Несколько эпизодов из жизни Кати Козявкиной

Свою работу Катя не любила из-за необходимости всё время находиться на виду у незнакомых людей. Ей очень трудно было привыкать к этому, но неожиданно случилось событие, облегчившее её страдание: руководство супермаркета, где Катя трудилась кассиром, обязало всех сотрудников носить защитные маски во время работы. Кроме этого, запрещалось обслуживать покупателей без масок. Тем, кто принял распоряжение в штыки, дали понять, что если они не осознают опасность новоявленного вируса, то им не место в коллективе.

Катя опасность осознавала, так как напряжённо следила за ежедневной статистикой по телевизору и старалась не пропускать телевизионные передачи, в которых людям рассказывали всю правду о страшной инфекции. Она панически боялась заболеть и маску надела безропотно.

Самое удивительное заключалось в том, что этот небольшой кусочек ткани на лице воспринимался как барьер между нею и покупателями. Благодаря ему она перестала ощущать угнетающий дискомфорт под взглядами незнакомых людей и почувствовала себя увереннее.

Кое-кто иногда подходил к кассе без маски, но потом молча надевал её, подчиняясь вежливому требованию Кати. При этом никто не замечал лёгкой полуулыбки удовольствия на лице кассира.

Не беда, что маска раздражала кожу и затрудняла дыхание. Главным для Кати стало сейчас другое: впервые в жизни она смогла от кого-то что-то потребовать. Её требования люди выполняли, и это было так приятно.

***

Она считала школьные годы худшими в своей жизни. Учёба давалась с трудом, в классе она ни с кем не подружилась, перед учителями робела, а когда её вызывали к доске, вся содрогалась внутри. К ней, замкнутой, давно уже привыкли, и никому не было дела до того, что творится в её душе. Класс жил своей бурной жизнью, не обращая внимания на Катю.

Мама с детства учила её смирению и безропотному принятию всего происходящего. «Что ни делается, – всё к лучшему, — нередко говорила она, — поэтому терпи, доченька. Будет и нам счастье».

В классе Катя сидела за первой партой около двери одна, так как число учеников было нечётным, и ей не находилась пара. Но вот однажды в класс пришла новенькая, которой досталось единственно свободное место.

Новенькую звали Жанной Козуб. Она приветливо улыбнулась своей соседке по парте и, как видно, чувствовала себя совершенно свободно. Катя же была настолько скована, что боялась сделать лишнее движение.

На перемене Жанна обратилась к ней:

— Ну, что? Давай знакомиться?

Катя так растерялась, что не смогла сразу ответить. В это время к Жанне подошли девочки, начали что-то щебетать, а потом предложили показать школу и увели новенькую. Она, уже будучи в дверях, обернулась:

— Пойдёшь с нами?

Но Катя в ответ отрицательно покачала головой.

Несколько дней Жанна безуспешно пыталась разговорить соседку по парте, а однажды спросила:

— Катюша, тебе не хочется общаться со мной?

И услышала тихий ответ:

— Нет.

— «Нет» означает «не хочется»?

— Нет, совсем не это.

— А что же тогда?

— Я просто не привыкла.

— Не привыкла к чему?

— Общаться.

Жанна от удивления широко открыла глаза:

— Катюша, как же так?

Она заметила, как Катя напряглась, и добавила только одно:

— Мы с тобой об этом обязательно поговорим после уроков.

Но разговор не состоялся. Когда закончился последний урок, Жанну кто-то отвлёк, и Катя в это время поспешно покинула класс.

Она шла домой, мысленно обращаясь к Жанне. Эта весёлая девочка всего за несколько дней стала своим человеком в классе. Такая никогда не поймёт Катю, поэтому ни к чему эти душещипательные разговоры. Да и разве можно в открытую признаться в собственной зависти к тем, кто кажется лучше тебя (а лучше, как казалось, были все), или в том, насколько стыдно носить фамилию Козявкина.

Теперь Катя больше всего завидовала Жанне. Новенькая искрилась позитивом, всем своим видом утверждая: «Я счастлива и красива! Я люблю себя и всех вас!». Как никто другой, она была способна искренне и в то же время по особому восхитительно выражать свои эмоции, а шутки отпускала такие, что весь класс заливался смехом. На переменах Жанну всегда окружали одноклассники. И вовсе не потому, что она стремилась быть в центре внимания. Это происходило естественно, как само собой разумеющееся, именно поэтому Катя завидовала всё больше и больше.

Вечером у неё неожиданно поднялась температура. Две недели болезни без посещения школы доставили радость, а потом снова начались томительные будни. Когда Катя не смогла решить контрольную задачу по физике, учительница Лидия Михайловна недовольно заявила:

— Надо же быть такой недотёпой, Козявкина! Я тебе рекомендую по окончании школьного года поступать в какое-нибудь училище, иначе ты не осилишь дальнейшую программу.

Неожиданно для всех со своего места поднялась Жанна:

— Лидия Михайловна, зачем же вы так!

— В чём дело, Козуб?

— Знаете, у каждого свои способности. В танцах, например, одни на лету схватывают движения, а другим надо повторять то же самое десятки раз. Но это ещё вопрос, кто из них будет танцевать лучше. Здесь и от учителя много зависит.

— Ты, Козуб, хочешь упрекнуть меня в том, что я плохая учительница?

— Я хочу сказать, что Катя долго болела, много пропустила и поэтому ей сейчас нелегко.

— Ну вот ты и помоги, раз так переживаешь за неё.

— Я готова. Главное, чтобы она сама согласилась.

— Вот и хорошо! Козявкина, ты хочешь, чтобы Козуб подтянула тебя по физике?

Катя молчала, не поднимая глаз. Она с большим усилием сдерживала слёзы. Ей было жалко себя и стыдно оттого, что в очередной раз безропотно проглотила обиду. Она бы никогда не осмелилась разговаривать с учительницей так, как Жанна, однако чувства благодарности к своей защитнице не испытала.

Стыд и обида перерастали в тихую ненависть: к унижающей её учительнице и к Жанне, которая своим благородством возвышала себя на фоне не умеющей постоять за себя Кати. И от такой девочки нужно было принять помощь? Никогда!

Но отказать она не смогла. Пришлось терпеть навязанную помощь и приложить все усилия, чтобы в кратчайший срок исправить двойку. После этого Жанна заметила стремление своей подопечной отстраниться от непрошенной помощницы и оставила её в покое.

***

Вспоминать школьные годы не хотелось. Прошлые обиды крепко засели в её памяти. Поэтому, когда к кассе подошла интеллигентная на вид старушка, очень похожая на Лидию Михайловну, Катя сразу же почувствовала к ней неприязнь. А может, это и была бывшая учительница, состарившаяся с годами, и сейчас появилась возможность хоть немного поквитаться с ней.

— Наденьте, пожалуйста, маску, — произнесла Катя почему-то вдруг дрожащим голосом.

— Не могу, девушка, я в ней задыхаюсь. Отпустите меня так, пожалуйста.

— Наденьте маску, — более требовательно повторила Катя, ощущая своё превосходство в данной ситуации.

— Поймите, я не могу.

— Тогда я не буду вас обслуживать.

— Ну что же, спасибо и на этом, — вздохнула старушка и отошла от кассы, опираясь на палочку.

— Девушка, могли бы и обслужить больного человека, ничего страшного не случилось бы, — упрекнула Катю очередная женщина.

— Не имею права.

— Раз так, я оплачиваю и свою покупку, и этой бабушки. Только давайте побыстрее.

После слов сердобольной женщины моментально испарилось чувство торжества, возникшее в душе от мнимой победы над учительницей, и Катя с досадой осознала, что уже который раз в жизни её унизили.

В это время мужчина из очереди произнёс спасительное замечание:

— Если одну обслужить без маски, то и другие захотят этого. Мы все одинаковы перед законом.

Эти слова явились бальзамом для её ушей, но никто мужчину не поддержал. Все в очереди стояли в масках и молчали, а вызвавшаяся помочь бабульке женщина вообще не отреагировала на прозвучавшие фразы, потому что у неё было дело поважнее. Она быстро сложила покупки в пакеты и поспешила догнать старушку.

Домой Катя пришла не в духе. За ужином она рассказала маме о случившемся эпизоде, а та вдруг в ответ осуждающе покачала головой:

— Не хотела бы я оказаться на месте этой старушки.

Чего-чего, а такой реакции Катя не ожидала и, резко отодвинув от себя тарелку, раздражённо произнесла:

— Спасибо, наелась! И запомни, мама, мы все перед законом равны!

Она вышла в другую комнату и включила телевизор. А её мама осталась за столом в растерянности, потому что впервые увидела свою кроткую дочь такой возбуждённой.

***

С известными только ей правилами Катя теперь вела войну с теми, кто подходил к кассе без маски. Каждый раз она чувствовала себя на высоте, когда люди выполняли её требование. Она ощутила вкус пусть очень маленькой, но власти, и упивалась ею. И ещё она придумала для себя развлечение, мысленно присваивая клички покупателям. Это её забавляло и придавало смелости. Вежливый тон постепенно превратился в требовательный, не терпящий возражения. Да и какие могут быть возражения, если установку свыше следует выполнять всем безоговорочно! Именно в таком состоянии пребывала Катя, когда очередным покупателем оказался подросток.

— Маску надень! – приказала она.

— Вы не имеете права заставлять меня делать это, вы нарушаете мои права, — невозмутимо ответил паренёк.

— Что? Какие ещё права! Маску надень!

— Ваше требование незаконно, вы нарушаете Конституцию.

— Тогда проходи мимо, не мешай работать.

— Я покупатель, а вы обязаны меня обслужить.

— Слушай, парень, я сейчас позову охранника, и ты будешь доказывать свои права в другом месте.

— Позовите лучше администратора. И пусть он объяснит, на основании чего я должен надеть маску.

— На основании масочного режима! Понял? – Катя начала выходить из себя, видя, что паренёк явно издевается над ней.

Но тут вдруг из очереди к кассе подошли две девушки без масок, одна из которых держала перед собой телефон, снимая видео, а другая спросила:

— Разъясните нам, пожалуйста, какой именно документ обязывает нас ходить в масках? Мы обе юристы, но о таком законе не слышали.

— Плохие вы юристы, если не слышали. Это мальчишке простительно, а вам нет. Так что наденьте маски и станьте в свою очередь. И нечего тут снимать на телефон!

Одна из девушек улыбнулась, обратившись к пареньку:

— Ты молодец, что отстаиваешь свои права. А вот некоторые мужчины в расцвете сил на такое не способны. Они не способны защитить ни себя, ни семью.

Произнося последние слова, она посмотрела на высокого молодого мужчину в маске, и глаза её выражали молчаливый укор. Под её пристальным взглядом мужчина медленно опустил маску ниже подбородка и обратился к Кате:

— Девушка, зовите администратора. Будем разбираться.

— Да что тут разбираться! – выкрикнула одна из женщин. – Нет такого закона! Есть только рекомендации.

— А давайте все снимем маски, и пусть попробуют нас не обслужить! – поддержала её другая.

Очередь зашумела. Каждый что-то выкрикивал, и на этот шум стали подтягиваться другие покупатели.

Подобное в супермаркете происходило впервые. Из-за нахального мальчишки люди вдруг взбунтовались. Катя не знала, что ей делать в этой ситуации, и она тщетно искала глазами кого-нибудь, кто поддержал бы её.

Через несколько минут подбежал охранник и шепнул