Сын

груди. Ланселот мрачнеет, Мелеагант наводит на свою комнату три новых заклинания защиты и увольняет  комнатных слуг, что клянутся будто бы не видели никакого ребенка. это наводит, однако, Моргану на одну мысль…
Поздним вечером она тихо проскальзывает в комнату сына и касается его, свернувшегося под одеялами. Ее пальцы хватают только подушки, уложенные на манер человека. Моргана даже не удивлена.
Мордред возвращается утром и застает своих родителей в комнате. впервые он не пытается изображать раскаяние.
-Где ты был? – сурово спрашивает Моргана.
-Гулял! – с вызовом отвечает Мордред.
-Сынок, - Уриен решает действовать мягче, но Мордред перебивает его:
-Ты мне не отец. Я тебе не сынок! А ты не моя мать!
Сердце Уриена пропускает удар, а Моргана отвечает:
-И слава богу, что это так…
И трещина больше не может быть скрыта.
***
Он неуправляем. он зачинщик самых жестоких игр, но попадается редко! Все знают виновника, но его сложно изловить. Тотчас, будучи даже пойманным, Мордред спихивает вину на первого попавшегося.
Это не он отрывал головы гончим псам, это волк. Какой волк? Так понятно же – лесной. Откуда взялся? Из леса. Куда ушел? Понятно же, что в лес!
Это не он украл сонного зелья у жены Мелеаганта и вылил его в кушанье своего нового наставника по магии, от чего тот не проснулся больше никогда. Это все кухарка – дура.
Это не он взорвал магическим огненным шаром строящуюся мельницу – это все гроза попала. Какая гроза в ноябре? Ну, вы же не видели, а она была! Куда смотрели, идиоты? сами и виноваты.
Это не он сжег сено. Это все не он…
Мордреда не сдерживают замки, и даже темница, в которую превращена его комната. Он находит лазейку. А однажды даже и пробивает магическую защиту Морганы.
-Чудовище…- шипит Моргана и пьет все больше.
-Он мой сын, -  еще спорит Уриен, но в его чертах бесконечная усталость и мука.
Мелеагант и Ланселот уже не рассказывают многие деяния. Они таят смерти, которые множатся, которые невозможно предостеречь и отменить. Они становятся сообщниками.
Двенадцать лет, тринадцать… Мордред не скрывает своего желания занять престол. Мелеаганта это смешит – амбиций и силы у мальчишки много, но ума еще мало.
К четырнадцати годам решено сослать его на остров, прочь ото всех. Железная дисциплина монастырских стен, четко подобранный курс обучения Мелеагантом и тихое согласие Морганы, уставшей от дела рук своих.
Но Мордред предпочитает уйти.  Уйти ото всех. Он устраивает скандал, вырывается от слуг и легко расшвыривает людей, что пытаются увести его силой.
-Сынок! – Уриен сам не замечает, что плачет, - покорись!
-Да пошел ты, ничтожество! – отвечает Мордред и ничего не меняется в лице его. Он отталкивает последнего стражника и выбегает прочь по ступеням, рассчитывая скрыться в дождливой ночи. У него уже есть план. У него есть в груди бесконечно бушующее пламя и ярость, с которой он не может сладить…
Моргана не выдерживает и выбегает за Мордредом. Она не была матерью, но значит ли это, что нет в ней материнских чувств? она оскальзывается на мокрой грязи, и падает – очень больно и очень страшно, и просит:
-Мордред…вернись, Мордред!
Но он даже не оглядывается на нее и скрывается в полумраке. А Моргану поднимает с земли Ланселот, укутывает ее в свой плащ. Не нужно слов…уже не нужно.
***
Мордреда ищут. Но уже не для темницы, а для суда. Тянется за ним кровавый след, он объявляется то здесь, то там, но нарочно держится тени, понимая с годами, что союз во главе с Мелеагантом, разнесет его в клочья. И даже Моргана не дернется, чтобы убить его. Да, она сама упадет замертво, не желая, наверное, жить с этим, но все же пустит все свои силы, чтобы стереть Мордреда в порошок.
Мордред не хочет этого.
Мелеагант старается не затрагивать этой темы ни с Уриеном, ни с Морганой. Но куда там… они и сами ищут его. Уриен все еще называет Мордреда своим сыном, помня те несколько месяцев из его детства.
Моргана ищет иначе. Она сходит с ума от вины и ярости, пытается понять, где совершила ошибку и когда все пошло не так, как было нужно.
Тот, кто ищет фанатично, находит. Мордред не был рад этой встрече и в доказательство оставил на ее спине новый шрам, но не убил.
-Ублюдок…- цедит Ланселот, пока Моргане залечивают рану.
-Он мой сын…- шепчет Уриен, хватаясь безотчетно за голову и не зная, как унять пульсирующую боль, разъедающую мысли. Потом граф падает на колени, не в силах выразить то горе, что держит его.
Рука Морганы скользит по его волосам в робкой ласке. Она редко поддерживает, и от этого так ценны эти мгновения.
Мордреда ищут.  Но Ланселот знает, что его не найдут. У него прямой приказ Мелеаганта, и Ланселот уточняет:
-Искать, но…не рьяно?
-Да, - признает Мелеагант. – Мордред в будущем будет союзником. Он поумнеет. Его амбиции возрастут, но до будущего ему не дадут дойти, если его поймать. К тому же, как я буду смотреть в глаза Моргане? Это была наша общая интрига…а Уриен? Нет, Ланселот, не теряй его из виду, но не смей находить!
Этого не знает Уриен. Он верит, что его заблудший сын обретет раскаяние в сердце. Хотя в раскаяние не верит даже местный священник, который видел взросление Мордреда и как-то заявил:
-Нет там души. Один расчет! Нечему каяться.
А в покаянии священник знал толк. Он и сам был когда-то на бандитском Тракте, плутовал, воровал и мошенничал.
Моргана тоже думает, что Мордреда найдут. Она всегда смотрела в будущее, но теперь хочет лишь успокоить свою совесть. Попросить прощения у этого существа…и добиться его прощения.
-Я испортила ему жизнь! – жизнь идет, и Моргана учится жить с этой болью. Но вечерами она плачет. Уриен  баюкает ее на коленях, гладит по волосам, пытаясь разделить свою боль с ее болью. Вдвоем легче!
Она засыпает в его объятиях, в его тепле, забывается тревожным сном раз за разом. И сам Уриен дремлет, и снова видит в тонкой грезе прекрасный образ: теплый светлый дом, Моргана с улыбкой…сын – еще маленький, улыбающийся. У него глаза Мордреда и все его черты. Ребенок сжимает маленький кинжальчик и говорит отцу:
-Я буду воином, когда вырасту! Воином как ты!
И Уриен соглашается с ним. И смеется, кружит сына по комнате, обнимает Моргану, и совсем нет слез и нет боли. И нет интриг! Не было их, не было! Нет никакой расплаты, нет никакой вины и никаких ужасов. Есть только семья из счастливого мужа, любящей и нежной жены и маленького сына…