Я замерла словно на паузе... Джон тем временем продолжил мыслить вслух, расхаживая по кабинету, как лев на арене.
– Пойми, если ты для себя все решишь и придешь ко мне, добровольно придешь, своим намерением связать свою судьбу с моей, я сделаю тебя королевой всего этого гребаного мира, все вокруг будут падать ниц, лишь ты только бровью поведешь, все твои желания будут исполняться, лишь подумаешь о чем-то – а вот оно, уже у твоих ног! Я ни на секунду не расстанусь с тобой, буду принадлежать тебе двадцать четыре часа в сутки, и во сне буду с тобой и наяву, вот увидишь! Лада, ты моя Лада, не изводи меня, не смотри так, я больше не могу жить без тебя, но только вот и видеть тебя женой этого придурка – извини, уже выше моих сил! Я буду ждать твоего решения, вечно буду ждать, но, умоляю, не откладывай размышления в долгий ящик! А сейчас, нам пора, моя машина на восточной парковке, вызови лифт прямо сюда. У тебя пятнадцать минут, собирайся, жду внизу! – и он вышел на рецепшн-холл, нечаянно хлопнув дверью…
Вот так! Адюльтер не состоялся…
Мы выехали, как только я села в машину, кортеж из пяти автомобилей беспрепятственно покинул город и выехал на трассу. Джон молчал, сосредоточенно глядя перед собой. Я уставилась в окно, бесстрастно взирая на стремительно проносившиеся мимо пейзажи запустения: полупокинутые поселки вдоль дороги, заросшие бурьяном поля, неприкаянно бродящая, отбившаяся от стада, скотина… М-да, не сладко живется тем, кто «не в теме», некстати подумала я… Почувствовав, что из уголка глаза вытекла случайная слезинка, я полезла в свою сумочку, поискать зеркало и платок. Рука нащупала сложенный вчетверо листок бумаги (я уже и забыла о его существовании и о том, что таскаю его с собой повсюду)… Вытащила на свет божий, развернула: строчки были неровными, сумбурными, каким и должен быть «поток сознания»… «Ритуал сорван… сорванцы соврали… вранье и рвань… рваные раны… гвалд и гвардия… кавардак… орда… ворвались… заврались… за вражьи происки… за врагов возьмутся… взяться за разработку… работка служит цели… целители… лицемеры… лицедействовать… лицействовать… лица не установлены… расследовать… след… давать… взятка… следствие куплено… следующий раз будет… будет следующее нападение… падение не допустимо… строгие контрмеры… несоразмерные расходы… суммы гигантские… вознаграждение достойное… фонды огромные… а гром ли это… естественно ли все… развитие по сценарию… цена реальная… ареал… армия… ареал обитания… где прячутся… чутко реагирует… контроль и управление… незаметный кукловод… ведомые… неосознанно… подконтрольно… в чужих интересах… искать, кому выгодно… информация сокрыта… но доступ имеется… ключ доступа… к базе данных подключаются… кто-то свой, близкий к руководству… подчинение сложно разветвленное… пара-тройка тысяч участников… соорганизация незаметная… дисциплина железная… исполнение миссии безукоризненное… служба добросовестная… допросы не принесут…»
– Что там у тебя? – поинтересовался Максимов.
– Ничего существенного, так пустяки! – я демонстративно разорвала страничку в клочья и пустила по ветру в раскрытое окно автомобиля. Думать не хотелось. Совсем.
Внезапно мы свернули с трассы на старую дорогу, сделав два поворота, машина въехала в какой-то тоннель.
– Так будет быстрее, – откомментировался Максимов. – Если хочешь, можешь вздремнуть, через пятнадцать минут будем на месте.
Я скорее по инерции, чем от большого желания, согласилась с почти приказным тоном своего спутника, и смежила веки (все равно глазеть в окно больше было не на что). Странный какой тоннель, длинный, подумала я, засыпая…
Очнулась, когда мы и вправду уже были на пороге моего дома. Джон помог мне выгрузить вещи, и уехал, посигналив на прощанье… Мог бы, вообще-то, и до лифта проводить, подумала я, и, взгромоздив на плечо сумку с неожиданными презентами, подхватив свою, поменьше, на локоть, направилась ко входу. Внезапно, только в эту минуту, я сообразила, что отбывала в рабочую поездку на своей машине, а вернулась пешком… Вытащила из кармана мобильник, и уже собралась набрать номер Джона, как вдруг заметила краем глаза, что на подъездной дорожке появился мой автомобиль. Не сам по себе, конечно же, и не из воздуха: за рулем сидел Влад. Видимо, его прихватывали с собой, чтобы он перегнал тачку назад. Странно, разве что, предположить, что Джон заранее был уверен, что возвращаться я буду с ним???... Да, нет, ерунда какая, должно быть есть более простое объяснение: Влада, наверное, вызвали, когда я валялась в отключке… Нужно будет, как-то тактично, выяснить у него, как было дело…
Успокоившись судьбой своего внедорожника, я уверенно направилась к лифту. Интересно, ждут ли меня в эту пору мои близкие?...
В этот момент (я даже вздрогнула от неожиданности) мою сумку подхватила чья-то рука. Я обернулась: это был Влад.
– Ну, что Вы, Лада Владимировна, не к лицу Вам тяжести таскать, тем более, через общий холл. Позвольте, вторую тоже. Вот так! Пойдемте, Вас заждались уже! – и он сопроводил меня к лифту.
В квартире действительно царила атмосфера праздника. Алиса с визгом бросилась мне на шею, повисла на ней, как маленький ребенок. Алексей стоял поодаль, чем-то немного смущенный (знает, кошка, чье мясо съела, подумала я, отчего-то даже без злобы). Освободившись от объятий дочери, под ее оглушительную болтовню, я обнялась с мужем.
– Есть разговор, – шепнул Алексей мне на ухо.
«Еще бы!», – подумала я, но все мысли вмиг улетучились: из комнаты, навстречу мне торопился мой ненаглядный сынуля. Он подхватил меня на руки и закружил, словно я была перышко какое. Только диву даешься, как быстро развивается ребенок, когда растет от матери вдалеке!
– Поставь, поставь меня, сын! Разве же так можно? – я даже взвизгнула, до того сильными были руки сына и рискованными закладываемые им виражи.
После бурных приветствий мы сели за стол. Утолив голод, я почувствовала себя вновь способной здраво мыслить и трезво оценивать обстановку: например, вот эту странную, повисшую в воздухе атмосферу недосказанности и фальши я не сразу заметила, но теперь «притянутость за уши» тем, которые мы затрапезно обсуждали, начала понемногу раздражать…
– Расскажи, как съездила, – Алексей находился в благостном расположении духа сытого и довольного кота. Кстати, кот весьма комфортно себя чувствовал у него на коленях, чего я бы никогда не допустила раньше. «Избаловал поганца», – промелькнуло в голове…
– В общем-то, все прошло гладко, – начала было я…
– Да, я уже в курсе, мне Джон позвонил, – перебил меня супруг.
– Да? Ты в курсе? Зачем тогда эти дежурные вопросы, если ты – В КУРСЕ? – раздражение потихонечку стало выплескиваться. Что Джон рассказал Алексею? Невероятно! Ведь не стал бы он…? Нет, конечно же, не стал бы, я зря паникую, хотя – а все-таки? – И что же рассказал тебе Максимов о МОЕЙ командировке, две недели из которой я проводила вне поля его зрения???
Муж как-то странно ухмыльнулся, перевел взгляд на кота, почесал за ушком.
– Вне поля зрения? Вот уж не думал, милая, что твоя бдительность таким глубоким сном изволит почивать! Я уже подумываю, а есть ли вообще что-либо в НАШЕМ мире, что было бы ВНЕ его поля зрения!
– На что ты намекаешь? Говори прямо! – меня прямо подмывало бросить этому самодовольному кобелю в лицо, что уж его-то проделки-похождения Джону и впрямь не новость, и что паршивому, блудливому псу не пристало ластиться к благородному, ни о чем не подозревающему коту!
– Да ни на что я не намекаю, я говорю тебе, любимая, что ты ослепла, если думаешь, что Максимов не присматривает за всеми и каждым в этом городе, вот что я прямо и говорю!
– То есть, ты считаешь, что и в данную минуту за нами ведется наблюдение? Ты это хочешь мне сказать?
– Надеюсь, что нет, но не исключаю!
– О, это не я ослепла, это ты, похоже, параноик, охваченный манией преследования или еще какой манией! Может, мы отпустим детей и поговорим, как взрослые люди? Ты же хотел о чем-то со мной поговорить? Ведь так?
– Мы хотели с тобой поговорить, хоть ты и не в духе, почему-то. Давай, страви пары немного, разговор серьезный. Егор дождаться не мог твоего возвращения, чтобы решить один важный вопрос!..