Его часто посещает Муза. С таким же диким блеском во взоре. С таким же диагнозом, с каким он и сам
время от времени находится в областном диспансере. Он ждёт её, как Золушка жаждала появления крёстной,
перебирая словесную крупу, рассыпанную злой тёткой в белом халате по плиточному полу отделения
усиленной психотерапии.
Кто сказал, что ему заказана дорога на бал книгоиздателей?
Добрый дядя с молоточком убедил его под гипнозом в обратном - написание душевных сказок поможет ему
а-дап-ти-ро-вать-ся в обществе настоящих писателей. И часто просит показать написанное, внимательно читает,
что-то подчёркивает, довольно хмыкает, удивлённо поднимает брови, хвалит и ободряет:
- Молодец, Агейка! Ты настояший Андерсен!..
А вчера к нему пришли сразу три дядьки с молоточками. Задавали вопросы, читали вслух написанные сказки.
Переглядывались многозначительно. И ушли. Потом он слышал, как в ординаторской они громко спорили.
- Да полноте, Иван Ильич, ковать нам новые диагнозы.
- На фоне ярко выраженного слабоумия сформировать погредиентную манию величия - это надо уметь!
Ничего не понял Агейка.
Но ему было очень жаль Ивана Ильича, на которого кричали злые дядьки.
Не любят они сказки! Или разозлились, что он про них не написал ни слова?
А только про доброго Ивана Ильича...
