В полутёмном и поросшем старым папоротником и мхом лесе жила ещё не старая, но уже и не молодая кукушка. Она много повидала разных примечательных мест и везде не могла долго задерживаться из-за своего непоседливого характера. Когда-то у неё был красивый и богатый на оперение муж –кукуш, но потом он засобирался в дальние края и совсем исчез из их семьи. А ведь она подарила ему несмотря на свои природные особенности, троих прекрасных, сильных и жизнерадостных кукушат.
Исчез, так исчез, что поделаешь, кукушка не стала отчаиваться, ведь с самцами подобное случалось часто, лишь немногие и самые усидчивые кукуши хранили верность своей супруге. Винить самцов вряд ли кто бы осмелился – сами кукушки провоцировали своих мужей на неверность, ибо потомство своё разбрасывали где попало, а кому из отцов понравится иметь своих детей, которых воспитывают чужие, совершенно чужие самцы. Это даже среди людей похуже чем предательство. И даже верность своему кукушу и противоречие собственной птичьей природе не уберегло саму кукушку от предательства своего ненаглядного суженного.
Нет чтобы помогать ей кормить и воспитывать своё прекрасное потомство, так этот негодяй оставил её и троих вечно голодных сорванцов на произвол судьбы. Она его простила, конечно, за себя простила и даже в чём-то и себя повинила, но за его детей, за его оставленных им кукушат она простить его не могла. Вот если бы он вернулся, да принялся с утроенным желанием кормить своих деток и охранять их от всяких лихоманов, тогда она простила б и будущие его ошибки, ведь с кем не бывает и кто не ошибается, ведь правда?
Однажды, вернувшись из похода по добыче корма, червяков там всяких, мелких лягушек до жучков, кукушка увидела, что вместо троих кукушат стало двое. Это, наверное, какая-то другая кукушка взяла к себе поиграть её кукушонка, а после и забыла среди своих детей - кто есть кто. Опечалилась бедная мать, но что она могла поделать, если её столь сейчас необходимый супруг был неизвестно где, а она одна, и на неё возложена и добыча пропитания, и охрана этих беспомощных растущих горлопанов. Здесь одно из двух: или голодная смерть, или все надежды на то, что и в чужой семье её кукушонок вырастит сильным и добрым.
Однако, и через три или четыре дня вместо двух сорванцов остался только один, самый слабый и самый крикливый. У него было плохое зрение, слабые косточки, передвигался он с трудом, так что мать-кукушка совсем бросила далеко летать в поисках корма и присматривала всяких козявок прямо из гнезда, чтобы не оставлять своего единственного кукушонка ни на секунду, схватить любую козявку и прямо без промедления кинуть её ему в раскрытый клювик. Ел кукушонок много, но не рос совсем, зато стал тихим и спокойным. Он покрылся густым оперением, у него появилась крепость и сила в лапах и крыльях; он всё меньше стал спать, и с любопытством стал поглядывать на окружающую его среду обитания. Особо ему нравилось, как трепещут на ветру мокрые от дождя листья, как зайчата играют в свои забавные игры и далеко-далеко, под самым небом пролетает что-то не похожее на птицу или облако. Кукушонку особенно нравиться этот величественный поёт неведомого его сознанию существа, это завораживало его детский взгляд, и привносил в его жизнь свою мечту быть таким же сильным и выносливым в небе, не боясь ни ветра, ни дождя, ни гроз.
И в Переделкино ехать не нужно, лесное богатство рядом 
