ПРАВОВЕРНЫЙ МУСУЛЬМАНИН

У меня есть друг юности, Марк.
Ещё в Перестройку он «свалил» из страны на историческую родину матери, получив «корзину» в пригороде Хайфы, на легендарной горе Кармель.
Мать, Роза Николаевна, уехала туда обживаться ещё раньше.
По отцу (Гумар умер в канун своего пятидесятилетия, когда мы учились на втором курсе института) он был татарином.
Этакая гремучая смесь.
Мы учились в одном классе 444-й, а потом в двух институтах.
И много лет вместе ездили на рыбалку под Астрахань, заболев Ахтубой и её рукавами во время работы в стройотрядах.
Главным талантом Марка была способность ассимилироваться в любой компании, располагая к себе людей любого возраста.
Приезжая в Харабали, мы перед броском в пойму иногда останавливались у местного авторитета, с которым через Марка нам удалось подружиться ещё в студенчестве, в стройотряде. Абдрахман Рахметович Раскалиев, обрусевший высокий улыбчивый казах, не снимавший тёмных очков, был когда-то чемпионом СССР по боксу. Он радушно принимал нас в своём доме на краю райцетра, где мы выпивали за ночь годовую норму чая и месячную – водки. Собственно, чай «Три слона» и «Столичную» мы всегда  везли на рыбалку в таком количестве, какое могли увезти.
Марк, набрав приличную дозу, стучал себя в грудь кулаком, шутливо провозглашая на всю компанию:
«Я – правоверный мусульманин!»
И это было к месту, ещё более располагая хозяев к нашей гоп-команде.
Марк уехал в Израиль – и наше общение ограничилось телефонной и скайповой связью.
Мы подолгу беседовали «за жизнь», порой вспоминая совместные приключения.
И однажды я спросил, доволен ли мой друг переездом.
Он замялся сначала, а потом нехотя сказал: «А что мне оставалось? Инженерить за три копейки?»
Да, других вариантов у Гумарыча действительно не было, не способен он был развернуть бизнес в Перестройку.
А когда я поинтересовался его условиями жизни, он грустно пошутил:
«Какая нахрен жизнь, если за стенкой у тебя живёт… мусульманин!»