По пути с научного совещания во Львове в очередной приезд в родительский дом я попал в грибную пору, в начале октября, когда опята хоть косой коси.
Есть улицы Кузнечные ...
По пути с научного совещания во Львове в очередной приезд в родительский дом я попал в грибную пору, в начале октября, когда опята хоть косой коси.
На Западной Украине меня, как и в первое посещение семью годами раньше, теперь (да и, по слухам, тогда тоже, почти тридцать лет назад, чего я, правда, сам нисколько не ощутил) недружественной нам страны, благодаря обвислым, "гуцульским" усам, принимали, видимо, за своего и мне то и дело приходилось отвечать обратившимся с каким-нибудь вопросом на непонятном языке, лишь с немногими знакомыми словами, что «сами мы не местные».
Более того, в "разведанном" ещё в первый приезд во Львов пивбаре "Пiд вежею" в уютном подвальчике на улице Комсомольской (теперь-то, конечно, она наверняка по-другому называется, по-бандеровски) уже во второе его посещение, продавец, завидев меня в конце довольно длинной очереди, "ласкаво" попросила встать в её начало и делать так всегда в её смену! Не смог отказаться от такого предложения симпатичной украинки!
Одному из постоянных посетителей этого пивбара, мать которого во время фашистской оккупации служившая в канцелярии, как он говорил, "гештапо", так, видимо, я понравился этим обликом "классического" гуцула, что по своей инициативе помог мне потом из-под полы приобрести, в другом, разумеется, месте, несколько дефицитнейших тогда необыкновенно вкусных конфет в красивых коробках.
... С сестрой мы пошли за грибами «на горы», закрывающие Лениногорск от северных ветров, за час, наверное, набрали по два ведра, прошли мимо кладбища, на котором теперь покоятся наши родители, и по крутой тропе спустились к так называемой в народе Письмянке, району города, в виде старинного села существовавшему на этом месте задолго до открытия волжской нефти, что и послужило причиной заложения здесь города.
Тропа привела нас с трубе, по которой бурным потоком текла чистейшая родниковая вода, падая в длинное, вырезанное из более широкой трубы корыто, в нём полоскали бельё не избалованные домашним комфортом хозяйки окрестных домов. Прямо отсюда шла улица, её названия я никогда не знал, хоть в детстве и приходилось бывать в её начале – на ней находился совершенно замечательный магазин, в котором я покупал свои первые книжки, ведь кроме прочих там был и небольшой книжный отдел.
Засмотрелся на первый дом слева, - он стоял в живописном месте, по другую от крутого склона горы сторону питаемого этим и многими другими родниками ручья. Особенно привлекательна мне была близость этого дома к роднику, не равнодушен к этим источникам чистейшей воды, ведь из кранов у нас текла она амурская, порой, особенно после паводков, до того мутная, что я предпочитал на велосипеде в канистре возить воду для питья из артезианской скважины.
«Вот здесь бы мне жить!» - подумал и поделился этой мыслью с сестрой, невольно бросил взгляд на адресную табличку: Кузнечная, 32 и … засмеялся. Дело было в том, что точно по такому же адресу я и жил в то время, уже шестой год (и ещё десять лет потом) за многие тысячи километров, в дальневосточном Благовещенске (есть ещё башкирский).