его просветленная улыбка сменилась кислой угрюмой миной.
- Ну Семочкин, мать его ети. Просил же человека, сделай, не откладывай. Но, видно добрый я слишком, Клавдия Ивановна. Распустил совсем своих лоботрясов. Совсем про мои поручения забывают. А вы сегодня, Клавдия Ивановна, просто очень замечательно выглядите, просто очаровательны, хотя и немного строги. Но эта строгость, Клавдия Ивановна, вам очень к лицу. " - распускал комплименты Сидоров, хотя было непонятно, когда он успел посмотреть Клаве в лицо.
Носки его ботинок отстукивали нервную дрожь, а сам начальник транспотного отдела, как завзятый гроссмейстер пытался просчитать несколько ходов вперед. Но сегодня шахматная удача была явно не на его стороне, что его очень удручало. После неудачного эншпиля Сидоров явно пытался наверстать в гамбите.
- Вы не волнуйтесь, Клавочка, сегодня к вечеру всё будет в ажуре. Так что, загляните к нам вечерком на огонек и мы вас приятно удивим. А еще лучше, не сходить ли нам вечерком в кафе, обсудить наши проблемы, так сказать, в неформальной обстановке. Вы ведь знаете Клавочка, как я уважаю плановый отдел. Без ваших хрупких плечиков все наше предприятие полетит сразу прямо в тартарары. Да и муравью понятно, что строить муравейник можно только по проекту. А не будет проекта, то все растащат по палочке, по бревнышку, по колесику. Тот бензин утащит, этот кардан запрячет в темный угол, до лучших времен. " - запнулся Сидоров, заподозрив, что и так наговорил лишнего. - Вот об этом нам с вами надо хорошенько поговорить, обсудить все "за" и "против", хотя лично я никаких "против" не вижу. Вы, Клавдия Ивановна, такой замечательный работник,особенно в этой красной юбке, что у меня рабочий энтузиазм поднимается прямо на глазах." - перешел в решительное наступление Сидоров.
- Вы, Федор Борисович, свой энтузиазм, для других приберегите. У вас семья, коллектив большой в подчинении, должность ответственная..." - вычитывала Клава горе - Дон-Жуана, и для пользы дела слегка поправляя юбку.
- Эх, Клавочка, знали бы вы, как тяжело всё это на своем горбу нести. Отвечать за всех, за всех ошибки исправлять" - из-за всех сил пыжился Сидоров, чувствуя уходящую из-под ног землю.
- Машина грязная, кто виноват - Сидоров. Гаишники оштрафовали, кто плохо смотрел - Сидоров. Всюду Сидоров. А что один человек может? Сколько тяжести, в виде груза ответственности поднять. Я же не Камаз, Клавочка, в конце концов. Не стальной самосвал. У меня тоже местами натура тонкая и ранимая.
- Знаю я эти места, Федор Борисович - съехидничала Клава - Вы бы их хоть как-то прятали.
- Ну, Клавочка, вы ведь тоже свои прелести почти не прячете - парировал Сидоров. - Да и грешно такое прятать! - начинал входить в раж Сидоров. - Не каждому дано. А раз дано, то можно и поделиться.
Глаза Клавы вспыхнули как две шаровые молнии. Она посмотрела на Сидорова испепеляющим взглядом и снисходительно улыбнулась:
- Большой охотник вы, Федор Борисович. до женских прелестей. Так ведь за прелестями тоже уход нужен, иначе они быстро изнашиваются.
- Так, Клавочка, я только "за". В меру своих скромных возможностей готов ухаживать за вашими прелестями. Холить их и лелеять.
- Ух ты! Здорово! Думаю нам стоит обсудить это с вашей женой. Если она не против, то и мне тогда противиться нечему.
От Автора (буду писать курсивом, чтобы не смешивать сюжет со своими тараканами):
Тут время немного остановиться. И отдышаться. Мысли самопроизвольно зашли в тупик. С одной стороны, Клава, живая и интересная женщина, которая сейчас стеснена жизненными будничными обстоятельствами, с другой, самовлюбленная эгоистка, которая пытается поднять себе настроения, за счет "наивного" озабоченного мужика. Чем это должно закончиться. Сложно сказать ...
"Эх Сидоров, Сидоров! Козел ты и бабник", - думала про себя Клава, но на поверхности ее лица плавала лишь ироничная ухмылка самовлюбленной эгоистки.
- Не переживайте, Федор Борисович, пошутила я так. Настроение у меня сегодня такое, слегка испорченное. Не с той ноги встала.
Да, еще вчера она бы раскрутила Федора Борисовича, заставила бы вращаться вокруг собственной персоны с космической скоростью, опустошила бы содержимое его кошелька, ну и, наверное, штанов... Но сегодня ей этого совсем не хотелось. Все это вмиг показать ей сегодня слишком банальным и пошлым, ничего не значащим и глупым и не достойным даже малейшего внимания. Сегодня ей жутко захотелось стать нежной, неприступной принцессой, которой для счастья не хватает только одной вещи - большой и чистой любви. И за эту любовь Клаве не жалко было расстаться со всеми своими мелкобуржуазными комплексами, встать на узенькую тропинку праведницы и дождаться..., все-таки когда-нибудь дождаться... своего дорогого и совсем непунктуального незнакомца верхом на прекрасном арабском скакуне матовой окраски.
- Может зря я принца я клюнула? - засомневалась внутри себя Клава. - Может, дура я озабоченная? - пытало вопросом ее второе я. -Тоже мне принцесса - допекала совесть. - Голубых кровей ей захотелось! - поддакивало Клавино сердце. И чем ты вообще думаешь - спрашивал Клавин мозг. И только одна часть тела радовалась предвушению приключений, но именно эту часть тела Клава опустила на стул и спрятала от окружающих.
Она с детства была перфекционисткой. Хотела быть самой красивой, самой умной и самой счастливой. Если у кого-то лопатка в песочнице была ярче и замечательнее, то это так сильно обижало и расстраивало клавино сознание, что она тут же начинала рыдать горючими слезами. С годами Клава научилась свои слёзы хоть как-то сдерживать, но с внутренней обидой она справляться так и не научилась. Потому Клаве чтобы на что-то решиться, нужно было как минимум неделю на раздумие. А думала она всякое. И про то, что у нее не получится, и про то, получится совершенно не так, она планировала, и про то, что, хоть она и работает в плановом отделе, но планировать свою личную жизнь так и не научилась, и её вечно тянет на авантюры, хотя авантюра на этот раз заключалось в том, чтобы забежать вечером в парихмахерскую.
Вот и теперь, она, как обычно, начала сомневаться, правильно ли она поступила, не приняв предложение своей начальницы. Чем ей теперь это будет грозить и , может быть, есть еще шанс найти компромисс.
