взяла над ним верх, сморив глубоким сном.
Медленно он сполз по креслу и уронил голову на плечо девушки.
На этот раз Кэрол не посмела пошевелиться, боясь опять прервать его чуткий сон. К тому же, если она отодвинется, он попросту свалится ей на колени. Он, конечно, проснется, но все равно получится конфуз.
Закрыв глаза, она расслабилась, невольно принюхиваясь к резкому приятному запаху его одеколона, смешанному с запахом табака. И почему-то сердце ее билось сильнее, чем обычно. Наверное, это потому, что никогда еще мужчина не был так близко, как сейчас. Подонка, с которым ей пришлось столкнуться в мотеле, и по вине которого она шарахалась до сих пор от всех мужчин подряд, она не считала.
И вдруг она почувствовала, как остро ей не хватает всего этого — мужской любви, нежных рукопожатий, этой интимности, этого волнения, этого мужского запаха и ощущения близости. Ей хотелось большего. Всего.
Настоящей полноценной любви, которая может быть между мужчиной и женщиной, о которой судила пока только со стороны, и чего никогда не было с ней. Господи, стыдно подумать, что в ее годы она еще не знает, что такое поцелуй мужчины. Она, конечно, сама в этом виновата.
Когда самолет приземлился, Кэрол нерешительно коснулась плеча своего спутника.
— Джек!
Подняв голову, он сонно посмотрел на нее.
— Мы прилетели.
Сообразив, что спал на ее плече, он поспешно выпрямился и бросил взгляд в окно, словно хотел убедиться, что она говорит правду.
— Надо же! — пробормотал он себе под нос, расстегивая ремни безопасности. — Впервые в жизни заснул во время полета!
Кэрол видела, как слипаются его веки, а под глазами залегли темные тени, и почувствовала укол совести. Было очевидно, что он нуждается в отдыхе. Но, если так, какая необходимость была лететь с ней именно сегодня, а не отложить на завтра, например? Почему нельзя сделать себе выходной и не отдохнуть, ведь он сам себе начальник? Кэрол не понимала, зачем заниматься работой вот так, до изнеможения, когда в этом не было острой нужды. Он не доедает последний кусок хлеба, карьеру уже сделал, он знаменит, богат, имеет собственное агентство — к чему работать на износ?
Кэрол думала об этом всю дорогу до тюрьмы, украдкой наблюдая за ним с заднего сиденья, и, в конце концов, не удержалась от вопроса.
— Джек, ты по-прежнему работаешь без выходных?
Он встрепенулся и оторвал голову от спинки кресла, и девушка поняла, что он опять задремал.
— Что вы… ты спросила?
— Я спросила о том, что меня не касается — ты когда-нибудь отдыхаешь?
— Конечно, я же не робот! К сожалению.
— Я же вижу, что ты не спал и очень устал. Почему бы не сделать себе выходной?
— Зачем?
— Ну, хотя бы затем, чтобы выспаться.
— Терять целый день на то, чтобы спать? Нет уж, отосплюсь на том свете.
— Но так нельзя! Человеку нужно отдыхать, для этого и придумали выходные!
— На отдых отведена ночь.
— Но, как мне кажется, ты и этим пренебрегаешь.
— Совсем нет. Иногда.
— Неужели не хочется отвлечься от работы и провести день в свое удовольствие?
— Мое удовольствие — это моя работа, — он улыбнулся. — Ты, наверное, будешь удивлена, но больше меня ничего не интересует. Для меня нет ничего более невыносимого, чем сидеть дома. Тоска зеленая.
Кэрол недоверчиво смотрела на него. Она представить себе не могла, чтобы не хотелось поваляться в постельке утром, посмотреть телевизор, или просто заняться чем-нибудь, не имеющим никакого отношения к работе. Это, должно быть, ужасно, когда вся твоя жизнь — это только работа! Вот где тоска зеленая!
Он засмеялся, прочитав ее мысли у нее на лице.
— Таких, как я, называют трудоголиками. Фанатики любимого дела, приносящие ему в жертву все и лишающие себя всего остального, без чего не могут обойтись другие люди.
— Семьи, например, — робко заметила Кэрол.
— Да, — он невозмутимо пожал плечом.
— Неужели не хочется иметь семью? Жену, детей? — не удержалась девушка, все больше его не понимая и не одобряя.
— Может быть, когда-нибудь… потом! А пока они мне будут только мешать. Успеется, я только жить начал! Всему должно быть свое время.
Кэрол оставалось только пожать плечами, потому что слов у нее не было. Такому, как он, трудоголику, говоря его словами, вообще жениться не стоит, раз кроме работы его ничего не интересует в этом мире. Не говоря уже о его бешенном нраве и мерзком темпераменте, которыми он славился не меньше, чем талантом и умом. А если он все-таки «может быть когда-нибудь потом» надумает жениться, то Кэрол уже заранее сочувствовала его избраннице. Тяжело ей с ним придется. Попробуй ему слово поперек сказать или не угодить — пожалеешь сразу обо всем на свете.
«Нет, его лучше иметь в друзьях», — сделала вывод Кэрол.
Да, ей бы очень хотелось, чтобы он стал ей другом. В желании этом была корысть и расчет, но она этого не стыдилась. Что плохого в том, что ей хочется иметь поддержку такого сильного и надежного человека?
Только она, скорее всего, не единственная, кто этого хочет. И Джек Рэндэл вряд ли разделял ее желание связаться узами дружбы. Он человек корыстный, и друзей заводил по расчету. А она вряд ли чем-нибудь сможет быть ему полезной. Единственное, что она никак не могла понять — почему он ей помогает. У Кэрол было только два ответа на этот вопрос — или его попросила Куртни, или ему самому интересно дело Мэттью Ланджа. Но это не имело значения. Главное, что он помогает.
Когда они оказались на территории тюрьмы, у Кэрол вылетели из головы все мысли, кроме одной — о Мэтте. Она трепетала от радости, предвкушая их встречу. Она торопливо следовала за Джеком, приноравливаясь к его широкому энергичному шагу, чувствуя себя немного сконфужено из-за звонкого стука своих каблуков, которые резко нарушали тишину коридоров.
Офицер, сопровождающий их, бросал в ее сторону недвусмысленные взгляды, но она делала вид, что ничего не замечает. Как всегда.
Когда они оказались в небольшой глухой комнатке, отведенной им для встречи с заключенным, и офицер остался за дверью, девушка облегченно вздохнула и сразу расслабилась. Поймав насмешливый взгляд адвоката, она смущенно отвела глаза.
— Ты ему понравилась, — он кривил губы, пытаясь сдержать улыбку.
— А он мне — нет! — резко парировала она.
— Почему? Довольно симпатичный молодой человек.
— Мне так не показалось! — огрызнулась Кэрол, возмущенная тем, что он так открыто смеется над ней.
— Ах, ну да, совсем забыл, нормальные парни не в вашем вкусе, — ужалил он.
Кэрол проигнорировала его слова, спокойно присев на стул, и стараясь не обращать внимания, как в груди снова поднимается обида, на этот раз уже вперемежку с тихой яростью. Он выбьется из сил, если решил испытывать ее терпение. Наверное, он хочет, чтобы она сорвалась, дабы у него появился повод отказаться ей помогать. Не дождется.
Сняв курточку, она повесила ее на спинку стула.
— Здесь есть вешалка, — сказал он, пристраивая свой плащ на крючок на стене.
— Благодарю, моей курточке вполне удобно и здесь, — отозвалась Кэрол.
Открылась дверь, и она увидела Мэтта. Радостно подскочив, она шагнула ему навстречу.
— Приближаться к заключенному запрещено, — остановил ее голос офицера.
Изможденное лицо Мэтта осветилось такой радостью, когда он увидел девушку, что она зарделась от удовольствия.
— Боже, котенок, ты здесь! Глазам не верю! — воскликнул он. — Я даже не надеялся увидеть тебя когда-нибудь.
Офицер велел ему сесть, и Мэтт послушно опустился на стул, не отрывая сияющих глаз от девушки.
— Как ты? — участливо поинтересовалась Кэрол.
— С того дня, когда появилась ты — хорошо. А когда принесли твои письма, мне снова захотелось жить.
— Значит, все-таки, получил, — улыбнулась она. — Я боялась, что это тоже запрещено.
— Нет. Спасибо, котенок. Особенно за это, — он вынул из нагрудного кармана ее фотографию, которую она вложила в одно из писем. — Теперь я не один. Со мной всегда ты.
Подождав, когда офицер выйдет за дверь, Кэрол придвинула свой стул поближе к Мэтту, и взяла его за грубые, скованные наручниками руки.
— Послушай меня, Мэтт, — она пристально посмотрела ему в глаза. — Ты не должен сдаваться. Помнишь Джека Рэндэла?
— Помню, — угрюмо ответил Мэтт, бросив на адвоката недружелюбный взгляд.
— Этот человек умеет творить чудеса. И он согласился помочь нам. Ты понимаешь, о чем я говорю? Он попытается дать тебе свободу.
— Побег устроит, что ли? — усмехнулся Мэтт.
— Нет. Он…
— Кэрол, позволь мне, — перебил Джек, подходя к столу.
Опершись о столешницу одной рукой, он другую спрятал в карман брюк и слегка наклонился к заключенному, поймав его под прицел своих колючих глаз.
— Я попытаюсь тебе помочь, Ландж. Скажу больше, я вытащу тебя отсюда. С тебя снимут обвинение, и ты будешь чист и свободен.
— Как это? — опешил Мэтт, недоуменно смотря на него.
— Как — тебя не касается. Это уже мое дело.
— Но… это невозможно, — заикаясь, возразил Мэтт в полной растерянности.
— Мне лучше знать, что возможно, а что нет.
Кэрол горячо закивала, подтверждая его слова.
Мэтт подозрительно сощурил глаза, пристально изучая адвоката.
— А зачем тебе мне помогать?
— Этим ты обязан только этой девушке, — Джек повернулся к Кэрол. — Тебе повезло, приятель, что повстречал ее. Иначе гнить бы тебе здесь до конца жизни.
— Нет, Мэтт. Я ничего не могу сделать, чтобы спасти тебя. Это будет делать Джек. Без него у нас нет шансов.
— Сомневаюсь, что они есть даже с ним, — покачал головой Мэтт.
— Сомневаешься — сиди здесь и дальше, — Джек выпрямился и с совершенно равнодушным видом прикурил сигарету.
— Можно? — Мэтт протянул руки к пачке с сигаретами, которую адвокат уже почти спрятал в карман. Джек молча положил пачку с зажигалкой перед ним на стол и сел на стул.
— И что ты хочешь за свою помощь? — спросил Мэтт, прикурив и с удовольствием затянувшись.
— Что обычно хотят люди за свою работу?
— Сколько?
Джек безразлично пожал плечами.
— Сколько? — требовательно повторил Мэтт.
— А тебе-то какое дело? Меня наняла Кэрол, а не ты, с ней мы уже этот вопрос решили.
— Нет, я так не согласен! Ты помогаешь мне, и платить тебе буду я!
— Послушай, мы тратим время попусту, обсуждая не то, что нужно! Мне все равно, кто мне будет платить. Я вообще не хочу брать денег, это Кэрол настаивает.
— Не хочешь? Почему?
Джек начал терять терпение.
— Я готов заниматься твоим делом бесплатно, потому что оно мне интересно, ясно? Профессиональный интерес. Люблю сложные запутанные дела, люблю бросать вызов, шагать по головам и плевать в морду тем, кто сомневается в моем успехе. Достаточно понятно объяснил? А про деньги тебе советую помалкивать. Мои услуги стоят столько, что тебе до конца жизни не расплатиться со мной. А размеры гонорара я никогда не занижаю, принцип у меня такой, гордость, честолюбие, называй, как хочешь. Но я не всегда беру деньги. Будешь мне должен, и когда-нибудь я тебе об этом напомню, попросив об услуге. Договорились?
— Если ты вытащишь меня отсюда, я буду должен тебе до тех пор, пока дышу. И я сделаю все, о чем бы ты ни попросил, — Мэтт крепко сжал неопрятной грубоватой рукой изящную кисть адвоката.
— У меня два условия, — заявил тот. — Первое — ты делаешь все, что я скажу. Второе — не
