Мне одиннадцать. Я подросток. Летаю во сне. Парю над площадью около бассейна. Он мне часто снится, что немудрено, ведь я с четырех лет хожу в секцию плавания. На площади стоит большая железная горка. Лучше бы она была деревянной. Зимой к металлу постоянно прилипает язык. Это очень неудобно. Приходится посылать Димку за мамой. За папой не стоит. Мама принесет чайник с горячей водой и польет ее на горку чуть выше моего языка. А папа может вместо водички притащить выбивалку для ковров. Она точно не поможет отлипнуть бескровно, а с потерей кусочков языка – вполне помогает. Испытываю дискомфорт во рту. Сгущенку есть невозможно.
В школе бум игры в пуговицы. Мы с Димкой тоже в нее играем. Но есть проблемка – где взять столько пуговиц. Можно срезать с маминого старого пальто. Все равно она его не носит. Я со вздохом смотрю на папин вельветовый пиджак, купленный в Болгарии. Таких пуговиц в школе еще не видали. Теперь я чемпион. Что тут скажешь – импортная вещь она и в Африке вещь. Папа купил новую выбивалку. Он сказал, что старая неэффективная. После добавил, что новая лучше годится для педагогики. Какая сволочь придумала такие здоровые и тупые хлопушки. На стуле сидеть не хочу. Ем стоя.
Увлекся хоккеем. Правда, клюшку с загнутым клинком не достать. Придется гнуть самому. У мамы есть бачок под засолку капусты – любимый. В нем удобно кипятить клинок, оперев рукоять клюшки на стену. Скучно. Вода кипит и кипит. Димка высвистывает меня. Пойду, поиграю. Процесс под контролем. Все на автоматике. Деревяшка размякнет и изящно согнется между звеньями батареи.
Слепили внушительного снеговика. Димка сбегал домой и принес длинную морковку. Возле моего подъезда столпились люди. Что-то кричат про пожар. Из форточки у окна на третьем этаже валит дым. Это мое окно.
Солдатский ремень с тяжелой медной пряжкой – интересная штуковина. Особенно выглядит красиво звезда на пряжке. И на моей заднице она смотрится неплохо.
