Сашок, воспалённый подросток рассказывал ласковой девочке просто –
Зачем он пьёт пиво, и водку, и нюхает хрень, ну и… всякую гадость сосёт –
У Сашки был «порт» на окраине города, с названием злым - «Чёрный остров»,
Который Сашуню манил, словно дохлую рыбу - рассол.
Так вот, эта бедная девочка Настя, что жаждала Сашу так страстно,
(Она и сейчас, чуть хмельная, живёт где – то, около... с ним),
Не глядя на мерзкие злаки, желала любимому счастья,
Вот так, как – то просто привыкла, что "Чёрный" СашкА в свою пропасть манил.
Да! Пусть это мерзкое пиво, решила она, пусть с Сашуней немножечко будет,
Хотьс рыбой, что к пиву в придачу, придётся любимого ей - с чешуёй целовать,
Но Настя обласкивать милого Сашу, чем «Остров», СУМЕЕТ.. не хуже,
И, в жертву утехам, так сможет расслабить свои безподобные груди,
Чтоб лишь только ОН, замороченный страстью, ей был бы послушен,
А там, хоть потоп, хоть вонючая водка, хоть дикая злая трава!
Назло ли всему, эта Настя страдала и жаждала Сашку,
И кто был такой, "Чёрный Остров"? Быть может, казнённой Любви сеновал?
Но Острова скользкие полати… «счастьья» дух Насти пугали не страшно,
Ведь ей он под белое платье... слова... ох, какие... и прелести жадно совал.
Но время пришло, и к смешной пофигистке Настюше, пивнушник бессонный,
К измученной Насте, наш Сашка, в сивушном угаре горящий, совсем охладел.
Так пиво, что с мучает душу, всем кукиш, «сивушным», готовит,
А плоть снова гонит болезных, забыться в безбашенном НОВОМ соитие тел!
Так, вместо Настюхи, нашёл он чудачку, ЧУ!, даже, с кричащим ребёнком,
Алине ж поставил УСЛОВЬЕ он сразу - не драла б за дурь его чтоб... и дикий пивной перегар,
И в Сашке, прокисшем от МРАКА, терпела б безропотно целую бездну пороков,
А женский крикливый свой норов держала бы в преданных хрупких руках!
Так вот и спустилась Алина - «с небес», но, с мальчонкой, в три года,
Что зорко за мамкой подглядывать рад был, умелец по прозвищу Макс,
Нашлась, таки, фея на Сашку беспутного, хоть с красной он был уже мордой,
И снова продолжил, теперь уже - в АлЮ, своё он выдавливать семя, на Острове Чёрном, хмельную гася свою страсть,
Но выбор остался – с кем лучше расстаться - иль с девкой, иль с мерзкою пьяной каморкой,
Ведь в этой каморке СУРЬЁЗНО вздымалась у Сашки «ялдуха» и бешено в омут неслась!
Всё ж РОК завершить, этот тяжкий, решила Алина с мальцом своим Максом,
Придумав ТАКУЮ «фемиду» Сашуне, чтоб выгнуть в астрал его жисть –
Стыдухой «прижечь» липкий кнут, чтоб ЛИБИДО вырвать из мрака,
Ну, вроде, как дудочкой в реку заводят ораву… прожорливых крыс!
Алина СашкУ предложила в День Бани отметить один странный праздник,
Где девки ребятам взаимно расскажут... из банных, коль выползут злаков,
Какая, тела их и души "увидит" их «в будущем» жизнь,
И все, без стесненья, друг другу тела пусть предъявят, что "жарились" в ракурсах разных,
Где "фарта" остались следы золотого, что раньше нацелен был в блудную высь.
Для этого девушкам сладким, и парням ядрёным, предложат раздеться...
Помыться... и голыми – прямо пред камерой – дружной весёлой толпой,
В той в бане знакомой, где часто бывали, усесться и жаркими фибрами сердца
Проникнуть - из прежнего мира - в тот, будущий, горький, который наступит ПОТОМ.
На теле своём, всё хранящем, с лихвой обнажая бывалых желаний успехи,
Что в сладких свиданьях, гуляньях и пьяных разгулах прошли,
УВИДЕТЬСЯ С ЖАРЕНОЙ КУРИЦЕЙ, ЕДКОЙ СУДЬБИНКОЙ – ЗЛОДЕЙКОЙ,
И чётко представить, какими окажутся скоро, явлённые в рожах, и в сникших телах, новых душ ТИПАЖИ.
Тут СЛОВО сисястая Ксюша, облитая жаром, на теле Любовь предъявляя,
Взяла… как берут хлеб из печки, влюблённо за траханьим чьим то следя, -
Смотрите, кем буду я лет через двадцать, открою легко я глаза, вам "святым" разгильдяям,
Зависшим на празднике жизни, мечтавших о вечных страстях!
Вот с этим вот, долбанным Сашкой, синюшным, я трахалась, как королева,
И с ним я в безумие страшном бузила, до драки разгульный азарт свой растя!
Но нынче, его, раньше нежное тело, след Чёрного острова - куча из струпьев,
А тело нагое моё – вот, смотрите - доселе... - чарующих лилий заманчивый взмах!
Сейчас он - лишь выцвевший мул! А я - как лесная прекрасная лань!
Как в раньше мы в бешеной страсти купались два разных начала! Как были тогда мы друг другу доступны!
Как хлипкий диванчик на Острове Чёрном нас в мраке обоих носил на руках!
Хоть пива удушливый чад над бешеным ложем витал, но странно, - Сашка лишь арканил,
А страсть, как смеясь, окунала обоих в нирвану, гурманно вкушая телес наших суть.
Так маялись «чёрное» с «белым», два разных начала в азартов капкане - Вакханка, слепая от счастья из лилий, и спрут, одуревший в алкашном бреду.И… ВОТ! - Посмотрите на разницу страсти, застывшую в тел наших тайне! И, если БЕЗУМИЕ наше могло б, иногда, возвращаться, мы вызвали б бешеность эту на бис! Мы, вообщем - то, были - поющие души в аду!
Подняли тут занавес выше. Вдруг входит здесь Макс, шестилетний уже, сын Алины, ко всех удивлению зрителей голых,
Заходит и Сашке торжественно кружку, так, литра на два, преподносит пивка,
И молвит: "А ну ка, хлебни сводный папка, чтоб кайф сексуальный был долог,
Чтоб членом, пропитанным пивом, ты девке любой, выбирай, в бане, голой,
А, хоть бы Алине, ну хоть три минуты, ты смог доставать бы лобком до лобка!"
Так был наш, пивной беспредельщик, компашкой глумливой пристыжен,
Сашуня ж… раскинув, нахмурясь, усохшие чресла на полатях страждущих лет,
С баклашкой тягучего пива на паперти страсти застыл неподвижно,
И тут он, наверно, с досадой, подумал, что будет, когда эти странные люди…
В безумном воинственном блуде, без пива, его обижалы паскудной,
СОИТИЕМ СЛАДКИМ… осудят его разглашённый, бессмысленный грех!
Нет пива! - И высится секс бесконечный! И тело и души летают в восторге беспечном!
Восторгом неслыханным тел… гуттаперчевых… и вновь возвышается Космоса сладкая вечность!
"Отдай, Максик, бедным, лишившимся страсти, кащеям и лешим…
бадью эту пива от нас, от Любви ошалевшим, от тех, что средь выбора между... сердец опустевших одних, и душ упоённых телами в парение нежном других... прозревают!"
Так выбор… понятен быть должен… для всех нас, ПРОСНУВШИХСЯ – ПРАВИЛЬНЫЙ ВЫБОР – ПЬЯНЕНЬЕ – ОТ ТЕЛ ЛИШЬ И ДУШ, возносит, нас, грешных, НАГИХ!
21 сентября 2021 года. Харьков - Люботин.
Сие скромное прозаическое повествование в стихах
создано по мотивам очень конкретной личности юноши Саши
и его конкретных воздыхательниц, окружавших его в женских образах, ярких и
несчастных - на фоне мерзкого пристрастия юноши Саши - к пивному змию,
расказанная его люботинскими друзьями - Кириллом и другими, вольными - невольными
участниками молодёжных "посиделок".