Меня, собкора главной пограничной газеты "Границы" по Северному Кавказу, срочно вызвали в штаб погранокруга.
Седьмой этаж, на котором дислоцировались кабинеты воспитательного отдела, трясся и раскачивался. Ужас!
Как будто невиданный злой зимний шторм нахлобучил весь штаб.
- Дискредитация погранвойск! - орал из-за своей двери главный замполит округа генерал Городиркин. - Где, бл..дь, этот мятежный корреспондент, бл..дь? Давай его, бл..дь, сюда!
- Эт тебя, тебя! - ехидно ухмылялся, подталкивая меня в спину, начальник пресс-службы майор Ливанкин. - Иди-иди!
- А чего генерал разоряется? - отодвигая майора, спросил я.
- Как чего? Опять ты погранвойска очерняешь!
- Не понял! Я ж в командировке полмесяца был, ничего не писал.
Удивлённо пожимая плечами, я зашёл в кабинет генерала.
Городиркин, красный как помидор, бегал по кабинету и рвал на ходу какие-то бумаги.
При виде меня топот и звон копыт прервался.
Генерал злобно пробуравил меня маленькими свинячьими глазками, рявкнул, крякнул, и заверещал-завыл как ведьмак:
- Ага, бл..дь, попался! Ты почему, твою мать, дискредитируешь, бл..дь, погранвойска?
- Что такое? Почему? Ничего я не пойму! - невольно вырвались у меня строки Корнея Чуковского.
Генерал от злости аж затопал толстыми кривыми краснолампасными ножками:
- Издеваешься, бл..дь, твою мать?
- Никак нет, тварыш енерал! - сделал я тупую и придурковатую, рекомендованную ещё Петром Первым, морду лица. - Прошу пояснений. Я ведь ничего полмесяца не писал.
Генерал сдёрнул с длинного начальственного стола газету и ткнул мне в руки:
- Какие, бл..дь, вши в окопах? Опять, твою мать, дискредитируешь?
Развернув газету, я увидел обведённую ярко-красным фломастером масенькую статью под названием "Капитан Мария".
В конце этой статьи было особо выделена масенькая строка.
О том, что в Итум-Калинском погранотряде Чечни имеют место быть вши в солдатских блиндажах. Платяные вши.
"Хорошо, хоть не лобковые! - подумал я, сразу почувствовав неприятный зуд от воспоминаний о чеченской командировке. Да уж, нахватался там окопных вшей. Полгода назад.
Хм! А кто посмел выдать эту страшную военную тайну?
Ага! Медик Дальневосточной десантно-штурмовой мангруппы капитан Мария Буторина.
Ай, молодец! Смелая девчонка!
Подняв удивлённые глаза на пышащего праведным жаром генерала, я наивно воскликнул:
- Ну а я при чём? Это ж медик сказала!
- Придуряешься, твою мать, бл..дь! - завопил Городиркин так злобно-звонко, что зазвенели оконные стёкла. - Причём тут девка, бл..дь? Ты, бл..дь, написал, бл..дь! Всё, бл..дь, попал ты на уголовную статью!
- Какую статью? - сделал я тупую морду лица.
- Уголовную, бл..дь! Дискредитация вооружённых сил и выдача гостайны, бл..дь! Понял, бл..дь?
Опять я ничего не понял.
Хотел было процитировать вопрос Чуковского из его "Федорина горя" о том, что ничего не пойму. Но решил воздержаться.
И опять состроил тупую морду лица:
- Ну а я-то при чём?
- Ага, бл..дь, испугался! Как очернять погранвойска, не боялся! А как отвечать, бл..дь, сразу в кусты?
Пришлось мне опять повторять, что ничего я не писал. И статью эту вижу первый раз в жизни.
Повторяясь, я пропускал гневные истеричные клики генерала мимо ушей, одновременно раздумывал, кто мог подставить мою фамилию.
И дошло до меня, как до жирафа:
- Тва-а-арыш енерал! Посмотрите сами, кто написал статью! Меня зовут Петр. А написал кто? Роман! Брат мой, иконописец. Он ведь два месяца сидит в Чечне, икону пишет. Вы же знаете. Вот и написал о капитане Марии. А меня в Чечне не было месяца два.
Генерал забулькал было злобными извержениями своего матершинного вулкана, но захлебнулся и шмякнулся в кресло:
- Щас проверим, бл..дь, как тебя не было!
Вызванный по телефону оперативный дежурный, пролистав журнал, ткнул карандашом:
- Вот! Сегодня сообщение. Майор Ильин работает в Итум-Калинском погранотряде.
Генерал вспыхнул как светофор и заорал, тыча в меня пальцем:
- Это кто, по-твоему? Твою бл..дь мать?
- Подполковник Ильин, корреспондент!
Генерала пробила нервная дрожь:
- А как он тут появился, если, бл..дь, работает в Чечне?
Дежурный уставился сначала на меня, затем в журнал:
- Не могу знать, товарищ генерал! Прилетел, наверное!
Генерал молча свалился в кресло и обхватил голову. С минуту он молчал, а затем молча махнул рукой.
Мол, катитесь все отсюда, да подальше!
Спасибо, Пётр!