Домик с окнами в сад выходящими снится не первый год. Створки оконные раскрыты с вечера, в комнату льёт опьяняющий аромат отцветающих старых вишен. Длинные кривые ветви протягивают скрюченные пальцы с какою-то непрочитанной во взгляде мольбой. Немой зов – укор сердцу. Немой ответ – шрам на сердце. Утро изнеженно-сонное. Птицы тревожно спят. Под кровлей из старой глиняной черепицы, цвета уставшего светить солнца, покрытой кляксами мха, что-то зудит настойчиво не переставая. Вместо будильника звуки природы ласково будят ненавязчивым звучанием: пора, просыпайся, хватит в пушистых перинах нежить тело, вставай! Звенит ржавой цепью соседский пёс, глухо бренчит разбитая эмалированная миска с водой. Пёс лениво брешет. По проулку, роняя стаккато утренней велосипедной песни, на старомодном велике едет сосед, скрипя колёсами, не поторапливаясь на рыбалку, тихо посвистывая и смотря вдаль, где возможно видит себя малолетним в компании друзей или вместе с отцом, подслеповатыми глазами, сильно щурясь. Штиль сменяется бризом. Взвизгивая весело, плещутся стёклами створки окон, зевая, распеваются петли, хлопает строго дверь. Опахалом, покачиваются ветви и по двору, по-над самой землёй летит, стелется ветерок, поднимая невесомую сухую, пахнущую летом и спелыми вишнями пыль. Откуда-то из глубины двора, из сокровенных таинственных глубин мрака и суровой влажной тени раздаётся стук топора. Сухие ветви легко кромсаются на мелки части острым лезвием.
2. ЗАВТРАК ПОД СУХОЙ ГРУШЕЙ
Завтрак проходит как всегда под сухой грушей. Который год подряд весной и осенью спотыкаюсь о мысль, дескать, пора заняться ею, спилить, пустить на дрова, да не доходят руки, то от лени, вполне естественной для нашего менталитета, то от других хозяйских работ, они, как известно любому домовладельцу, никогда не кончаются. С другой стороны, - если подойти к вопросу с эстетической точки зрения, - своим застывшим эпическим видом груша, точимая червями из года в год, идеально вписывается в ландшафтный дизайн участка, будто прежние хозяева, - дай бог им долгой жизни и прочих жизненных благ, - знали заранее, каким будет общий вид участка при новом владельце, если на него смотреть сверху, оттуда, откуда птицы смотрят на нас колченогих и смеются над нами, не умеющими вместе с ними летать в облаках среди ясного неба и в пасмурную погоду, будто старались угадать, отягощённые умением предугадать его изысканные вкусы и тонкие пристрастия. Завтрак проходит за крепким дощатым столом, ножки из перекрещённых крест накрест досок; он тоже достался новому владельцу от старого хозяина, к которому перешёл по наследству от предыдущего. Столешница покрыта клеёнкой, протёртой по углам, синий узор выцвел. Остались легко читаемые линии изумрудно-сиреневого цвета. Посреди стола стоит эмалированная миска с салатом из помидоров и огурцов, в нос так и бьёт острым запахом семечек домашнее подсолнечное масло, им заправлен салат. На уличной плитке, сучья сухие весело поедаются пламенем костра в узкой топке, шипит большая чугунная сковорода, то же наследие старых хозяев, если покопаться в кладовой, куда уже который год руки не доходят и года три точно не дойдут, можно раскопать в залежах барахла много чего полезного в хозяйстве, хотя со временем и вышедшего из обращения и моды, на ней среди поджаренных ломтей сала жарится яичница с полузрелыми помидорами. Особое настроение создают выстроенные в полукруг гранёные стаканы, украшающие клеёнку подвижными радужными рисунками. Утро можно начать с домашнего самогона, чистого, как дождевая августовская капля. От самогона разыграется аппетит. Яичницы покажется мало. Завтрак плавно перерастёт через сытый обед с борщом с курицей и прочими домашними гастрономическими прелестями в поздний ужин. Он закончится под тёмным пологом ночного южного неба, покрытого вышивкой созвездий. Пение цикад и ночных птиц трели лучше любых колыбельных песен.
3. ГРЁЗЫ
Грёзы… Они копятся день за днём, часы за часами, минуты за минутами, секунды за секундами. Так скупердяй складывает свои золотые в кованные металлические сундуки, копя немыслимое богатство. Грёзы приходят и оставляют след. Сны терзают сознание правдивостью впечатлений и натуральным ароматом ни ночи без сна, ни ночи без грёз. Подушка влажная к утру в пароксизм момента пробуждения. Все эти грёзы, мечты, иллюзии, то, почему меня преследует в снах белёный небольшой домик, крытый глиняной черепицей с окнами, выходящими в сад, где источают опьяняющий аромат отцветающие старые вишни.