Произведение «Прилепин или Чубайс?..» автора Фоп

Фурсин Олег.

Еще вчера такой вопрос даже не стоял, но «всё течет, всё изменяется» (или «Всё течёт и ничто не остаётся на месте» – данный вариант мне нравится больше), а гении если и врут, то не слишком…

Для меня фамилия Чубайс, как для большинства россиян, – как красная тряпка для быка, и как синоним чего-то гадкого и неприятного. Олицетворение разрушения не страны, нет, – об этом ниже, – разрушения, и даже можно сказать, развращения нас, каждого из нас, как личности… и обнищания, в самом широком смысле этого слова. И это всё уже со «стародавних», приснопамятных 90х годов, особенно если эта фамилия еще в сочетании с другой – Гайдар.

Прилепин же наоборот… символ чего-то светлого, доброго, талантливого… Человек-олицетворение того самого непонятного для «цивилизованного» мира, наряду с «русской душой», понятия: воля.

Но что-то внутри меня изменилось, пока что на один микрон в оценке этих противоположных персонажей нашей нынешней жизни… и истории.

Я ознакомился с книгой Прилепина – «Обитель» … «страшная книга» о страшном периоде, и талантливо написанная.

Как я понял, это ответ современных представителей коммунистов и советской интеллигенции так и не переделанному (не перекованному, если оперировать терминами «Обители») на советский лад, буржуазно-упадническому Булгакову. Ответ обстоятельный, тысячестраничный, в отличие от «куцего» оппонента, –«Собачьего сердца».

Завязка сюжета вкратце… На Соловецких островах (а где же еще – далеко от центра, поближе к Богу) уживаются монастырские озера и кельи с лагерными бараками.
Здесь новый начальник лагеря (тов. Эйхманис), человек, безусловно по-своему образованный и очень «интеллигентный». Пытается реализовать эксперимент по перековке человека – Вы только вдумайтесь, ЭКСПЕРИМЕНТ по перековке человека!.. Выстроить из преступников и осужденных по политическим статьям здоровых членов советского общества («здоровые члены советского общества» – уже вызывает у меня сомнение).

Я проиллюстрирую полными и неизмененными цитатами из интервью эти «два луча».

— Ну, расскажите про себя. Что вы имеете в виду, как «либеральный империалист»? То есть…
— Ну, видите ли, я считал и сейчас считаю, что значение России в Евразии, если уже не говорить о мире в целом, не может быть таким же, каким значением обладает… не хочется называть конкретное название. Некоторые… да большинство стран, непосредственно наши соседи. Так сложилось исторически, так сложилось в конце концов географически, так сложилось по объему экономики, по численности населения, по роли в мировой культуре, что российское значение больше, чем значение некоторых стран — наших соседей. Это факт для меня.
Чубайс оказался империалистом, хотя и либеральным, и не боится это признать. Я тоже империалист, а вернее сказать, – имперец, правда отнюдь не либеральный, а, наверное, наоборот…
И второй «луч», за который мне попадет по полной… но морально я готов.
— В одном из интервью вы говорите: «Я ненавижу советскую власть. Более того, я мало что в жизни ненавижу так, как советскую власть. И особенно ее позднюю стадию. В моей жизни ничего омерзительнее, чем поздняя советская власть, не случалось». Откуда и почему такая страсть? Оценка понятна, но вот страсть?
— У нас довольно часто, особенно в последнее время, возникает такая позиция у части интеллигенции, что мы скатились уже к советской власти, все то же самое. Это могут говорить только люди, которые не понимают, что такое советская власть. Так получилось, что период, когда я как-то становился самостоятельным человеком, пришелся на позднюю советскую власть. 18 лет брежневского застоя, потом «гонка на катафалках» …
Утром включаешь радио, и слышишь радостный голос: «Здравствуйте, ребята. Пионерская зорька». Не знаю, насколько я сейчас изобразил похоже. Но это вот омерзительная ложь с первого до последнего слова. 100% того, что ты видишь, слышишь, понимаешь, читаешь, является враньем. И все прекрасно понимают, что это вранье. Оно так устроено.
— Такая игра.
— Будь это новости по телевизору, или будь это собрание трудящихся, или будь это первомайская демонстрация. Или я даже не знаю, что еще привести в пример, — это все вранье. Вот так принято врать, всем нужно врать, и в этом вранье, пожалуйста, живи. Чем дальше, тем это вызывает более сильное отвращение.
Подписываюсь п о каждым чубайсовским словом. Написал предыдущее предложение, и самому стало как-то нехорошо… но факт есть факт.
Так вот что меня на микрон сблизило с Чубайсом, и на этот же микрон отдалило от Прилепина. Как ни странно, но сермяжная правда, – сермяжная правда для меня. Эти два «луча света» из либеральной клоаки интервью Чубайса.
А напротив – страшная уверенность Прилепина в том, что человека можно «перековать» во имя какой-то, пусть даже благой, цели. И то, что это лучше всего делать в лагерях.

***