смеется, заметив его реакцию.
– Чего прячешься-то? Не бойся отвечать за свои поступки.
Мальчик не спорит. Он только молча отворачивается, хотя и сам понимает, что доказать его вину… хотя, чего тут доказывать? Все и так очевидно. Теперь остается лишь отвернуться и ждать, когда уже можно будет выбраться из лифта, а заодно и из этой неловкой ситуации.
– Вы сказали, в обсерватории работаете? За звездами наблюдаете? Всегда было интересно.
– Ну… я… простите, но я не думаю, что смогу объяснить.
Старушка отклоняется и выражение на ее лице становится холодней.
– Вот как? – говорит она спокойно. – Жаль, но ничего не поделать.
И девушка не выдерживает.
– Вы что-нибудь про световой шлейф слышали? – интересуется она.
Женщина снова оборачивается, не успев отвернуть голову.
– Световой шлейф? Хм… нет. Ни разу.
– Да, об этом нечасто говорят. Если вы не увлекаетесь астрономией, то о таком не услышите, – объясняется она. – Собственно, этим я и занимаюсь, но… боюсь, я и правда не смогу вам ничего рассказать.
Старушка же снова наклоняется ближе.
– Но вы же наблюдаете за дальними звездами… планетами? – Она начинает говорить тише и быстрее, и глядит так, что нельзя усомниться: беседа приносит старушке удовольствие.
Лишь поэтому, видя этот жар интереса в глазах женщины, девушка не может ее проигнорировать.
– Разумеется, – с улыбкой говорит она, слегка повернув корпус, насколько позволяет ремень. – Обсерватории этим и занимаются. Разве что напрямую мы ничего почти не наблюдаем…
Девушка вдруг сжимает губы, будто пытается удержать какой-то секрет, но не выдерживает, глядя, как смотрит с неподдельным интересом старушка, ожидая подробностей.
– Но я как раз работаю над технологией, которая позволяет наблюдать отдаленные объекты в разрешении, недоступном для иных методов!
– Всегда с интересом смотрела астрономические каналы, – признается старушка, прямо во время беседы.
Девушка и сама мгновенно разгорается, и продолжает говорить с таким жаром, что даже пристыженный внук снова оборачивается и слушает ее, открыв рот.
– Эта технология позволяет наблюдать целые планеты в таком разрешении, как если бы они находились не дальше Сатурна!
Вдруг, происходит остановка. Это заставляет девушку немного охладиться, вспомнив, что надолго разговор затянуться не может.
– Знаете, если вам действительно интересно, – продолжает она спокойнее, – то поищите в сети определение «частичный шлейф». Это не какая-то секретная разработка, но про нее почти никто ничего не знает, потому что… особенной пользы от этой технологии не очень много. Разве что, можно посмотреть на красивые пейзажи из самых далеких систем, но и все.
Девушка, кажется, даже становится печальнее.
– Обязательно, – успокаивающим тоном говорит старушка, и оборачивается к мальчику. – Ты запомнил, как называется?
Тот слегка теряется, кивает и снова отворачивается, а пожилая женщина, оглянувшись, улыбается и качает головой.
– Могу я еще кое-что спросить? – заговаривает она всего миг спустя. – А где у нас обсерватория? В планетарий я внука постоянно вожу, но…
– На самом деле, офисы сотрудников разбросаны по производственному уровню… только не спрашивайте почему, я и сама не понимаю, – улыбается девушка.
– Постойте, так вы на звезды из-под земли что ли смотрите?
Девушка улыбается.
– Наблюдения производятся на орбитальных станциях, – объясняет она. – Мы работаем с данными, а это можно делать и из-под земли.
– А! Вот как? – удивляется женщина. – И много людей у вас там работает?
– На самом деле, нет, – говорит девушка, даже слегка опечалившись. – Я постоянно отправляю прошения на пополнение штата, а в итоге мне самой приходится большую часть работы выполнять.
– Так вы не… простите, а сколько вам лет? – недоверчиво и в то же время растерянно хмурится старушка.
Девушка, улыбнувшись, застывает на миг взглядом на пожилой женщине и отвечает не сразу.
– Мне чуть больше тридцати.
– Тридцать? И вы руководите… как это в обсерваториях устроено?
– Я руковожу проектом. Всем, что касается шлейфа, занимается мой отдел. Правда, сейчас он состоит всего из десятка человек…
– А это ничего? – испуганным голосом перебивает старушка.
Девушка и сама настораживается, заметив такой взгляд.
– Ничего, что вы мне рассказываете? – договаривает женщина.
И девушка снова начинает улыбаться.
– Да это не секретная информация.
– Вот как? Ясно…
Голос старушки изменяется, как и ее выражение. Лифт делает очередную остановку, напоминая о скоротечности этой поездки, а значит и этого разговора, и пожилая женщина, вздохнув, решается на что-то, судя по виду.
– К тридцати стать руководителем… – заговаривает она. – Насколько могу судить, это непросто.
Девушка улыбается в ответ.
– Если вы специалист в узкой, непопулярной области, и если не боитесь, что в любой день отделение могут закрыть, то это не так трудно.
Старушка уже начинает улыбаться, но едва уголок ее рта поднимается, как тут же опускается назад.
– Ох, вас же не закрывают?
– Пока нет, – спокойно отвечает девушка. – Если и закроют, то необходимо будет поддерживать работу программ, так что меня точно не уволят. Максимум, понизят до обычного программиста.
Старушка печально вздыхает.
– Мне жаль, – говорит она.
А во взгляде девушки совершенно внезапно проявляется недоумение.
– Почему? – спрашивает она, увязнув в каких-то мыслях, но затем снова отыскивает в уме нить беседы и тогда уже улыбается. – А, не стоит. Ерунда. Может и не закроют. Никогда не угадаешь.
Старушка, застыв на девушке взглядом, смотрит на нее все серьезней, а затем нахмуривается и заговаривает уже с деловым выражением.
– Могу я узнать, какое у вас образование?
Девушка слегка недоумевает, но не видит причин уходить от ответа.
– Да, я… оператор настройки ИС, – отвечает она слегка чеканно, удивляя старушку первым же загнутым пальцем. – Администратор взаимодействия тех же ИС, а еще у меня две узких специальности по математике и программированию… что с вами?
Увидев раскрытый рот старушки, девушка опять выпутывается из мыслей, в которые, кажется теперь, она ныряет с головой каждый раз, когда начинает отвечать.
Старушка, чуть не поперхнувшись кашлем, покачивает головой, но глядит с восхищением.
– Потрясающе, – заговаривает женщина, наконец. – Знаете, у моей дочери всего одно образование… Кхм, пожалуй, я должна это сделать.
Старушка наклоняется ближе и подманивает жестом, странно осматриваясь по сторонам. И все же девушка поддается интересу и тоже наклоняется навстречу.
– Скажите, может, вы что-нибудь слышали о компании флауэр? – спрашивает она почти мистическим голосом.
Звучит это так волшебно и маняще, что девушка на миг даже замирает, но на нее название компании никак не может подействовать.
– Извините, нет.
Старушка тут же путается.
– Как? Вы не… ни разу? Ничего?
– Нет. Простите.
– Ха-ха! – рассмеивается старуха, но тут же стихает. – Вы прелестны. Так вот, сегодня вам крупно повезло.
Загадочный взгляд старушки теперь выглядит все более дружелюбным. Речь ее звучит все еще тихо, но так сладко, будто женщина старается возродить всю силу обаяния, которое было присуще ей когда-то.
– Видите ли, я раньше управляла этой компанией, – с гордостью признается женщина, и добавляет совсем тихо, едва слышно: – Это я сделала эту компанию лучшей на континенте!
Девушка застывает, глядя с еще большим интересом и недоумением. Старушка же довольно ухмыляется, но взглядывает в сторону выхода, как вспоминает, что времени не так много.
– Мы занимаемся маркетингом, – с привычкой объясняет старушка, а затем слегка грустнеет. – Вернее, компания, про которую я говорю.
Печально улыбнувшись, она продолжает уже спокойнее.
– И, конечно, у нас есть штат моделей для съемки, – продолжает женщина объясняться. – Сейчас компанией управляет моя дочь. И у вас все шансы стать одной из лучших моделей. Я уверяю, что вас возьмут. Тем более что по моей рекомендации.
Женщина подмигивает, а девушка, слегка нахмурившись, продолжает только смотреть.
– Хотя, признаюсь, – продолжает старушка, выждав всего миг, – чтобы стать лучшей, нужно будет постараться. Тут все зависит от вас, и я ничего не могу обещать. Зато я могу точно сказать, что уже с первого месяца у вас будет оплата как минимум вдвое больше. Мы… вернее, компания хорошо платит своим моделям.
Старушка продолжает улыбаться, а ее предложение заставляет девушку вконец растеряться.
– Сколько вы получаете? – тут же спрашивает женщина.
– Эм… около десяти тысяч.
– Всего-то? – удивляется старушка. – Тогда уже в первый месяц сможете получить даже втрое больше. Тридцать – это минимальная ставка.
И опять всего секунда молчания, после которой старушка вновь заговаривает.
– Конечно, вам не обязательно верить на слово и увольняться немедленно. Я такого не прошу, – шутит женщина. – Приходите завтра на собеседование, я предупрежу дочь, и она вас встретит. Что скажете? Соглашайтесь.
Старушка улыбается и ждет. Теперь она ничего уже не добавляет, не торопится опять заговорить, и спустя несколько мгновений тишины девушка заговаривает.
– Скажите, компания так всех моделей находит?
– Ха-ха! – звонко смеется женщина. – Конечно, нет! Просто вы мне понравились. А вы думали, я просто так назвала вас красивой?
Улыбка старушки кажется уже не такой простой. Она сдержана и в меру спокойна, она контролирует ситуацию и ведет себя соответственно, отчего и спокойные, плавные жесты и тихий, послушный внук, который, похоже, даже и не думает в чем-то сопротивляться.
– Но, да, есть еще кое-что, – признается старушка, заметив, что собеседница не плачет от радости, как это могли бы сделать десятки, сотни тысяч и даже миллионы читательниц принадлежащих компании журналов. – Я не просто так вам предлагаю свою помощь. Видите ли, в мое время образование очень ценилось. Его доступность, правда, была заметно ниже, но три-четыре специальности… это было… хм… признаком хорошего вкуса, понимаете?
– Не очень, – спокойно признается девушка.
Ее глаза сверкают интересом, а в голове неустанно живут и роятся мысли. И старушка, глядя на нее, смягчается и печально вздыхает.
– Наверное, я и не смогу объяснить, – говорит женщина. – Да вам это и не нужно. Знаете, просто в мое время все было совершенно иначе. А затем, спустя двести лет, все так переменилось…
– Вам уже двести лет? – с почтительностью и изумлением спрашивает девушка.
– Почти двести двадцать два! – с улыбкой отвечает старушка, и взглядом указывает на внука. – Четвертое поколение рощу. Хе-хе.
На миг разговор снова прекращается.
– Вы мне напомнили, какой была молодость… не спрашивайте, это, наверное, от старости. Хотя, вы действительно очень красивы, уж я в этом разбираюсь. Хе-хе.
Старушка взглядывает на табло с числами, показывающими, на каком уровне находится лифт.
– Ну что, готов? – легонько толкает она внука, а затем поворачивается к собеседнице. – Я не шучу.
Тон женщины изменяется, теперь он становится крайне серьезным, а с лица старушки пропадает даже тень улыбки.
– Приходите завтра, или даже когда сможете, приходите в…
– Не нужно. Спасибо.
Старушка уже собиралась попросить записать адрес компании, но ответ оказывается настолько
