Не люблю я «тихую охоту»! Нет, у меня, наверное, как и у вас, слегка замирает сердце, когда, подняв мохнатую лапу ели, обнаруживаешь под ней семейку боровиков-крепышей. Аккуратно, не торопясь срежешь толстые ножки, любовно оботрешь темные мясистые шляпки и, вдохнув неброский грибной аромат — сильным он станет после сушки в русской печи, — положишь их в тяжелую уже корзину. А разве можно спокойно пройти мимо дерева, сплошняком усеянного опятами?
Но все же с ружейной настоящей охотой не сравнить! Впрочем, о ней столько написано. И как написано! Мне и браться за это не стоит. Скажу лишь, что люблю я в предрассветный час, когда ночь уже не властна, а утро еще полностью не вступило в свои права, встать, взять незатейливое снаряжение и отправиться через луг к реке, а от нее в лес, и через него в поле, и опять в лес, в тот — дальний.
Луг весь в застывшем тумане, над рекой он в неспешном движении: слегка курится, мягко стелется. С островка бесшумно выплывает утка с вполне взрослыми уже утятами. Красота! Но без собаки здесь не обойтись, у меня ее нет. Постоишь немного и дальше.
По лесу идешь тихо-тихо, чтобы не спугнуть рябчиков, они могут быть у ручейка в овраге в малиннике. Достанешь манок, посвистишь… тишина. Еще посвистишь… Однако, кажется, какое-то движение появилось. Вон там… в кустах… Лиса! Не ожидал! Приманил так приманил! Прислушивается… Живое воплощение напряжения: обоняние, слух, зрение — все обострено до предела. Сейчас повернется, увидит – и деру… Ну и прыжок! Еще бы! Минута – и опять вокруг замерло. Не каждый раз такое случается.
И дальше в лес. А как обворожителен он в полном безмолвии! Птицы только просыпаются, пока еще никаких шорохов, редко когда вспорхнет какая-нибудь птаха и исчезнет меж деревьями. Когда ходишь за грибами, леса не видишь, все вниз глядишь.
Поле… Туман крупными каплями ледяной росы уже сполз на скошенную траву и теперь ждет прикосновения ветерка, чтобы припасть к земле до следующего рассвета. Ничто не может пересечь поле, не оставив на нем следов. Пока на нем только мои следы.
А вот и болотце с низкорослыми сосенками, здесь когда-то гнездились глухари, теперь редко когда встретишь. Обходишь его по краю, за деревьями и кустами, осторожно – так, чтобы с болота быть незаметным. И вдруг!..
Ну какой же охотничий рассказ без этого восклицания.
На опушке на толстой обломанной ветке сосны сидит ОН! Как на хрестоматийной картинке. Из-за раскидистого куста шиповника не все видно, но воображение дорисовывает: иссиня-черный крупный корпус, белое пятно у брюха, серые крылья, хвост в крапину веером, мощная шея, отливающая стальной зеленью, красноватые брови, светлый клюв… Такой желанный!
Перезаряжаю ружье: один ствол вторым номером дроби, другой первым. Глухарь – птица чрезвычайно выносливая, подранок уйдет, бить надо наверняка, под крыло, в бок. Не дыша подкрадываюсь как можно ближе, метров на двадцать пять, ближе ни за что не получится, как ни старайся. Снимаю с предохранителя, прицеливаюсь и… опускаю ружье… уж больно красивая птица!
Знаю! Скажете, какая же это охота, если до конца не испытал охотничьего азарта, не почувствовал в руках добычи? И какой добычи! Такой желанной.
И все же… Разве на столе пусто или за рюмкой похвастать нечем? Пусть летит! Был бы выводок — другое дело.
Вот так проходишь не один час, не беда, что без трофеев. За трофеями группой надо, конечно, с собаками и гораздо дальше, но это совсем другая история. Правда, иногда пару рябчиков или уток все же принесешь. Замечательный это отдых — охота.
Возвращаешься домой, глядишь – у тропинки боровик стоит огромный. Срежешь, чистый, ножка словно из сала. Как он здесь незамеченным вырос? Так ненароком попадется с десяток обабок, считай, непустой пришел.
Лес уже окончательно проснулся, впрочем, он не спит никогда. Бурундуки на орешнике расшалились, сороки где-то расшумелись, ветерок по верхушкам берез заиграл… Доброе утро!
Вон бабка идет: сама с палкой, а корзина здоровенная. Увидала мужика с ружьем, перепугалась. Забавно!
А это что за треск, может, лось ломится? Точно! Только о двух ногах. КрасовЕц! Матерщина послышалась, и вот уже вся компания показалась: четыре мужика и на закуску набрать хотят, и проветриться заодно перед очередным застольем.
Кажется, грибников больше, чем грибов. Во как орет!
— Ленка! Пашка! Григорий! Идите сюда! А собаки где? C вами?
Только что-то никто не показывается. Понятно: идет один и глотку дерет, чтобы конкурентов отпугнуть. Хитер!
Вот «бывалый» грибник — корзина доверху и одни отборные белые, уложенные очень художественно — известный прием, правда, снизу из щели папоротник торчит. Заядлый грибник корзину травой набивать не будет.
А теперь звон, стук да визг какой-то. Сразу и не разберёшь. О! Молодежь пошла! Пиво в банках, наушники на шее надрываются, и мат, конечно. Грибники!
Нет, чтобы там ни говорили, не люблю я «тихую охоту». Больно шумно.
