На пути к вершине (пианист Георгий Громов) (из старых рецензий)

На пути к вершине (пианист Георгий Громов)
(из старых рецензий)

Давно слежу за выступлениями молодого пианиста Георгия Громова. Имя для московских любителей музыки достаточно новое, но уже известное и имеющее свою аудиторию. Каждый его концерт - это совершенно новая программа, это очередной шаг к вершинам исполнительского искусства. И, по-видимому, сам пианист понимает, как долог этот путь, и чтобы достичь вершины, не следует торопиться: альпинисты знают, что излишняя спешка в пути наверх может привести даже к гибели, и это тем вероятнее, чем выше вершина.
Рецензируемый концерт состоялся 1 марта 2006 года в Государственном институте искусствознания в рамках молодёжной программы "Юность. Россия. Третье тысячелетие" и представлял музыку Вены от классицизма до современности.
Не буду распространяться о произведении, которым открывалась программа: Анданте с вариациями фа минор Йозефа Гайдна. Сыграно было вроде и не "под рояль" (по выражению В.В. Софроницкого), достаточно строго и собранно, но, как зачастую на концертах молодых пианистов, меня не покидало ощущение "обката" обязательного произведения венской классики в экзаменационной программе консерватории. Короче, сыграно достойно, но не обязательно.
Продолжая рассказ о концерте сначала "заупокой", не скажу много и о завершающем всю программу "Венском карнавале" Роберта Шумана. Хотя публика была в восторге, да и виртуозность произведения именно на публику и рассчитана, казалось, что Георгий иногда не справлялся с тем темпом, который сам и выбрал. Но непосредственность, с которой он не обращал внимания на эти негативные моменты, помогала не потерять в целом исполнительского блеска.
Но ведь не ради этого мы приходим на концерты. Даже у великих пианистов бывали вечера, когда всё было "плохо", всё было "не туда", и вдруг посреди этой бесплодной равнины возникало чудо, когда всё это забывалось и всё прощалось артисту, подарившему неожиданный шедевр. У Георгия Громова случилось такое чудо. Это был эмоциональный центр концерта, вершина, которой открывалось второе отделение - Соната си минор Албана Берга. После последней ноты сонаты даже то произведение, которое прозвучало перед перерывом - Большая соната ля мажор Франца Шуберта (D.959) - предстало в ретроспекции подготовкой к штурму шедевра юного 23-летнего австрийца.
То, что соната А. Берга была поставлена сразу после перерыва, таило в себе некоторый риск: психология публики такова, что после фойе трудно собраться на восприятие такого имени. Но, к счастью, слушатели были неслучайными, и событие состоялось.
Говоря об интерпретации этой сонаты, нельзя уйти от сравнения с Гленном Гульдом. Его достижения в трактовке музыки 20 века не так популярны в том смысле, что ещё нет их обстоятельного анализа. Для меня его трактовки Э. Кшёнека, А. Шёнберга, А. Берга, П. Хиндемита сродни "игре в бисер" по Герману Гессе - в первую очередь, абсолютной значимостью каждой ноты, каждого оттенка в темпе, силе звука и т.п. Но в его исполнении сонаты А. Берга мне всегда не хватало большего градуса возвышенной романтики (может быть, потому, что к каким бы "экспрессионизмам" сонату не относили, для меня она одно из самых романтических произведений в мировой музыкальной культуре). И наконец я услышал такое "идеальное исполнение"! Георгий Громов, сознательно уйдя от абсолютности музыкального материала, сыграл драму первой влюблённости со всеми её счастливыми моментами и разочарованиями. Это надо было слышать! И слушатели, мне показалось, это оценили: аплодисменты после сонаты А. Берга продолжались дольше, чем после других произведений.
Меня никогда не обманывала "мажорность" последних сонат Франца Шуберта. Я искренне убежден в том, что исполнитель этих сонат поневоле должен стать их исследователем. Горечь и боль, прорывающиеся во всех частях ля-мажорной сонаты через сбивчивость ритмического рисунка, неожиданные сфорцандо и прихотливость темпов, "упакованы" в такую необычно классическую форму, что порой становятся незаметными в интерпретации некоторых "скорых на премьеры" пианистов: "прочирикал", сорвал рукоплескания и - был таков!
Было приятно убедиться, что Г. Громов открыл в этой сонате что-то своё, и словно стесняясь этого, иногда скрывал эти откровения за песенностью мелодики, столь свойственной Ф. Шуберту. В этом можно увидеть и "не дошёл до самого конца" в своей интерпретации, однако ведь и сам Шуберт в финале скорее посмеялся с горькой усмешкой над своей болью, а это у Громова получилось.
Творческие достижения Георгия Громова в этой программе - это как бы промежуточный лагерь на пути к вершине. Пианистов - пруд пруди, а так мало личностей! Георгий Громов - личность, и, если вернуться к образу в начале рецензии, можно сказать: он не будет отсиживаться в этом лагере, провожая взглядом своих спутников, штурмующих следующие высоты - я знаю, он будет с ними.
P.S. Среди слушателей я заметил профессора Ю.А. Туркину. "Мы все становимся свидетелями рождения крупного пианиста нового поколения", - сказала пианистка, что я с её разрешения передаю и вам, музыканты и любители музыки.

P.P.S. Прошло более десяти лет со времени написания рецензии. Артистическая карьера Георгия Громова складывалась непросто и неоднозначно. Он востребован, его приглашают в разные страны. В памяти любителей музыки, несомненно, осталось его исполнение всех 32 сонат Бетховена. Более того, каждый концерт с новой программой всегда был отмечен очередным исполнительским шедевром: хотя бы одно произведение программы становилось открытием. Таким стало, например, исполнение соль-мажорной сонаты Гайдна на конкурсе имени Чайковского в 2011 году, которое я считаю лучшим среди всех участников первого тура. Но эти же десять лет показали, что Георгий Громов - музыкант не для конкурсов. Заявленные им программы для этих состязаний включали произведения явно «неконкурсные», на которых уважаемые члены жюри не «набили руку и уши»: они просто терялись, как оценивать исполнение пьес, которые не принято играть на конкурсах, уж больно они интеллектуальны и нестандартны, а часто ещё и вовсе невиртуозны, что ныне считается недостатком для конкурсантов.
Последние же годы Георгий Громов и вовсе отошёл в тень своей жены, более удачливой на конкурсах пианистки Марии Масычевой. И чаще можно услышать не сольные его выступления, а в дуэте с нею. Для такого незаурядного и интересного пианиста, как Георгий Громов, это шаг в сторону с пути к вершинам музыки.

Москва, 2006-2018 гг.