"Прохудилась изба, накренилась, да и сама я состарилась, –говорила себе одинокая женщина, – а вот только сердцу приказать не могу – люблю до сих пор его одного, ушёл от меня, а я забыть до сих пор не могу". Женщина расправила плечи, вышла на крыльцо, почти невидящими глазами осмотрела округу и заплакала – не так как плачут – навзрыд, а тихо без слёз: где их взять – слёзы?
Зашла в дом, поставила свечу, последнюю в своём хозяйстве, легла на полатях и приготовилась умереть. Но "сон" не шёл, свеча погасла и женщина лежала в темноте и продолжала думать: "Кому я нужна? Кто меня спасёт такую нищую, больную, немощную?"
- Некому? – вдруг услышала голос, раздавшийся... где-то рядом.
"Кто это? У меня никого нет, никто не входил", – и уже громко спрашивает:
- Кто это у меня тут ходит? Я никого не звала.
- Я, – слышит ответ.
- Кто, я?
- Я, – повторил неведомый голос.
- Покажись! – почти грубо крикнула пожилая женщина.
- Зачем? Покажусь, что ты будешь делать? Лучше так.
- Я тебя не спросила, как мне лучше будет: покажись и всё!
- Ну, как знаешь, вот я.
Женщина ахнула – муж! Мужа увидела.
- Ты?
- Я: или глазам не веришь?
- Постой, я же не вижу ничего: как могу тебя видеть?
- Ты видишь не меня – мой образ: ты хотела увидеть меня в последний раз. Как ты сказала? Хоть напоследок увидеть глазком.
- Значит, ты вот как? Бери.
- Иди за мной. Что со свечой?
- Погасла.
- Смотри.
Горела изба, люди толпились, тушить не стали – поздно.
- Умерла баба, – сказал мужик.
- Сгорела.
Люди ещё переговаривались между собой, жалея старую женщину, а она шла навстречу своей новой судьбе, платком вытирая слёзы, которые из сухих глаз не катились, а сейчас ручьями текли по впалым щекам.
- Идёшь?
- Иду.
- Поспешай.
