по данным Дэвидсона только за навигацию восемнадцатого года из Северной области на Запад ушло пятьдесят семь пароходов и четыре парусника с лесом, пиломатериалами, фанерой, пушниной, льном, пенькой, марганцевой рудой, смолой и другими ценными ресурсами. За год европейские и американские компании вывезли сырья на сумму, только задумайтесь, свыше пяти миллионов фунтов стерлингов. Точно так же богатства России вывозились с Дальнего Востока, из Каспийско-Черноморского и Среднеазиатского регионов, где также закрепились части Антанты.
– Вы всё так хорошо помните? – рассказ Роберта приоткрывал Кейт неизвестные страницы прошлого.
– Конечно, – уверенно ответил он, – нам с Райли – молодым офицерам, служба в России запомнилась на всю жизнь. Однажды нашей разведке удалось перехватить сообщение руководства Северной области штабу генерала Деникина, где северяне жаловались: «...Ваше превосходительство, всё, что имелось на наших складах и интересовало иностранцев, вывезено ими без всякой оплаты. Поддержать Ваши действия на данный момент не имеем ни средств, ни возможностей – вся военная помощь, поставленная для Российской империи, захвачена англо-французскими частями...» – и с горькой усмешкой добавил: – Думаю, ради справедливости стоит сказать, где-то мы и в самом деле помогали Белому движению. К примеру, оружием и военной техникой, но эта поддержка зависела от лояльности к нашим интересам и поставлялась либо в виде товарных кредитов, либо за счёт природных ресурсов России. Однако и эта помощь оказалась незначительной: за год Антанта поставила «белым» лишь несколько десятков танков и самолётов, хотя в нашем резерве их имелось не меньше тысячи.
– Неужели русские так спокойно смотрели на происходящее?
– Разумеется, нет, но что они могли сделать? В любой момент мы могли лишить их и этой скудной помощи. Тот, кого такое положение не устраивало, попадал либо в руки нашей контрразведки, либо в военно-окружные суды лояльной нам власти. Что с ними делали, думаю, объяснять не стоит. Вот и получается, пока в России шла гражданская война, мы её просто-напросто грабили, – выдохнув последнее предложение, он вновь потянулся к кружке.
Исповедь Роберта до глубины души поразила Кейт, и она с недоверием произнесла:
– Вы так легко говорите, словно для вас это было обычным делом.
– Конечно, нет, но, увы, это реалии прошлого. Не пугайтесь, помиловал Бог, нам с Дэвидсоном не пришлось никого убивать. Я занимался изучением обычаев и поведения местных жителей, Дэвидсон, напротив, работал с промышленными и торговыми кругами. Понимаете, к чему я клоню?
– Да, сэр, – Кейт отметила, что прошлое и в самом деле оставило в душе Роберта серьёзный отпечаток, но ответа на главный вопрос она так и не получила. – Простите, но с чего вы взяли, что нас ждёт война с Советами?
– К этому я вас и подвожу, – ответил он и попытался вернуться к главной теме разговора: – Не сомневаюсь, она начнётся после поражения Германии.
– Но они же наши союзники, это... – постепенно она начала понимать, куда клонит Роберт.
Кейт испугалась страшной мысли, и он понял её сомнения:
– Согласен, звучит некрасиво, но дело в том, что Россия – это не страна в привычном нам образе, это отдельная цивилизация со своим уникальным культурным и историческим кодом.
– С чего вы взяли? Они тоже европейцы, – удивлённо возразила Кейт.
– Европейцы, – согласился он, и тут же возразил: – но лишь отчасти – эта страна синтез культур и традиций Европы и Азии. У русских совершенно иная система ценностей. Когда они сильны, этот народ представлял, представляет и будут представлять для нас угрозу. К примеру, вы можете сказать, что будет, если вслед за отступающим врагом Советы с их видением мира войдут в Европу? – она отрицательно мотнула головой, и Роберт сделал очередной глоток чая. – Вот и я о том же. Возьмём, к примеру, ситуацию, которая сложилась в России во время гражданской войны, и вы всё поймёте. Как только «белые» закрепились на окраинах бывшей империи, они оказались в сложном положении: для продолжения войны им не хватало развитой промышленности. В руках большевиков, кто удерживал центр страны, напротив, оказались все оружейные заводы и склады императорской армии. Когда стало ясно, что Белое движение обречено, премьер-министр Великобритании Ллойд Джордж и президент США Вудру Вильсон предложили план «двух Россий» из Советской республики и федерации регионов, занятых «белыми». Решение «русского вопроса» предполагалось отдать на волю жителей российских областей, исходя из свободы их выбора. В обмен на дальнейшую поддержку, противники большевиков должны были признать независимость окраин бывшей империи и провести в занятых районах демократические реформы, разумеется, по нашему образцу. Однако, как только генерал Деникин ознакомился с этими условиями, он ответил, что Отечеством не торгует. Колчак отнёсся к подобной инициативе так же весьма прохладно. Разумеется, продолжать поддерживать «белых» далее уже не имело смысла. Помню, как-то в мои руки попались изданные воспоминания Деникина: «Из Парижа нам часто писали: помощь союзников недостаточна потому, что борьба Юга и Востока за восстановление единой России непопулярна среди европейских демократий – для приобретения симпатий Запада нам необходимо было сказать два слова: Республика и Федерация. Этих слов мы не сказали…» Понимаете, к чему я клоню?
– Да, сэр. Мы пытались использовать старый, но верный принцип внешней политики Древнего Рима: «Разделяй и властвуй». Вы рассказали столько интересного, но так и не ответили насчёт войны с русскими после победы над Германией, – вежливо напомнила Кейт.
– Простите, миссис, как только я объясню все детали, вы поймёте мои опасения, – Роберт на секунду прервался и вновь пригубил чашку. – К счастью, к тому времени война в Европе уже закончилась, однако, всё оказалось не так просто. С января девятнадцатого года на фоне экономического кризиса в английских городах начались забастовки и демонстрации рабочих с транспарантами «Руки прочь от России!». Медленно, но верно движение левых в Европе начинало приобретать угрожающий размах. Дальнейшее пребывание Антанты в этой дикой стране становилось уже не только излишним, но и опасным – не хватало, чтобы наши части также пропитались «красными» идеями. В апреле англо-французские подразделения начали покидать Каспийско-Черноморский регион, летом началась эвакуация наших частей из Северной области. Когда 27-го сентября последний британский корабль ушёл из Архангельска, 12 тысяч английских солдат и офицеров, в том числе и мы с Дэвидсоном, уже покинули русский север. Но дальше произошло самое интересное. В январе двадцатого года Совет Антанты решил взять курс на восстановление дипломатических и экономических отношений с Советами, в противном случае Европе грозила сырьевая зависимость от США, что было также неприемлемо.
– Ну вот, видите же, – удовлетворённо отметила Кейт, – всё-таки у нас с русскими есть общие интересы и точки соприкосновения.
Роберт в ответ лишь хмыкнул и, допивая чай, отрезал:
– Не торопитесь, миссис – это далеко не всё, что я могу рассказать. Несмотря на то, что решить русский вопрос тогда так и не удалось, отказываться от своих намерений, как выяснилось позже, наши правящие круги и не собирались.
– Насколько я понимаю, на этом ваш опыт пребывания в других странах не закончился? – спросила она и вспомнила про свою уже остывшую чашку.
– Верно...
* «Благими намерениями вымощена дорога в ад» – известное выражение возникло в раннее средневековье среди европейских богословов. Оно связано с библейским образом широкой дороги, ведущей в ад. Наиболее раннее упоминание этого выражения относится к 1150-му году, принадлежит Бернарду Клеворскому, написавшему: «L’enfer est plein de bonnes volont;s et d;sirs», в переводе с фр. «Ад полон доброй воли и желаний»;
** Центральные державы – военно-политический союз Первой мировой войны из Германской, Австро-Венгерской, Османской империей и Болгарского царства;
*** РККА – Рабоче-крестьянская Красная армия;
**** Великая война – принятое в обиходе жителей Запада название наиболее крупных и решающих вооружённых конфликтов в истории, в том числе и двух мировых войн XX-го века.
С уважением Виктор.