Серая галдящая стая облетела круг по такому же серому небу и выполнила из своих птичьих тел фигуру, похожую на неприличную матерную фразу. Михалыч взглянул в небо, только глаза прикрыл:
-Совсем оборзели. Начинают осваивать самое филосовское...
Михалыч давно продвигал идею, что братья наши меньшие, звери и птицы оцивилизовываются вместе или, может быть, параллельно человечеству. Попробуй опровергни.
Он зачерпнул из эмалированного ведра мутную вонючую жижу, долго цедил её сквозь зубы, неопределенно морщась, что было непонятно то ли нравится она ему, то ли противна до самого этого дна, где засела та проклятая истина.
-In vino veritas!-протянул он, блаженно уставившись на небо.
Птицы улетели или пошли на очередной круг. Из под куста смородины выглянул кот Сёмка, мяукнул и вскочил на колени Михалычу. Замурлыкал, хрустально, кукурузно, дробительно.
-Ну скажи что-нибудь, ну хоть словечко..,-старик не унимался в изысканиях, а кот только призрительно щурился, -Хитришь, брат, я ведь знаю, что можешь говорить, меня не проведешь! Давай, не жмись, выдай на гора, эдакое!
-Ма-ма, ма...-промяучил Сёмка.
-Да чтоб тебя! Знал ведь я!-Михалыч на радостях зачерпнул из ведра и приложился к кружке.
Кот зажмурился, ёжась у старика на коленке: -М-ак, м-ап, м-ат..., -пожаловался он Михалычу, а тот и не возражал:
-Да и я против этих скверных словечек, да! Мат должен уйти из нашей жизни, -Михалыч в очередной раз приложился к ведру.
Рыжая курица, ковыляя, приблизилась к старику, сначала осторожно наклонив голову, клюнула что-то невидимое, вытянула шею, внятно произнесла:
-Коко-е, ко-ко, тебе, как-ая как я..
Михалыч застыл в неопределенной позе, в горле невероятно пересохло, он сжал кулаки и вскочил:
-Заработало, едрена мать...
Пёс Чабан сходу прогавкал:
-Кабан, баран, таран, чабан! Гав-но!
Михалыч только глаза пучил, ведро пустело, а коза соседки Серафимы блеяла по-настоящему:
-Ме-жу ме-рять му-жи-кам ни ба-бам!
-Вот же, бл..-Михалыч аж забыл как дышать,-Дай я тебя, милая , обниму!
-И меня, и меня, ми-ня, ме-ня..-послышалось со всех сторон.
Он почувствовал себя профессором Павловым, поправил невидимое пенсне и уже хотел шагнуть на трибуну, как неведомо откуда взявшаяся белка вскочила новоявленному действительному статскому советнику, заслуженному физиологу на плечо, осклабилась желтыми зубами, проверещала:
-Андрей Михалыч, эка- тебе голову напекло...
Беличья морда трансформировалась в соседа Митьку, водителя поселковой фельдшерской машины. Тот тряс Михалыча за плечи, пытаясь достучаться до сознания естествоиспытателя.
Михалыч помотал головой, вздохнул, поискал глазами ведро и горько заплакал. Эксперимент провалился!
На утро ему выдали справку:
Справка дана Спиридонову Андрею Михайловичу, 1946 г.р. в том, что он прошел программу по освобождению от алкогольной зависимости препаратом эспераль, сроком 1 (один) год. Врач-нарколог Ваничкин Д.Н.
