Платил очередной взнос в нашем дачном кооперативе. Платил, конечно, без энтузиазма, поскольку бываю на даче довольно редко, а деньжата за это берут немаленькие.
Кассир, моя давняя знакомая Клавдия Ивановна, была в ярком причудливом платьице явно не по ее, уже немалым, годам. И, видимо, это и побудило её со мной пооткровенничать.
– Вот платьице себе модное купила, – сказала она мне с довольной улыбкой, а через два дня еду на курорт в Сочи… В общем, решила пожить для себя.
Я молчал, все еще переваривая мой очередной денежный взнос.
– Как вы считаете, правильно? – спросила она меня с той же улыбкой.
– Нет, – зачем-то угрюмо произнес я. – Неправильно. Жить нужно для людей… Этому меня еще в советской школе учили. – «Это вам за мой взнос» – подумал я.
Она зло посмотрела на меня.
– Вы это серьезно?
– Вполне. – И для пущей убедительности многозначительно добавил. – Берите пример с президента, как надо о других заботиться.
Она насупилась и уже поглядывала на меня с откровенной ненавистью.
– Ну, я уже не в том возрасте, чтобы с кого-то примеры брать. Хватит. Наработалась уже для других достаточно. Хочу и для себя пожить. – И протянула мне квитанцию.
Я взял квитанцию и пожелал ей хорошо отдохнуть. Она не ответила.
А по пути на дачу мне вдруг стало жалко её. «Зачем старую женщину обидел, да еще и перед ее отпуском?!»
И вернулся назад.
– Что-то забыли? – спросила она недовольно.
– Да нет, просто хотел извиниться перед вами, Клавдия Ивановна, за неудачную шутку. Вы всё правильно делаете, – сказал я как можно душевнее. – И платьице вам, кстати, очень идет.
Она выслушала меня с недоверием. Но потом все же расплылась в улыбке. – А я уж решила, что вы это серьезно…
Мир между нами был восстановлен. И я даже сфоткал ее в новом наряде.
«Вот так оно теперь, – думал я, бредя на свою дачу. – Жить для других стало уже шуткой».
