Спасибо.
Отвернувшись, он скрылся в кабинете.
Зак пошел за ним. Там, расположившись в кресле, Джек дозвонился своему приятелю из полиции, продиктовал ему номер такси. Тот вдруг напрягся.
- Подожди, Джек… Ты уверен, что они уехали именно в этой машине?
- Да. А что?
Полицейский на том конце провода нервно прочистил горло.
- Что? - нахмурился Джек.
- Джек, боюсь… Даже не знаю, как тебе сказать…
- Да не мямли ты! В чем дело?
- Дело в том, что примерно минут сорок назад на это самое такси перевернулся бензовоз и… Свидетели утверждают, что в машине находились, помимо водителя, женщина и ребенок.
- Нет… этого не может быть…
- Джек, был взрыв… пока там работали пожарные, но скоро приступят и наши ребята. Боюсь, там мало что осталось после такого… но мы постараемся установить… Только, боюсь… ведь свидетели видели. Они были в машине, Джек. Мне очень жаль. Прими мои соболезнования.
- Они что… сгорели заживо? - рассудок Джека все еще оставался холодным, хотя тело его уже отказывалось ему подчиняться.
- Нет, не думаю. Они умерли мгновенно. Бочка упала прямо на них. Их раздавило еще до взрыва.
- Раздавило? - удивился Джек и вдруг, закачавшись, рухнул на пол. Зак даже не успел его подхватить, не ожидая ничего подобного. Похлопав Джека по щекам, он привел его в чувства, уверенный, что тот просто слишком ослаб после потери крови, да еще это ужасное потрясение…
Он отказывался поверить в то, что Кэрол и Патрик погибли, даже когда эксперты определили по останкам, что они принадлежат молодой женщине и ребенку, даже когда ему показали почерневший металлический брелок с сумки Патрика, который он сам подарил сыну. Спокойный, хладнокровный, он стискивал челюсти и упрямо качал головой, утверждая, что эта женщина и этот ребенок - не его жена и сын, а кто-то другой. Опознание было невозможным. Когда он посмотрел на то, что удалось собрать после взрыва и пожара, он лишь фыркнул и отвернулся, и все, что его заботило в тот момент - это сдержать охвативший его приступ тошноты. Он загонял своих людей, заставляя искать Кэрол и Патрика среди живых. Но поиски были безрезультатны. Джек был в ярости. Готов был растерзать весь мир. Пока он метался, как сумасшедший, разыскивая живых жену и ребенка, Джордж забрал останки и организовал похороны, не согласовывая свои действия с сыном. Джордж даже не позвонил ему, ни слова не сказал, оставаясь безжалостным, не выражая желания ни подержать, ни утешить, ни помочь в его горе. Или успокоить и вразумить, заставить посмотреть правде в глаза и перестать вести себя, как безумный. Джек узнал о похоронах в последний момент, это привело его в бешенство, и он попытался помешать.
- Не смей хоронить этих людей под именами моих жены и сына! - набросился он на отца. - Я не позволю!
Вместо ответа Джордж влепил ему увесистую пощечину, пытаясь привести, наконец, в чувства.
- Хватит, Джек. Над тобой уже посмеивается весь мир. Газеты пишут, что у тебя помутился рассудок. Ты и правда стал похож на ненормального. Возьми себя в руки и поехали, похороним их, как подобает.
Джек упрямо закачал головой.
- Что ж, дело твое. Не хочешь, не хорони. Я сам это сделаю, провожу в последний путь эту бедную девочку и своего маленького внука.
Джек посмотрел на него и только сейчас заметил, как сильно вдруг поседел его отец. Но оставался таким же сильным и волевым, не позволяя горю сломать себя.
- Я знаю, Джек, что тебе тяжелее, чем мне. Ведь на мне нет чувства вины. Тебе с этим жить. Ничто не остается безнаказанным в этом мире, сынок. Вот и тебе бог воздал. Если не можешь это выдержать, у тебя есть пистолет. Или держись достойно, или умри, не позорь мою седую голову и нашу фамилию. Среди Рэндэлов никогда не было слабаков и не будет! Умей отвечать за свои поступки перед самим собой и принимать достойно свое поражение. А если не можешь… тогда отправляйся вслед за своей семьей, которую ты загубил. Только вряд ли твоя жена будет рада встречи с тобой… да и все остальные, кого ты туда отправил.
Не сказав больше ни слова, Джордж ушел.
На похоронах не было никого. Джордж даже не позвал Берджесов. Одному только Уильяму Касевесу он позволил присутствовать. Пришел все-таки и Джек. Бледный, спокойный стоял он у двух гробов, большого и маленького, и ничего не отражалось на его застывшем и словно неживом лице.
Джордж не смотрел в его сторону. Зато Касевес почти не отводил взгляда от Джека, но тот этого не замечал. Казалось, он вообще ничего не замечал вокруг, даже стоявших перед ним двух гробов… того, во что превратилась его семья.
Никто не вспомнил о Рэе. Он сидел в своей камере и недоумевал, почему не приходит Кэрол, почему о нем вдруг все забыли. Он оставался в счастливом неведении, пока к нему не пришла с печальным известием Свон. Не находя слов, она просто вручила ему газету, предоставив узнать обо всем самому. А потом беспомощно смотрела, как он заходится в рыданиях, спрятавшись от нее за своими руками, как будто пытался спрятать от нее свое безумное горе…
За его защиту взялся Касевес, Рэй отказался от признания в убийстве, и вскоре с него были сняты все обвинения. Джек ни во что не вмешивался, не препятствуя его освобождению. С безразличием он ждал, как Рэй бросится ему мстить за Кэрол и Патрика, но тот, не обращая на него никакого внимания, спокойно занялся своим бизнесом, восстанавливая попранную репутацию, как будто ничего больше его не волновало.
У могил Кэрол и Патрика Рэй побывал всего один раз, оставил скромные цветочки и, не задерживаясь, ушел и больше туда не приходил. Джек наблюдал за ним с недоумением, удивляясь тому, что не очень-то он убивается. Вот, оказывается, какова цена его страстной любви - пока было, кого любить и желать, любил и желал, а как ее не стало - забыл. Ну и черт с ним. Теперь их ничего не связывало, и Джек даже вспоминать о нем больше не хотел. А Тимми он освободил и отпустил на все четыре стороны. И на этого парня ему было теперь глубоко наплевать. Он решил вытащить его из тюрьмы в память о Кэрол, ведь он был ее другом. Насколько он знал, незадачливый киллер свалил отсюда куда-то подальше, не пожелав расправляться с Рэем, видимо, все-таки не поверив в его виновность в смерти Даяны.
И все-таки Рэй не давал ему покоя. Слишком подозрительным было его безразличие. Сомнение снова закралось в сердце Джека, и он стал наблюдать за Рэем более внимательно. Интуиция подсказывала ему, что он похоронил не тех, кого любил. А интуиция его никогда не обманывала. Или это было всего лишь безрассудная мечта, которая не позволяла ему поверить и смириться с тем, что его Кэрол и Патрика больше нет в живых, что никогда он больше их не увидит, потеряв навсегда?
