– Егор??? – я явно не была готова к такой смене темы. – Что случилось, сына? Какие-то неприятности? Это после твоего празднования затянувшегося? Что произошло?
– Мам, мам, постой, куда ты? Все хорошо, на самом деле! – Егор немного поерзал на стуле. Его лицо порозовело, но в глаза он мне смотрел весьма уверенно. – Я приехал позавчера. Отец помог мне утрясти вопросы с получением паспорта и финансами, так что волноваться тебе совершенно не о чем!
– Тогда, что за разговор?
– Я не хочу возвращаться в колледж! Хочу учиться в другом месте!
– Что за глупости, Егор?! В каком еще другом месте?
– Лада, дай парню высказаться, не дави, он ведь взрослый уже! – мужу начало передаваться мое возбуждение, и, видимо, раздражение тоже было заразным…
– Что значит взрослый? Восьмой класс всего лишь, какая тут взрослость еще? Нет, Егор, ты будешь заканчивать колледж по выбранному направлению.
– Мам, но я не хочу выбирать ЭТО направление, услышь меня мама?! Мне предложили поступить в мореходку, теперь у меня со здоровьем все в порядке, аллергия прошла совершенно, силушки хоть отбавляй, сама видишь, – сын шутя поиграл бицепсами. – Не переживай за меня: я стану офицером, но только военно-морским офицером, ты будешь мною гордиться еще, вот увидишь!
– Но я совсем не буду тебя видеть, ты так далеко уедешь от меня…
– Дорогая, не рассуждай, как эгоистка, подумай о парне: это ведь ему жить, а не нам с тобой, не ломай его судьбу, пусть следует своему выбору, а не моему или твоему!
– Да, что ты говоришь! – мой тон стал чудовищно язвительным. – ТВОЕМУ выбору, я очень надеюсь, МОЙ сын никогда не последует! Я говорю – нет, моего согласия ты не получишь! Категорически!
Сын опустил голову, минут пять в столовой висела гробовая тишина… Алиса, все это время, молчала, переводя взгляд с одного спорщика на другого. Видно было, что она не посвящена в детали, и предмет разговора стал для нее сюрпризом. Но трудно было даже предположить по ее реакции, чью сторону она поддерживает. Вот и сейчас, она сосредоточенно ковыряла вилкой в тарелке, этим звуком единственная нарушала затянувшуюся паузу.
– Тем лучше! – вдруг тряхнул головой Егор. – Я, мам, не разрешения спрашивать приехал. Я теперь полноправный гражданин, и имею право принимать решения самостоятельно. Я и ждал-то тебя, чтобы не уехать, не попрощавшись.
Он встал из-за стола. Ситуация стремительно уходила из-под моего контроля и ускользала из области моего понимания. Это что – заговор? Они уже все решили без меня и просто ставят мать перед фактом.
– Что же ты молчишь, отец? Что все это значит?
– Это значит, мамуль, что я принят. Документы я уже давным-давно отправил, получил подтверждение, приглашение, и отбываю по месту дальнейшей учебы, нравится тебе это или нет!
– То есть как – отбываешь? Когда? – я потеряла ощущение реальности происходящего. Мне все стало напоминать какой-то сюрреалистичный сон.
– Немедленно. За мной уже приехала машина.
– Какая-такая машина? Я ничего не понимаю! Алексей, скажи же мне, что все это розыгрыш?!
– Мы уезжаем вдвоем с приятелем по учебе, он тоже переводится. Его отец нас отвезет. У них там родственники, поквартируем пока у них, на время оформления в общежитие.
– Подождите, почему ЕГО отец тебя повезет, а не твой собственный. Алексей? Если уж на то пошло, почему ты не принимаешь участие в судьбе сына? Ты ведь и сам бы мог с ними поехать?
– Не кипятись, Ладушка! С отцом того парня я встречался, беседовал, все будет в порядке. А поехать я сам не могу, у меня дела завтра…
– Да, знаю КАКИЕ у тебя дела! – я вскочила с места. – Я немедленно звоню Максимову, пусть он…
– ТЫ НЕ БУДЕШЬ никому звонить! – чуть ли не зарычал на меня муж. – А ну, сядь!
– Нет, пап, пусть позвонит, только завтра, не сейчас, – Егор повернулся лицом ко мне. – Скажи ему, мам, скажи, что я в его подарках не нуждаюсь, только помягче, если можно. Деньги я его со счета не снимал. Написал доверенность на закрытие счета на твое имя. Разрулите там как-нибудь сами, пусть заберет свой подарок. Я сам себя обеспечу, не надо меня ТАК опекать, хорошо? Вот и славно. А мне уже пора!
Он прощался со всеми, а я в прострации наблюдала за этой сценой как будто со стороны: вот Алиса рыдает на плече младшего брата, вот отец пожимает парню руку, похлопывает по плечу, дает какие-то напутствия, вот мой любимый сын в последний раз целует и крепко обнимает меня. В глазах у парня сухо, но подбородок слегка подергивается. Наконец, он машет всем на прощание рукой и скрывается в лифте…
Не понимая, что я делаю и зачем, я машинально начала убирать посуду со стола, чего уже давно не делала…
– Алиса, пойди к себе, – Алексей успокаивающе кивнул дочери, мол, все будет хорошо…
Я даже не посмотрела вслед уходящей в сторону дочери. У ног терся Кизляр, выпрашивая с моих рук какое-нибудь лакомство. Вот ведь, ненасытный!
– Лада, объясни мне, что ты делаешь, – Алексей до сих пор молча наблюдал за моими механическими действиями.
– Не видишь? Убираю со стола. Где сегодня у нас… Кстати, кто сегодня в горничных?
– Галина. Я отослал ее. Знал, что будет разговор, хотел, чтобы все прошло тихо, по-семейному. Что с тобой творится, ты сама не своя приехала, – Алексей подошел ко мне со спины, взял за плечи.
Меня всю как током ударило.
– А сам ты как считаешь? Ты же в КУРСЕ? – я резко развернулась к мужу. Его лицо выражало такое ИКРЕННЕЕ недоумение: вот фигляр, актеришко, фальшивомонетчик!!!
– Я в курсе только того, что ты превосходно справилась, что вас задержал корпоратив по случаю отлично выполненной работы, и…
– А ты, ты здесь со своей работой – отлично СПРАВИЛСЯ? – на последнем слове я сделала особый нажим, пристально глядя мужу в глаза: такие родные и такие незнакомые сейчас…– Все поручения вышестоящего начальства исполнены, или ты еще сверхурочную работу реализовал? Так сказать, РАБОТУ НА ДОМ – брал? Успешно перевыполнил план в мое отсутствие?
– Я не понимаю тебя! – тон Алексея стал резким. Он отодвинул стул и сел передо мной, подхватил на руки котяру, и уставился на меня таким взглядом, словно вел допрос, а я должна отчитываться, как школьница перед строгим учителем. Как он смеет, он, предатель, изменник, подлец!?
– Все ты хорошо понимаешь, не лги мне!
– Ты обвиняешь меня в чем-то?
– А ты у нас – мистер Непогрешимость?
– Я не говорю, что веду себя идеально…
– Во-о-о-от, наконец-то, может быть, ты сам мне расскажешь, в чем виноват?
– Виноват? – Алексей вскочил, заходил туда-сюда, как обычно он это делает, когда в его голове начинают лихорадочно роиться мысли. – Лада, мы здесь все живем как на пороховой бочке, под одним огромным колпаком господина Максимова. Каждый твой чих известен руководству! Что наговорил тебе этот, с позволения сказать, ДРУГ ДЕТСТВА?
– На что ты намекаешь?
– Ни на что! Ни на что я не НАМЕКАЮ, Лада! Ты же умная женщина? Ну, подумай немного: зная, что наблюдение за всеми ведется постоянно, разве я предпринял бы какие-либо необдуманные или рискованные шаги, могущие навредить моей семье? Я не удивлюсь, если весь штат нашей прислуги – на самом деле получают «голубые чеки»…
– Ты хочешь сказать, шпионят за нами?
– Именно. Не берусь утверждать наверняка, но кое-какие лица, показавшиеся мне знакомыми, мелькали пару раз в новостях, хотя… что может делать наша личная прислуга в окружении Максимова? Что она забыла в политических новостях? Статистов для съемок мы приглашаем сами. Тогда как?
– Ты перегибаешь. Тебе показалось. У тебя никогда не было хорошей памяти на лица.
– Пусть так, думай по-своему. Но я не исключаю, что та же Галя, например, или Влад, который тебя привез, состоят на службе в «незаметных».
– Галя??? Ты с ума сошел! Девушка – телохранитель? Это смешно.
– Смешно? Да, ты видела хоть раз, как наша Алиса дерется на ринге? Я бы с ней в спарринг не встал, хотя бы и надеясь, что меня как отца она пожалеет…
– Ты уводишь разговор в сторону. Хорошо, необдуманных действий ты не совершаешь. Значит, ВСЕ твои действия обдуманны и намеренны. Тем хуже. Вот сейчас: для чего ты ведешь этот разговор. Если ты, правда, предполагаешь, что нас слушают, то зачем все это? Провоцируешь МЕНЯ? Хочешь втянуть в грязные интриги? ЧТО? Не смотри на меня так!
– Милая, ты, кажется, забыла, что я технарь, и с электромагнитными устройствами знаком давно и не понаслышке. Я напичкал квартиру «глушилками», понимая, что отыскать все возможные устройства слежения на территории такой площади – невозможно. Теперь, по крайней мере, в своей квартире я могу говорить, о чем захочу…
Я задумалась. Действительно, в последнее время сигнал в мобильном стал какой-то неустойчивый, каждый раз, чтобы поговорить нормально, приходилось выходить на балкон.
– Да, ты можешь: и говорить, о чем захочешь, и вытворять, что вздумается. Значит, теперь наша квартирка – этакая электромагнитная душегубка, зато – уютное интимное гнездышко, где никто не подсматривает, не подслушивает, не записывает… Ты с ума сошел, Алексей. У тебя точно паранойя!
– Это не паранойя, Лада! Поверь мне!
– Поверить ТЕБЕ? К какой стати! Ты обманываешь меня на каждом шагу! Ты лжешь мне в лицо! Ты скрываешь свои грязные делишки! Думаешь, я такая наивная, и мне ничего не известно?
– О чем ты? Что тебе известно?
