Однажды у него отказало сердце.

Однажды у него отказало сердце.
Новость об этом оказалась неожиданной. Отчасти даже шокирующей: сколько бы не было написано о смерти, внезапное исчезновение знакомого всегда ошеломляет. Говорят - от жалости, мол, был человек - и нет. Теперь я понимаю. что все это - лицемерие. Нам просто становится страшно от того, что смерть напомнила нам о своем существовании, которое мы всеми силами стараемся забыть за суетой и вещизмом.
Мы безропотно скинулись на гроб и поминки, традиция, как-никак. А может - надежда на то, что и нас не бросят гнить в морге, а хоть похоронят по-людски. Тема его и его смерти стала новостью номер один на много дней, и кто-то уже втихую завидовал популярности умершего. А зависть порождает и злословие. Даже такая нелепая, как завсить к посмертной суете.
Мы лицемерно пытались выдавить из себя хвалебные слова об умершем, когда стояли у его могилы, тщетно пытались вспомнить какие-то связанные с ним события, но не находили ничего. Нам было привычно ежедневное "пофиг" на жизнь собственных коллег и друзей. Просто руки, которые надо пожимать. Просто помехи, на которые надо отвлекаться. Просто источник скабрезных баек и какая-то аудитория для собственных понтов.
Умерший был всегда немного не от мира сего. От того мы почти ничего и не смогли сказать ему в последний путь - все свелось либо к откровенной фантазии, либо к мыльно-безвкусным штампам.
А я внезапно задумался... А как он умирал..? Лежа в ночной темноте, неспособный даже скинуть с груди душное одеяло... Быть может - колотил ослабевшими руками грудь, стараясь успокоить мечущийся кусок мяса внутри. Наверняка - хрипел от удушья и стонал от боли. В кино все хрипят и стонут. Но он был слишком гордый - уверен, он никого не звал и не вспоминал умирая. Конечно, холостяку и мизантропу и так некому ночью придти на помощь, ноэтот даже мысли бы не допустил о том, чтобы вспоминать нас. И был прав: мы - ничто в своей сетности, эгоистичности, стремлению к дешевой известности, прикрытые постоянным щитом из шаблонов и пофигизма. Нас - просто не существует. Мы - иллюзия, декорация этой жизни. Декорации уносят - жизнь продолжается без них. И осознаем мы это только медленно умирая. Или - чуть раньше, этказываясь от привычного человеческого мира в пользу того, чтобы быть самим собой.
Однажды у него отказало сердце. Но, я уверен, что до самого его последнего удара, он был счастлив своей жизнью. А приправой к его счастью было осознание, что он не такой безликий как мы. Гордый, асоциальный, фантазирующий идеалист - был счастлив понастоящему. Потому что не умел завидовать и ревновать.
Его нет. Но его последняя подлость в том, что теперь он все время со мной. Я слишком много стал задумываться после его смерти. И эти мысли ввергают меня в сплин. Получается, что мы изначально делаем свою жизнь бессмысленной и совершенно лишенной вкуса. Яркой и ненастоящей, как улыбка манекена. А смерть одинаково душит всех - и ярких бунтарей, и серых мышек..
Жить бесполезно. Умирать - больно.
Вот только отчего-то мне кажется, что мы могли разорвать весь этот замкнутый круг. Например, еще при жизни попытаться стать искренними, пусть и в ущерб зарплате. Мы могли бы просто так заходить друг к другу в гости. Могли бы, как в детстве гулять босыми под дождем. Но, черт возьми, ни у кого из нас не екнуло даже просто позвонить умершему еще при жизни и просто потрепаться ни о чем.
Вся наша жизнь - это набор платиковых по своей сути ритуалов. И вся наша суета - это бесполезное желание отштамповать этих самых ритуалов как можно больше.
Прости, Джим, что я так тебе и не позвонил. Клянусь богом, все собирался, да все был уверен, что еще успею. Прости, старик. И будь ты проклят, старая обезьяна, за то, что своей смертью забил мне мозг вредной философией.