Сгоревшие банкноты

задержанный ознакомлен.) Это факт опознания вашей личности водителем рейсового автобуса, который вы остановили на трассе, и так добрались до города. Водитель вас хорошо запомнил, потому что вы расплатились за проезд новенькой двадцати пяти рублёвкой. Шофёр с трудом наскрёб сдачу. Ещё раз спрашиваю, откуда столько денег?
Стоянов: − Нашёл. Вот те крест. Пути переходил, а там на шпалах, пачки валяются, много. Сотенные, полусотенные и одна с фиолетовыми, двадцати пяти...
Крулевская: − Ордер на арест сейчас лежит на столе у прокурора. И, будьте уверены, он его подпишет. Убийство двух человек тянет на высшую меру наказания.
Стоянов: − (заикался) Какое убийство? Никого я даже пальцем. Что деньги не вернул, мой грех. Позарился на государственное. Бес попутал. Но...
Крулевская: − Вы не могли не слышать взрыв, и, следовательно, только вы могли положить на рельсы взрывное устройство. Погибли служащие госбанка. Будем писать чистосердечное?
Стоянов: − Это не я! Шерхан придумал. Я должен был только пачки с полотна дороги забрать, отстегнуть своё, остальное ему отдать.
Крулевская: − Где, когда?
Три дня спустя. Стройка на окраине Южно-Российска. Семь часов вечера.
Шерхан удивлённо смотрел на рукав замшевой куртки. Вокруг небольшого отверстия быстро растекалось тёмно-красное кровавое пятно.
«Суки! Такую дорогую вещь испортили», − пронеслось у него в голове, боли от ранения, почему-то не было. Попытался пошевелить пальцами. Те не слушались. «Плохо дело. С одной рукой много не навоюешь…» Мужчина прислонился к холодной колоне и стал считать, сколько патронов из своего «ТТ» он уже израсходовал.
− Сдавайтесь! Вы окружены! Сопротивление бесполезно. У нас есть приказ стрелять на поражение! – раздался голос с недостроенной лестничной клетки.
«Всего два патрона. Мало. Хорошо хоть этого придурка Коленвала пристрелил. Точнёхонько в его дурную башку пулю всадил. Теперь умолк навеки. Приказал же не тратить деньги. Перетерпеть, пока шумиха утихнет! Так нет же, спалился! А раз легавые сцапали, так сиди и молчи. А он, гад, всё выболтал, раз ментов на встречу в условленное место притащил. Такую операцию завалил! Выходит, зря я ночи напролёт план составлял. Все возможные мелочи просчитывал. Сколько времени понадобилось на то, чтобы рассчитать точное время срабатывания взрывателя. Именно тогда, когда Иван Никольский унитаз открутит и деньги на рельсы выкинет. Ни раньше и не позже. Оставлять его в живых было нельзя. Запросто мог проболтаться. Прокурорские и не таких кололи, а он не урка, не сидел ни разу. Биография чистая. Иначе бы в банк на работу ни за что не взяли. Полгода к нему присматривался, пока не нашёл подход и не завербовал…»
Размышление Шерхана прервала автоматная очередь.
Превозмогая боль в раненой руке, он высунулся и выстрелил наугад.
«Выпустить последнюю пулю и сдаться? А что потом? Сначала тюремная больница, больных и раненных в СССР из гуманных соображений к стенке не ставят. Потом суд и высшая мера социалистической справедливости. Нет уж, такой радости я им не дам»
Шерхан посмотрел в оконный проём, − день угасал. Солнце уже скрылось за горизонтом.
«Вот уж никогда не думал, что нового восхода для меня больше не будет. Никогда! Самое дорогое на свете, это человеческая глупость! За неё приходится платить самой высокой ценой − собственной жизнью!» Мужчина поднёс пистолет к виску и нажал спусковой крючок.
***
Крулевская и Половинкин стояли возле тела Ивана Андреевича Терентьева. Глядя на работу экспертов Марго тихо спросила:
− Виктор, скажи, только честно, ты догадывался?
− Если честно, то лишь, подозревал. Работа у нас, чекистов, такая, подозревать всех и вся.
− А я вот, нет. Выходит, плохой я следователь. Завтра закрою дело, в связи со смертью подозреваемых и попрошусь в отпуск. Буду искать себе другую работу, может быть, в адвокатуру подамся. А ты назад, в белокаменную?
− Нет, конечно. Твоя работа закончилась, а моя только начинается.
Марго от удивления округлила глаза:
− Не поняла, поясни? Они же все погибли.
− Не все. Кто-то же украл и передал Терентьеву взрывчатку. А расследовать сей прискорбный факт, самое, что ни на есть наше, КГБ-шное, дело!

[1] − Чрезвычайная комиссия, предшественница КГБ
[2] − мисс Марпл — персонаж детективов Агаты Кристи