге королевы я докладываю вам. О воровстве писем речь не шла, - спокойно возразила Октавия. – Если не хотите, я пойду к королеве, и…
-Ну что ты, - успокоил Эжон, - найдем. Еще выбрать сможешь. Но…прежде всего – письма!
И Октавия, кивнув, нырнула в коридор, чтобы подняться в покои к королеве.
***
-Ну и долго мне подле королевы прыгать, как шуту? – спросил хмуро граф Н., разливая по двум кубкам вино.
-Сколько надо, столько и будешь, - отозвалась леди Марди. – Королева – фигура слабая, но символичная. Королева должна сиять, а эта, спасибо моему братцу…
И сестра короля с досадой махнула рукой, но снова овладела собой и взяла деловой тон:
-Это должна быть любовь. Сделай ей ребенка, а после – постепенно отдалим от двора. Потом уберу тебя к югам…
-Там война! – испугался граф Н.
-Не бойся, - расхохоталась леди Марди, - в обиду не дадим. Пока ты нам нужен.
-Нам или тебе? – невинно уточнил граф Н., отпивая из своего кубка вино и не сводя взгляда с леди Марди.
-Вот видишь, как я люблю королеву! – с притворной горечью воскликнула сестра короля, - не пожалела ей отдать даже тебя! Все ради счастья короны, ради наследника и ради того, чтобы Ее Величество процветала!
-А не боишься, что твой брат тебе, да за такие дела, голову-то и открутит? – усмехнулся граф Н.
-Я? – леди Марди хлопнула глазами. – Боюсь? Нет, я не боюсь.
-А если догадается? – не отстает гость.
-С каких пор он догадливым-то стал? – это было даже возмущение. Искреннее.- Ты давай-ка, не придумывай здесь, граф! Люби королеву!
-Ты всегда была циничной, - пожаловался граф. – Как я могу любить королеву, если люблю тебя? И то, что я рядом с нею, это только мой жест к тебе! Не такой щедрый, как убийство двух твоих женихов, конечно…
-Тихо, - посерьезнела леди Марди. – Я – сестра короля, не забывай.
-Ты тоже не забывай, кто я и что я знаю, - предостерег граф.
-Не забыла, - улыбнулась леди Марди и указала взглядом на свой, нетронутый кубок. И до графа Н медленно начало доходить.
-Ты…
-Вчера мой придворный целитель сообщил, что королева в положении, - жестко ответила сестра короля на невысказанное обвинение. – Ты был славным. Ты многое сделал для меня и для короны. Но ты никогда не умел остановиться. А жаль! Я, признаюсь, буду скучать!
Но граф Н. уже уходил.
***
Когда Октавия вытащила несколько писем из тайника королевы между шкатулками с нитками и иголками, королевы еще не было. Октавия была готова броситься сию же минуту к Эжону, но все равно заставила себя убедить в том, что ничего не выдает ее присутствия возле этого тайника, поправила все ящики и перевела дух.
Вышла из комнаты, бегом миновала три коридора до назначенного места встречи с Эжоном и, когда оставался всего один коридор, вдруг, из ниоткуда возникли три фигуры, скрытые полумраком коридора.
Октавия взвизгнула, испугавшись неожиданности, и смутное беспокойство сдавило ей грудь.
-Письма! – рыкнула одна из фигур и в этом голосе Октавия узнала леди Марди.
-К…какие письма, ваше высочество? – мир рушился, и требовалось срочно заключить перемирие или новую договоренность, про себя Октавия уже решила, что все свалит на Эжона.
-Письма королевы, - леди Марди выступила из темноты. Она не скрывала себя.
-Я не…
-Письма! – заорала сестра короля и тотчас кто-то прижал Октавию спиной к себе. Она забилась, завсхлипывала, задрожала:
-Это не я! Это Эжон! Это советник! Он заставил меня. Ваше высочество, я бы никогда…
Грубые руки обшарили без церемоний тело Октавии и вытащили из ее корсажа несколько опасных писем. Бережно передали леди Марди, и та сунула их в корсаж своего платья с тем, чтобы уничтожить, а после сделать внушение королеве, заявить, что ей, сестре короля, все известно, что граф Н. отослан прочь и ей придется искать новую служанку…
Но она, Марди, милосердна и не расскажет своему брату об измене жены. Нет, никогда! Но в ответ королева должна быть осмотрительна и нежна с королем.
-пустите…- отчаянно прошелестела леди Октавия, понимая, что попала куда-то не туда, что все, что могло ей помочь, обратилось против нее и теперь все кончено.
-Ты мне никогда не нравилась, - равнодушно заметила сестра короля и кивнула тому, кто удерживал Октавию.
Всё. Теперь точно все.
-Я могу быть полезна! – на исходе жизни закричала Октавия, и вздох ее оборвался, когда металл прорезал ей горло.
Смерть жестока. Смерть неотвратима. Толчками выливается жизнь на темный холодный пол – так заканчивается история девицы из нищего, но известного рода.
Яд закрывает дыхание молодому графу – так заканчивается его история, история человека, который не любил королевы, и не любил сестры короля, но ему нравилась власть.
Кинжал обрывает точным движением жизнь советника Эжона – так кончается его интрига.
Граф, допустим, будто бы отослан. Советник…да, его смерть получит широкое дознание, которое поведет сестра короля и ее соратники. А что до Октавии? Да плевать. С ней случилось нечто хуже, чем просто смерть – она прожила свою жизнь так, что даже на ее гибель никто не отреагировал, кроме королевы…
Но та – фигура слабая, робкая, отравленная печалью об исчезновении возлюбленного и попавшая под защиту леди Марди – сестры короля, так какой с нее спрос?
Вскоре ее утешит дитя и новый роман. И новая служанка, выбранная доброй леди Марди. А Октавия останется где-то там, далеко, обрывком памяти. И не будет найдено даже ее тела – сестра короля и ее люди позаботятся об этом.
они милосердны.
