Служивый день на эсминце вместе с матом дежурного по кораблю медленно сливался в шпигаты. Младший штурман корабля, вместо того чтобы в ходовой рубке рассчитывать курс на следующий день, запершись в своей убогой каюте, пытался родить очередной рассказ на морскую тематику.
Преданный всей душой морю, Лейтенант в творческих муках, между глотками дешевого портвейна уже исписал корявым почерком с крючочками несколько листов тетради для пятого класса. Каждая строчка с хромающими, будто пьяными буквами выражала тоску и безнадежность.
- Ну и муть, - промолвил за спиной Лейтенанта чей-то голос.
Парень дернувшись, будто от заряда электрического тока, повернулся и увидел Каютыша – домового своей каюты, заглядывающего на его писанину.
- Не понял? - удивленно воскликнул салага, перепачканный, как замполит, до подбородка пастой от шариковой авторучки.
- Чего тут не понятного? - Каютыш, пытаясь унять нервный тик правого глаза, продолжил. - Где у тебя завязка, кульминации, развязка? Про композицию рассказа я уже и не говорю. Что ни строчка, то глоток чая из швабры. Слова и фразы «про кражи и пожары», а мысли не чувствуется. Я понимаю, что ты флотский офицер, но не до такой же степени.
- Это твоя благодарность, за то, что я тебя вытащил из пивной бутылки?
- Ты сам этого захотел и попросил меня тебе помочь в написание рассказа! Забыл? - домовой, стараясь себя успокоить, сделал глоток портвейна из стакана, чуть не проглотив Музу Лейтенанта, скучающе сидящую на краю своеобразной ендовы. – А название какое? «Каштан». Ты бы еще рассказ назвал «Консерватория».
- «Каштан» - это общекорабельная система командной трансляции и громкоговорящей связи.
- Вот ты пишешь: «Вспотел - покажись начальнику!» - не обращая внимание на объяснения Лейтенанта, Каютыш продолжил. - Ты мне ответь: Как будут секретчицы штаба базы с запахом пота докладывать о потерянных секретных документах командиру бригады? Они же все-таки женщины! Или что за выражение «Пять часов, и море на замок!» Разве можно море закрыть на замок? Я даже не обсуждаю твое выражение: «Не суетись под командиром, иначе он потеет и соскальзывает». Это же пошло.
- Что ты понимаешь во флотском юморе? Такого рассказа еще в отечественной маринистики не было. Я стану современным Станюковичем или, по крайней мере, Леонидом Соболевым.
- Дурень, стань хотя бы старшим лейтенантом!
- Тебе самому только некрологи писать!
- Я понимаю, что строчить рассказы - это лучший способ разговаривать! Никто тебя не перебивает, но если можешь не писать - не пиши! Не мучай бумагу. Пегасу больно!
- А как же Муза? Она же пришла, ее просто так не выгонишь!
- В рассказе главное подробности, а не краски. - Каютыш, посмотрев на Лейтенанта, как на придурошное любимое существо, начал излагать азбучные истины. - Дар у тебя в голове есть, типа «Солнцедара», не скрою, но фантазируй! Разуй окуляры зрачков, включи душу. Заставь кнехты, барбеты торпедных аппаратов говорить прямой речью. Передай их помыслы, желания и чувства. Пиши, чтобы было интересно!
- Такого рассказа еще не существовало! - гордо заявил Лейтенант. - Ты только взгляни и вчитайся!
- Я даже знаю, почему не существовало, - каютный домовой, закрыл глаза и, досчитав до десяти, продолжил. - Это же издевательство над литературой! Что у тебя со вкусом?
- Да что теперь-то не так? Я с тобой замучился. Учёл все твои пожелания! - Лейтенант, мокрый в подмышках от усердия, начал не на шутку возмущаться.
- Вот ты пишешь про героиню: «У нее ноги росли прямо из передних резцов». Изо рта что ли? Фу! Убери это немедленно! А что за выражения "Ветер погоняло волны", "Рдеющий закат", "Упыленность торпедных аппаратов"? Где ты нахватался такой безвкусицы? Называй вещи своими именами: жопа - жопой, гавно - гавном!
- Когда я нашёл под койкой пивную бутылку, в которой ты был заперт, я не думал, что ты такая зануда! - Лейтенант тяжело вздохнул.
- Знаю, повелитель. Ты уже это говорил.
- Сам же предложил «Выполню любое твое желание, если выпущу из бутылки», - продолжил Лейтенант. - "Сделаю всё, чтобы мой спаситель пожелает». Ну и что?
- Я делаю то, что ты просил, - ответил Каютыш. - Учу тебя писать нетленные литературные произведения, но ты меня не слушаешь, а пишешь гальматью.
- Я пишу о необыкновенном море, а не про Галину мать!
- Тебе все смешочки! - одернул Лейтенанта Каютыш, а сам подумал: «Чудной парень, хотя некоторая его придурковатость, делает его почти неуязвимым!»
- Ты надо мной издеваешься! - фыркнул Лейтенант. - Я тебе говорю одно, а ты советуешь совершенно другое!
Спустя несколько часов, Лейтенант устало вздохнул. У Каютыша, как в предрасстрельной тишине, дергались оба глаза.
- В начале более-менее, - проворчал домовой, начав перечитывать «нетленку». - А потом пошел опять ужас! Набор банальностей из матросского фольклора, не более того. Где новизна, собственный оригинальный взгляд на вещи? Вспомни командира и старпома, как они говорят, их характерные словечки.
- Прекрасный, с юмором рассказ, - попытался возразить Лейтенант.
- Прекрасный? В каком это месте? - Каютыш начал дергаться, как припадочный. - Нет, я устал объяснять тебе, почему он ужасен. Текст перегружен какими-то мелкими несущественными деталями. Затертыми словечками, банальностями. От этого очень быстро устаешь и бросаешь читать на полдороге. Режь, оставляй только самую суть.
- Что ты понимаешь в творчестве? - возразил Лейтенант.
Каютыш, схватил Лейтенанта и засунул его в бутылку. Вставил в горлышко пробку и поставил бутылку в рундук.
- Не надо насиловать жизнь творческими закидонами и тогда тебя не будут доставать мухи творчества!
|
Благодарю. Очень рада знакомству.
