Идеал

   Производство пробирок – не сложный процесс, так думают, но у майора охраны другое мнение.
  - По этому делу, - сказал он строгим голосом, - вы должны мне отчитаться, - это ни какой-нибудь вам завод, - он споткнулся на слове: все заводы были не менее важны для него, а ругал он так, "к слову".
Был он неуместен на своём посту, всегда предлагал наихудший вариант и сердился, если не получалось, как он хотел. А хотел он одного: чтобы все подчинялись только ему, слушали только его, заглядывая ему в рот – так он хотел, но получил нечто иное. Сразу скажу – к охране он имел несколько отдалённое отношение, но с охранниками вёл напрямую связь, ведь он начальство и какое...
Так вот, этот начальник с некоторых пор стал называть себя И.О., что-то вроде того, что он исполняет обязанности высшего начальства – на самом же деле, этого не было в его поручениях.
"Да кто же это на самом деле? – спросите вы. – Какое отношение?.."
Ну, да-да, никакого, да он и не жил вовсе.
"Ну, как же так? А пробирный завод всё-таки реальный?.."
Увы-увы, нет. Такой же реальный, как мы с вами на Гавайях, когда денег на хлеб нет. Конечно, можно представить... впрочем, нет – скажу прямо – он давно не жилец. Конечно, не умер ещё, но близок (близёхонек), а сознание играет с ним шутку: он майор, в его подчинении много народа и он...
"Всё придумывает?"
Нет, выдумок мы не терпим, ничего выдумывать не надо, не приходится даже – всё есть. Ну, как вам объяснить? Короче – он не умер ещё, а весь здесь. Когда это бывает? Примерно во сне или перед сном, когда сознание "застывает" – вот тогда.
"Он придумал, правда?"
Да нет же, придумывать ничего не нужно, вот он ругает подчинённого:
  - Где ты, Степаненко, шлялся? Прогул ставить? Прикажешь... – и дальше с издёвкой, - может, за мамой послать, чтобы будила вовремя?
В ответ он слышал вздыхания раскаявшегося подчинённого.
  - На этот раз прощу, хотя... – шло наказание, но не такое строгое, как увольнение, - всё, иди, Степаненко, больше чтоб ... у меня...
Это заканчивалось тяжёлым вздохом: "Ох, уж мне эти пропойцы". Дальше следовали уничтожающие всякое целомудрие слова, их не будем повторять, не до них.
В чём "прикол"? Так говорят молодые люди?
А прикола нет: он уже готов войти, тело не дышит четвёртые сутки, похоронен, забыт (родственников нет), а он "на работе" в пробирном заводе, отчитывает пьяниц, прогульщиков – "освободиться" не может. "Не упокоен", - скажете вы, и будете не правы: упокоен – это его упокоение, он доволен, возможности его растут, "начальство" ценит (ценить начинает)...
А дальше вот что: он забыт всеми, "работа" продолжается и так год за годом. Его в живых нет уже несколько лет, а он не знает, что умер – его нет в этом мире, в котором он ещё жив. Он думает, что идёт на работу, обещает жениться девушке (такая была), ест, пьёт с друзьями, на вечеринки ходит, а его нет в вашем мире. Счастливчик? И да, и нет: ведь он стареет, как и все в обычной жизни, находит седые волосы, выдёргивает их, потом склоняется к мысли, что так ему идёт лучше – оставляет "пусть растут, как природой велено" – успокаивается. Не женится долго, потом вдруг узнаёт... Нет-нет, увы, не то что он умер уже, а что детей не хочется совсем, отношения без обязательств – вот что ему надо...
Так ли всё плохо? Так. Человек не знает, что он умер, эта оболочка ему не подходит, так как сознанию нужен выход в другое пространство, а его нет, не будет. Будет другое: другая смерть. Он будет лежать, мучиться, страдать, испытывая боль, не зная, что смерть уже наступила, а ему лишь выход найти осталось.
"Много таких?"
Все. Уже умерли и "живы" в смерти без прикрас, выйти не могут за пределы своей "оболочки сознания" и рождаются, "рождаются" снова и снова.
"Что за игра? Кто придумал, дьявол?"
Сами. Сами вступили в игру со своим "я".