Век прожить - не поле перейти (глава XIII)

Татьяна проснулась от петушиного пения. Вздохнув, открыла глаза. Степан лежал, не шевелясь, как будто лишился чувств.
- Степан, - тихонько позвала она. Муж так и не просыпался.
- Не заболел ли? – она потрепала его по плечу:
- Ай, Степан, вставай же...
Выныривая из омута страшного сна, он резко проснулся, и ничего не поняв, спросил:
- Что случилось?
Увидев, что муж здоров, Татьяна немного успокоилась. Хотела сказать ему, что пора пахать, но вспомнив события вчерашнего дня, прикусила язык. Выходя из-под полога, негромко произнесла:
- Ничего, Степан, просто надо вставать.
Степан быстро поднялся с постели...
- Какой сегодня день?
-  Должно быть вторник.
- Верно. Аткарский базар в среду. Поедем продавать корову. В следующий понедельник поеду за лошадью.
- А что сегодня будем делать?
- Картошку посадим.
- На чьей лошади?
Степан долго молчал. Потом, не смея смотреть прямо в глаза жене, сказал:
- Соху сам потяну.
- Ох, господи, всю деревню насмешим…
-  Что смешного?
- Степан, никто никогда не видел, чтобы человек соху тянул.
- Если не видел, пусть сегодня увидят. Мне за это нисколько не стыдно. Мы не воровали.
- В понедельник коня купим, тогда и посадим картошку.
- Нельзя ждать, Татьяна. Опоздаем. Если сажать слишком поздно, картофель не уродится. Начать надо сегодня же.
Татьяна больше ничего не сказала.
Степан обулся и вышел во двор. Кровь вскипела в нем с новой силой, когда он увидел во дворе пустую телегу с сохой. Обессиленно опустился на дрова, как подкошенный.  Из сарая вылетела ласточка. Раскрыв крылья, она легко облетела дом и села на ветку орешника, покрывавшую крышу сарая. Чтобы развлечь хозяина, ласточка пела красиво, но он не услышал ее чистого пения.
Татьяна вышла во двор с горшком молока в руках. Увидев, что Степан сидит с опущенной головой на дровах, опечалилась. Не найдя слов утешения, сама, опустив голову, направилась к коровнику.
- Красунь! Красунь!
Корова на голос хозяйки не вышла. Татьяна попыталась зайти внутрь, но дверь в коровник не открывалась. Корова, навалившись с той стороны на дверь, преградила ей дорогу. Еле пробравшись в сарай, Татьяна споткнулась об лежавшую на земле корову.
- Да что ты лежишь!
- Красунь, что с тобой? Чего не встаешь?
Татьяна ощупала корову рукой и почувствовала, что шкура её остыла. Сердце забилось, почуяв беду. Она наклонилась и увидела её, лежащую на боку, с широко расставленными ногами. Неподалеку от коровы неподвижно лежал теленок. Татьяна отчаянно закричала, упала на корову и заплакала.
Услышав её крик, Степан вскочил и побежал к коровнику.
- Что? Что случилось?
- Господииии, Степан, ― не переставая, рыдала Татьяна, - Красуня и теленок погибли...
Степан влетел в конюшню. Угадав по голосу жены, где лежит корова, он присел и потрогал ее рукой:
- Красунь!.. Красунь!..
Максим, решивший помочь Степану посадить картошку, подошел в это время к его дому и постучал в окно.
- Кум...
Никто не откликнулся.
- Степан, кум! Где ты?
Степан, услышав, что его зовут, поспешно вышел из коровника.
- Вот что, кум, — начал Максим, - мы с женой обсудили и решили: если хочешь, сегодня же посадим картошку, сейчас лошадь запрягу и приведу. И дети помогут. А завтра у нас посадим.
- Сегодня ничего не получится, кум. Потерял я последнюю надежду…
- А что случилось? О чем ты говоришь?
- Еще большая беда нависла над моей головой. Ночью умерли корова и теленок.
- Не говори?!.
- Хоть говори, хоть не говори... Это уже произошло. Я сам растерялся. Голова кругом...
Приняв беду кума близко к сердцу, Максим прошел в коровник. Протиснувшись в узкий проем двери, он увидел вытянутую на земляном полу корову.
- Ах, кум... Что мы увидели, что мы увидели... - причитала Татьяна.
- Совсем ничего не понимаю! – ударил по бедру Максим. ― От чего они умерли?
- За свой грех страдаем...
Слова Татьяны не удовлетворили Максима. Он внимательно осмотрелся. Солома под коровой и телёнком кое-где была собрана в кучу, кое-где пол был в ямках.
- Эти животные мучились перед смертью. Видишь, как они бились. По-моему, им что-то дали, - сказал Максим.
- Ах боже мой, кого мы так рассердили? Кто это мог сделать?
- Трудно сказать, кума. Злодей за руку не пойман. Но то, что они убиты, факт.
И вдруг перед глазами у Степана предстали события, происходившие у Пакшевой рощи. Он вспомнил рассказ разбойника, которого они поймали, его слова о Филиппе.
- Его рук дело, его, а не кого-то другого!
Страшные мысли вонзились ему в голову, как копье.
- Эх, я же ни с кем не хотел быть жестоким... Я хочу только, чтобы меня оставили в покое. Коня ему мало? Корову и теленка решил погубить. Это уже невозможно терпеть.
- О ком ты говоришь?
- Эх... Видимо, меня решили полностью уничтожить ...
Говоря сам с собой, он отошел от коровника.
- Боже мой, Степан, куда ты идешь? - спросила Татьяна, чувствуя неладное.
- Кум, погоди! Не уходи! – попытался остановить Максим.
Степан не услышал ни призыва жены, ни мольбы кума. Прошел через двор и вышел на улицу.
- Эх, что вы за люди... Чего вам спокойно не живется?
По селу еще не распространились слухи о том, что корова Степана умерла. Прохожие, попавшиеся ему навстречу, не могли понять, что с ним.
- Что случилось со Степаном? Он на себя не похож. Слишком бледен…
- Пропажа лошади убьет любого!
Он шел к роскошному дому, огороженному высоким забором. Подошел к воротам и не смог их открыть.
Две собаки, сидевшие на цепи, яростно залаяли.
Не дожидаясь, пока откроют ворота, он ударил по ним ногой. Доска сломалась и полетела во двор.
Собаки на цепи стали лаять еще громче.
Егор первым услышал удары по воротам. Быстро спустившись с крыши сарая, он выбежал во двор. В дверях сеней показалась Лукерья с распущенными волосами.
- Что случилось? Кто ломает ворота? - спросила она.
- Ничего не знаю, Лукерья Семеновна, - виновато сказал Егор.
В ворота застучали еще сильнее.
- Что смотришь? Иди, открывай скорее! – приказала Лукерья.
- Сейчас открою!
Егор побежал к воротам. Но открыть не успел - от удара каким-то тяжелым предметом ворота рухнули.
Степан втащил девятиаршинную жердь. Прежде чем он успел заметить тех, кто находился во дворе, ему на глаза попались две собаки, привязанные к цепи. Помутившимся в гневе рассудком, решил, что в его беде виноваты и собаки Михи, и ударил ту, что поближе. Собака вытянулась, не издав ни звука. Степан вдарил и по второй, но промахнулся. Оставшаяся в живых собака, визжа, убежала под амбар.
Перепуганная Лукерья вбежала в дом. Она кинулась к окну со стороны улицы, распахнула его и заверещала:
- Караул! Убивают!
Степан ждал, что на него накинутся слуги Михи. Больше всего он рассчитывал на встречу с Филиппом. Поэтому обошел все вокруг, готовясь ударить любого. Никто не попался ему на глаза. Он постоял в растерянности. Тогда он вспомнил украденную лошадь, убитую корову и теленка и снова взбесился.
- Эй, разбойники, выходите! Вы пытались меня уничтожить. Так вот я!  Можете посмотреть. Сам пришел. Убивайте! Вилами! Стреляйте! - кричал изо всех сил, заглядывая в сараи. Поняв, что никто не ответит, что все домочадцы испугались и попрятались, он еще больше разозлился.
- Не выходите?! Не убиваете?! Значит, сам зайду! - опять яростно крикнул и ударил дубинкой по стенке сеней. Стена провалилась внутрь. Степан ударил еще...
На зов Лукерьи собрались люди.
- Соседи! Односельчане! Пожалуйста, помогите. Всех убьет! – криком исходила жена Михи.
Её визги вызывали в сердцах зрителей злорадную насмешку. До сих пор никто не слышал в этом доме криков о помощи, да ешё таким плачущим голосом. Все, что происходило здесь до того, было скрыто от всей деревни, словно в могиле. Дом Михи всегда возвышался над деревней подобно темной туче и навевал ужас на людей.
- Как леший кричит!
- Наверное поймали Степана?!
- Кричи громче! Когда кричишь, говорят, шея тянется.
Степан вышел на улицу с дубиной. Услышав крик Лукерьи, повернулся к ней:
- Кричишь, ведьма?! Нечего было проливать слезы людей! - и, угрожая, стал бить своим орудием и разбивать яму у дома. Затем ударил в стену дома. Окна зазвенели и разбились. Степан кинул бревно и повернулся к народу.
- Что вы смотрите?! Что хозяина не слушаете?! Почему вы меня не связываете?!
На возмущение Степана никто не ответил. Поняв, что теперь им нечего здесь смотреть, они один за другим стали расходиться по домам. По дороге они собирались по двое, по трое и шепотом обсуждали произошедшее.
- Забавное было зрелище, показал этому Михе, где раки зимуют.
- А  Миха ведет себя слишком разнузданно. Не считает человека человеком.
- Ни в коем случае нельзя связываться с Михой. С ним никто не справится.
- Да...показал он им...
Запыхавшись от быстрого бега, к дому Михи подоспел Максим. Увидев, что окна в доме разбиты, что перед домом яма и сломаны ворота, он оторопел.
- Эй, кум, что же ты наделал! В бою с богатыми победим ли мы? Себе проблем нажил только.
- Господи, кум, а если ещё дальше вредить будут, то разобью все до основания! - так и не успокоившись, взвинтился Степан. - Эй, слышали? Ещё раз меня тронете, все ваше хозяйство разберу.
- Давай, кум, пошли скорей. Плевать на них!
- Жаль, что не встретил Филиппа и Миху. - Степан говорил, словно в забытьи, следуя за кумом.
Очнувшись, он увидел у ворот своего двора лошадь кума.
- Зачем у тебя лошадь простаивает зря? Почему ничего не делаешь?
- Конь тебе нужен.
-  Зачем?
- Да... - на мгновение замялся Максим. - Коров сегодня же увозить надо.
- Не надо, кум.
- Чего не надо? Дома же их нельзя оставлять…
- Так и есть... Из-за этого еще людей беспокоить. Как-нибудь... сам заберу...
- Ну что за бред, кум, есть же лошадь!
- То, что есть у тебя, не значит того, что это есть у меня, кум.
- Не надо между нами так считать.
Они вошли во двор.
- Ах боже мой, Степан! Зачем ты туда ходил? Что там не видел?
Татьяна жалобно смотрела на мужа.
- Тут уж только в гроб лечь…
Степан отвернулся, жена хоть и хотела услышать подробности, но махнув рукой, решила не тратить время на разговоры.
Максим, всей душой переживая за кума, понимал, что словами тут не поможешь. Он встал и пошел к телеге.
Иногда настроение человека можно сравнить с погодой. Ураган способен полностью вырвать, сломать и уничтожить все, с чем сталкивается. Но когда сила его пропадает, то он смиряется, успокаивается, чувствуя вину перед растениями и животными за причиненный вред.
То же самое произошло и со Степаном. Устав, он присел на дрова, ожидая, пока Максим запряжет его телегу. Когда разум пришел в порядок, он окончательно осознал всю свою неудачливость и горе. «Господи, помилуй, ― сердито говорил он, - не зря говорят, что беда одна не приходит. Жизнь пошла наперекосяк. Разорение. Только позавчера была лошадь. Теперь остался без лошади. Только вчера была корова, а сегодня нет ни коровы, ни теленка. За двое суток - нищета. Все, о чем я мечтал, пропало». Пытаясь освободиться от тяжелых мыслей, он поднял голову. Увидев перед собой измученную жену, искренне пожалел ее. Но слов утешения так и не нашел.
- Что стоишь с горшком молока, иди посиди…
- За свой грех мы видим эту нужду... Как все не можем жить. Праздник – для нас не праздник. В церковь не ходим.
Татьяна ушла в сени, еле переставляя ноги.
Упреки жены показались ему несправедливыми. Степан вскочил на ноги от повторной вспышки гнева.
- Миха свято живет? Кого только он не грабил, кто только слез не проливал по его