Шнурок

                Я  -  единственный  ребенок  в  семье.  Поздний.  Но  не  первый.
Старший  брат,  двенадцати  лет,  исчез  за  год  до  моего  рождения.
Как  только  не  искали,  говорили  потом.    Прошло  время.  Пришлось
смириться  с  потерей.   
                Не  смирились.    Ответом  на  удар  судьбы  было  мое  рождение.
Я  рос  в любви  и  внимании.  Никогда  не  слышал  резкого  слова.
Быстро  понял  ценность  душевной  теплоты.  Был  скромен,  послушен,
старался  не  расстраивать,      словно,  охранял    домашний  покой.
Учился  хорошо.  Особенно  давались  точные  науки:  математика,  физика, 
химия.
              -  Совсем  другой,  -  радостно  произнес  как-то  отец,  подписывая
в  субботу  дневник.
              Глаза  матери  от этих  слов  пронзила  грусть.    Она  тихо  встала  с 
дивана  и  вышла  на  кухню.
              Я  понял,  что  случайно  дело  коснулось  брата,  а  это  всегда
приносило  грусть в  семью.
              -  Ну  и  болван  я,  -  тихо  шепнул  отец  и  пошел  утешать  маму.
              Оставшись  один,  я  достал  из  шкафа  альбом  с  фотографиями.
Вот  он,  брат.  Кудрявый  мальчик,  с  грустными  глазами.    Взгляд
задумчивый,  с  застывшей  мечтой.
              Захотелось  спросить  о  нем,  но  понял,  что  родителям  будет 
больно  и  не  стал  этого  делать.    Хочешь  знать -  умей  слушать.
По  случайным  обрывкам  фраз  стал  понимать,  что  учился  брат  плохо.
По  математике  получал  много  «двоек».  Все  началось  с  пятого  класса.
Когда  стал  писать  стихи.  Рифмовал,  на  что  глаз  положит.  Думали,
смеется.  А  он  всерьез.    Все  остальное  забросил. 
              Говорил,  что  станет  большим  поэтом.  Отец  сердился  и  ругал
за  «двойки».  Мать  жалела,  говорила,  что  вдруг  это  талант,  а  то  и
гениальность.  Отец  только  смеялся.  Брат  переживал  до  слез.
              Возможно,  на  отношение  родителей  ко  мне,  повлияло
исчезновение  брата.    Довели  их  требовательность  и  непонимание. 
Лопнуло  терпение,  сорвало  резьбу.
                В  их  любви  и  снисходительности  ко  мне  видел    теплоту,
не  доставшуюся  брату,  нерастраченную.
              Выходит,  брат  был  удивительный  и  чудным,  жившим  в  мире
фантазий  и  гармонии.  А  им  не  хватило  терпения,  понять  его.
              Я  окончил  школу  с  золотой  медалью  и  теперь    учился  на 
последнем  курсе    престижного  технического  университета.  Занимались 
вопросами,  казавшимися  большинству,  фантастикой.    Было  жутко 
интересно.  Преодоление  пространства  и  времени.
              Жил  уже  не  с  родителями,  а  в  скромной  однокомнатной  квартире,
в  спальном  районе,  подаренной  родителями  на  восемнадцатилетие.
В  самостоятельную  жизнь.    Но  сейчас,    основу  жизни  составляло,
недоступное  для  многих,  знание.
            Тогда  и  увидел  я  этот  сон.
            Суббота.    Я  с  родителями  смотрю  телевизор  в гостиной.
Странное  ощущение,  будто,  они  меня  не  замечают.
            Поворот  ключа  в  двери.  Возня  в  прихожей.    Входит  брат,
как  с  фотографии.
            -  Явился,  стихоплет,  -  усмехается  отец. – Давай  дневник.
            Тот  обреченно  лезет  в  портфель.  Достает.
            -    Опять!  -  возмущение,  переходящее  в  крик, -  Семью  позоришь!
Нас  с  матерью  позоришь!  Двоечник!
            -  Ну  не  могу  я  эту  математику  понять! -  с  болью  и  досадой. –
Три  класса  понимал,  а  теперь  не  могу!
            Мама  в  ужасе,  прижимает  брата,  словно,  прикрывает  от  отца.
            -  Нет!  Все  ты  можешь!  -  не  унимается  отец,  -  Только  дурь 
в голове,  от  стихов,  мешает.    Быстро  неси  сюда  все  свои  писульки.
          Эти  слова,  почему-то,  воспринимаются,  как  надежда.    Приносит
из  соседней комнаты  штук  десять  тонких  тетрадей.  Думает,  отец  что-то
прочтет.
        А  тот  начинает  бешено  рвать  каждый  лист.  На    мелкие  клочки.
Мать  с  братом  в  шоке.    Минута,  и  пол  усыпан  кусочками  бумаги.
        -  Веник,  совок,  подобрать,  -  приказывает  брату.
        Тот,  мола,  выполняет,  ссыпает  в  мусорницу.  Взгляд  отрешенный.
Мертвый.
        -  Ладно,  иди  сюда,  -  обнимает  его  отец.  -  Погорячился.  Извини.
Только  через  неделю  с  таким  дневником  домой  лучше  не  приходи.
        Брат  опускает  глаза.  В  них  нет  ни  обиды,  ни  ненависти.  Пустота.
        Внезапно  взгляд  останавливается  на  мне.
      -  Привет,  -  тихо  шепчет  и  подмигивает.
      На  стене  календарь  с  отмеченной  сегодняшней  датой.    Отсчитываю
неделю.  Запоминаю.
      День  исчезновения  брата.
      Третья  суббота  апреля.  Последняя  четверть.
      Просыпаюсь.    Внутри  стойкая  решимость. 
      В  университете  пишу  дипломную  работу.    Говорят,  что  может  пойти, 
как    кандидатская  диссертация.    По  совместимости  настоящего  и 
прошлого.    Есть  аппарат.  Испытывали  на  вещах,  мелких  животных,
кошках,  собаках.  Все  исчезали,  а  затем  возвращались.
        Настало  время  человека.  Это,  как  в  космос,  непонятно,  что 
произойдет.    Идет  подбор  кандидатур.  Подхожу  к  руководителю
проекта,  Алексею  Николаевичу,  говорю,  что  согласен.  Тот  облегченно
вздыхает.
      -  Наконец-то,  -  говорит,  -  а  то  все  боятся.  А  опасности  никакой.
-  будто  сам  себя  убеждает. -  Только  делать  все  по  инструкции. 
Точная  дата,  место  и  время.  через  тридцать  минут  автоматический  возврат
обратно.  Никаких  действий.  Только наблюдение.
      -  Школа,  где  я  учился,  подойдет?  -  наивно  спрашиваю.
      -  Конечно, -  убеждает  руководитель.  -  Какая  от  детей  опасность?
      В  назначенный  день  и  час  весь  коллектив  собрался  в  технической 
лаборатории.    Аппарат:  кресло  и  четыре  датчика.  Никаких  проводов. 
Дистанционно.   
      Сел  в  кресло.  Алексей  Николаевич  лично  закрепил  каждый  прибор.
Ввел  в  компьютер  данные,  сказанные  мной,  и  тихо  шепнул  «Поехали».
      Резкий  солнечный  свет  ослепил.    Пока  привыкали  глаза,  увидел,
как  вышел  брат,  судорожно  сжимая  портфель,  и  направился  в
иную  от дома  сторону.    Шел  решительно.    Я  следовал  следом, 
внезапно  осознав  беззащитность  положения.  Даже  заговорить  с  ним  не  мог.
Контакт  вызовет  непоправимые  последствия.
    А  он    уже  поднимался  к  мосту.  Перейдет,  а  там  автобусная  остановка,
и  маршрут  до  окраины  города.    Надо  остановить,  но  как.  Догоняю.
Оборачивается  на  звук  шагов.    Середина  моста.  Внизу  течет  мелкая 
речушка.  Глаза,  словно,  покрыты  пленкой.
    -  Шнурок,  -  говорю  через  силу,  и  сразу  наваливается  головная  боль. –
Развязался.
    Взгляд  проясняется.    Приседает  на  колено.  Завязывает  на  ботинке.
  -  Смотрите, -  внезапно,  показывает  вниз.
    С  трудом,  сквозь муть  в  глазах,  различаю    медленно  двигающуюся  точку.
  -  Одинокий  селезень  по  реке  плывет,  -  мелодично  произносит  брат. –
Домой  пора.  Записать  надо.  Спасибо. -  и  идет  к  дому.  К  родителям.
    Так  плохо,  что  проваливаюсь  в  черноту.    Приоткрываю  глаза.
Руководитель  трясет  за  плечи  и  бьет  по  щекам.
    -  Живой,  слава  богу,  -  радуется  он.  -  Что  натворил?  Едва 
сопротивление  не  сгорело.
    -    Мальчик.  Шнурок  развязался.  Упасть  мог,  -  как  тяжело  даются  слова.
    -  Нарушитель  ты  мой,  -  обнимает  в  слезах, Алексей  Николаевич.
Докторскую  тебе  пробью,  если  не  помрешь. 
  Врач  уже  здесь.  Давление,  пульс.  Нашатырь  под  нос.
    -  Сильно  ослаб,  но  жить  будет,  -  раздается  бесстрастный  вердикт.
  Странное  ощущение,  что-то  не  так.  Говорю  руководителю.
  Все  ушли.  Мы  одни  в  лаборатории.
    -  Мальчик  не  простой  был? -  вопрос  с  пониманием.
    -  Брат,  -  сознаюсь  я.
    -  Рассказывай,  по  порядку,  ничего не  тая,  -  требует  Алексей  Николаевич.
Рассказал.  Все.
      -  Знаю,  что  в  паспорте  свое  фото  с  родителями  носишь.  Покажи, -
неожиданно  предлагает  он.
      Паспорт  на  месте.  Фотография  здесь.
      Даю  не  глядя.  Смотрит.  Долго  и  внимательно.
      -  А  теперь  ты  взгляни,  -  и  разворачивает.
      Рядом  с  родителями    незнакомые  мне,  крупный  мужчина  с  кудрявыми 
волосами,  женщина  с  белыми  волосами  до  плеч,  мальчик  и  девочка.
    Все  радостные  и  счастливые.
    -  Кто  это,  с родителями? -  оторопело спрашиваю.
    -  Судя  по  всему,  твой  старший  брат,  его  жена  и  дети.  -  задумчиво 
отвечает    руководитель.
    -  А  я  где?  -  и  от  самого  вопроса  становится  дурно.
  -  А  тебя  там  нет,  и  никогда  не  будет,  -  в  тон  ответ  знающего  человека, -
Ты  безумец,  который  неминуемо  должен  был  погибнуть,  погубить  нас  всех
и  проект  заодно.
    -  Почему?  -  зачем  спросил,  если  сам  начал  догадываться.
    -  Не  родился  ты  в  этом  мире!  -  уже  кричал  руководитель.  -  Брат
не  пропал.  Значит,  незачем  было  родителям  тебя  рожать.
    -  Я  спасал  его,  -  только  это  можно  было  сказать.
    -  Ценой  своей  жизни,  моей  поломанной  судьбы  и  навсегда  погубленной
репутации университета. -  рубил  с  плеча  Алексей  Николаевич.
    -  Он  брат  мой,  -  твердил,    как  робот.
    -  Теперь  он  тебе  никто,  -  устало  выдохнул  руководитель.  -  И
родителей  у  тебя  больше  нет.  Лишь  один  вопрос  остался.
    -  Какой?  -  спросил,  с  надеждой.
    -  Что  ты,  вообще,  здесь  делаешь?  Почему  не  растворился,  как  фантом? –
в  голосе  звучал  профессиональный  интерес.
      Сил  отвечать  не  было.  Голова  опустела.  В  глазах  снова  стало  мутно.
Резкая  оплеуха  привела  в  себя.
    -  Не  вздумай уходить.    Ты  теперь  дороже  всего этого,  -  обвел
руками  лабораторию.  Ответ  один.  Усыновили  они  тебя.  Из  детского  дома 
взяли.  Крохотным  ребенком.  Вот  и  лелеяли.  Совесть  за  родного  давила.
      -  Не  надо  их  ругать,  -  все  мы  ошибаемся.
      -  Ладно,  закрыли  тему,  -  согласился  Алексей  Николаевич.  -  Пора
тебя  в  наш  мир  возвращать.  Гений.
      Он  куда-то  позвонил.  Пришел  неизвестный  человек.
        -  Проблема  у  нас,    обратился  к  нему  руководитель. -  Сотрудник
заработался  до  потери  памяти.  Как  бы  вернуть.
      -  Без  проблем,  -  ответил  незнакомец,  -  сейчас  мы    пол-часика
поспим  и  все  вспомним.  Посмотрите  на  этот  блестящий  предмет. –
и  достал  неизвестно  откуда  серебряный  шарик.
      Тьма  поглотила  разум,  а  через  указанное  время  выплюнула  обратно.
      -  Извините,  Алексей  Николаевич,  меня  жена  с  ребенком  дома  ждут.
Отпустите  пораньше?
      -  Иди,  герой,  -  устало  усмехнулся  шеф.