Сегодня я поднялась ещё до зори. Даже мама, которая у нас «жаворонок» ещё не выходила из своей спальни. Я взяла подойник и пошла к Майке, которая нехотя встала, потянулась и приняла горбушку хлеба, которую я всегда приношу ей, как угощение. Вымыв и насухо вытерев вымя, я приступила к дойке. Упругие струйки молока быстро наполняли ёмкость.
Я вспомнила, как будучи ребёнком, подходила к маме с кружкой, и она надаивала молоко прямо туда. Оно было таким пенистым ароматным, что я высовывала язык на бороду и как-то умудрялась сосать этот чудесный напиток с таким наслаждением, что звуки чмоков разносились по всему двору. Это был своеобразный ритуал.
Теперь меня никакая сила не заставила бы пить парное молоко. Наговорили всякой гадости, о бактериях, которые как бы находятся именно в парном молоке. А мы ведь выросли на нём. Оно было нашим лекарством и спасением от недостатков продуктов. В молоке были не микробы, а витамины. Как быстро всё поменялось, с улыбкой подумала я.
Отнесла молоко в дом. На кухне уже хозяйничала мама около русской печи. Она обещала сегодня испечь мои любимые драники, большие, на всю чугунную сковороду. Как же я любила их! Особенно с маслом, изготовленным обычным деревенским способом. Я поцеловала маму и ушла проводить Майку на пастбище, которое находилось за деревней, примерно в километре. Накинув поводок на рога своей коровке, я выдала команду:
-Вперёд, Майка! И мы весело зашагали вдоль деревни. С дворов выходили соседи со своими животными, и приветливо здороваясь, шли дальше. А вот и пастбище. Отпустила Майку на свободу, а сама решила пройтись по росистому лугу, который находился недалеко от пастбища.
Сняла босоножки и…зажмурилась от блаженства, от соприкосновения с этой божественной благодатью, посланной людям оттуда, с небес…
Ноги обжигала прохлада, но тело, тело отзывалось жаром, а в голове возник образ прекрасной девушки, о которой мне рассказывал отец, когда мы с ним совершали прогулки. Отец, таким образом, начинал знакомить меня с жизнью. И вот что он мне поведал однажды, когда я не хотела снимать сандалики, боясь промочить ноги.
-В одной деревне жила со своими родителями девочка. Она была совсем некрасивой. Волосы рыжие, отливали медью. А лицо, грудь, руки всё было покрыто веснушками. Носик был вздёрнутым, но и на нём почти не было светлого места. Всё занимали веснушки. А девочке шёл уже 17 год. Она понимала, что не будет ей счастья в жизни. Все и девочки, и мальчики на деревне никак не называли её, кроме как Рыжуха. Но настоящее имя девочки было Аглая, как сказал священник родителям, означает это имя, радостная счастливая.
Когда девочка плакала, глядя на себя в зеркало, родители её успокаивали и говорили, что она обязательно будет счастлива, раз имя у неё такое. Однажды Аглая шла по лугу, собирая букетик для больного мальчика. Он заболел какой-то не известной болезнью, и с тех пор он не мог сам ходить, а только с помощью родителей выходил во двор и там часами сидел в одиночестве.
Вот Аглая наклонилась, чтобы сорвать красивый ярко красный цветок, который в народе почему-то называют Божьи слёзки, и услышала голос, который, как ей показалось, исходил из самого цветка.
-Ты хочешь стать красивой?
-Да, да, да! Хочу! Чуть не закричала девочка.
-Тогда каждое утро, на протяжении 33 дней, приходи на этот луг, приноси с собой льняную простынку. Приходи рано, расстилай простынь на лугу и жди, когда она напитается росой. Тогда раздевайся и закутывайся вся в неё, и жди восхода солнца. И так все дни.
Поблагодарила Аглая цветок и убежала, унося в сердце надежду.
Аркадий, так звали юного друга, обрадовался появлению девушки, прижал к груди цветы, выслушал деревенские новости, о которых рассказала девушка.
Так на протяжении оговоренного срока, Аглая ходила на луг за росой. Занятая своими мыслями и делами, девушка ни разу не забыла о своём больном друге. Всегда приносила цветы, составленные в прекрасный букет. И когда в очередной раз девушка с улыбкой протянула Аркадию букет, не отводя от неё глаз, сказал:
-Аглая, ты такая красивая!
Зарделась она от таких слов и убежала домой, думала, что смеётся над ней друг. Прибежала домой, схватила зеркальце и…не узнала себя….На неё смотрела белолицая курносая красавица. Глаза большие, серые. Они искрились, как утренняя роса в лучах солнца. Волосы светлые, с медным отливом ниспадали с плеч густыми волнами. Губки алые, и такие нежные, как тот аленький цветок.
От волнения перехватило дыхание, и она спросила у зеркала:
-Я ли это зеркальце?
-Ты, Аглаюшка, ты! Услышала в ответ.
-Какая же я счастливая! закружилась девушка в радостном танце.
Наступил последний 33-й день обряда с росой. Исполнив его, девушка, как всегда стала собирать букет для Аркадия. И вновь перед взором появился цветок Божьи слёзки и спросил у неё:
-Ты довольна, девочка?
-Да, да, да! Снова чуть не закричала радостная Аглая.
-Знай, что до конца своих дней ты будешь красивой, в соответствии со своим возрастом, но тебя никто не будет любить, и ты никого не полюбишь. Или, если я предложу отдать твою красоту в обмен на любовь, ты согласишься?
Задумалась девушка, опустила голову. Это же так заманчиво быть красивой всю жизнь, у всех на виду, всем на зависть, Никто не посмеет её называть Рыжухой.
-А ты подумай. Я дам тебе время до завтрашней утренней росы сказал цветок.
Аглая набрала букет, и медленно побрела к своему другу, который уже с нетерпением ждал её.
-Милая Аглаюшка, сегодня я хочу признаться тебе в том, что люблю тебя больше жизни. Я люблю тебя крепко, и буду любить всю жизнь. Я не знаю, что я буду делать, если ты перестанешь меня навещать. Скорее всего, зачахну, как сорванный и брошенный на дорогу цветок. Он протянул к ней руки и посадил к себе на колени. Девушка прильнула к парню. Её сердечко билось в унисон другому такому же сердцу. Только сейчас она поняла, что давно полюбила юношу. И тогда, сорвавшись с места, убежала в луг, где её встречала целая россыпь божьих слёзок. И она громко закричала:
-Я отдаю свою красоту в обмен на любовь! Зачем мне красота без любви!
И гордо, не оглядываясь назад пошла к своей первой любви.
И как же была удивлена, когда у ворот стоял на своих ногах её любимый! Взял за руку прижал к груди и сказал:
-Ты отдала свою красоту в обмен на моё здоровье!
-А что было дальше? спросила я отца
Отец, не задумываясь, ответил тогда:
-Они жили долго и счастливо. У них родились красивые дети.
-Так она же отдала свою красоту в обмен на любовь? Недоуменно спросила я.
-А любовь сделала её ещё красивее, девочка моя. Ты это поймёшь, когда вырастешь большая. С улыбкой ответил папа.
Я оторвалась от воспоминаний и быстрым шагом пошла домой, где на столе стояли мои любимые драники, поблескивая капельками растопленного в печке масла. С удовольствием позавтракав, поцеловала родителей и побрела по знакомой до боли тропинке навстречу с новыми приключениями теперь уже не девушки, а женщины-руководителя, по имени Ялинка. Или уже Алины Ивановны?
Я настроилась на волну…и слова полились…. Маленьким ручейком, превращаясь в полноводную реку жизни.
Когда водитель остановил «Ниву» около мехдвора, Ялинка выйдя из машины, услышала голос какого-то механизатора:
-А ножки у нашей мамки классные!
Она чуть не оступилась от неожиданности. Но виду не подала. Громко поздоровалась со всеми и направилась в свой кабинет, где должна была состояться планёрка, по заведённой у них традиции. Пока она не стала её нарушать. Не знала председатель, что вот с этой минуты
всем колхозникам стала мамкой. Механизатор, сам того не зная, присвоил ей титул, который утвердился за ней на последующие годы.
Много трудностей довелось испытать Ялинке в первый год работы. Однако результаты не заставили себя ждать: хозяйство одним из первых справилась с посевной. Полным ходом шли работы по благоустройству подъездных путей к животноводческому комплексу. К осени обещали в райкоме, что помогут заасфальтировать подъездные пути. Доярки набирали себе в группы новых коров. Старых всех пришлось после откорма сдать на мясокомбинат, после новшества с поточно-групповым содержанием, который по недоразумению и без контроля ввели по указанию вышестоящих органов бывшие руководители и специалисты. Коров перевели на круглосуточное пастбищное содержание (летнее). Скептиков было много, однако результаты впечатляли. Колхозы друг за другом начали внедрять эту систему. Руководители колхозов и совхозов, мужчины, только головами покручивали:
-Ну, мамка! Чего там она ещё придумает на наши головы? шутили, собравшись на совещания, которые частенько проводили в ту пору.
А она, женщина-руководитель, искала пути решения поставленных задач. Планы по продаже сельскохозяйственной продукции доведены были высокие. В первый год получили неплохой урожай зерновых. Однако засыпав семена и рассчитавшись с государством, констатировали факт, что практически ничего не осталось на корм скоту. А ведь нужно было выполнять планы по продаже молока и мяса. Вскоре вызвали на бюро райкома, и в приказном порядке довели задание продать ещё почти половину того, что продали. Это за те хозяйства, которые план не выполнили. От такой несправедливости, Ялинка, как бы приросла к креслу. Сразу не смогла встать. А когда поднялась, то слёзы рекой лились из глаз. Ничего не видя перед собой, последней вышла из зала заседаний. И тут почувствовала, что кто-то ласково обнял её за плечи.
Подняла заплаканные глаза, и вздрогнула. Перед нею стоял Василий, её Василёк. Они стояли и смотрели друг на друга, не замечая вокруг никого. В душе у женщины поднялся вихрь чувств, вихрь воспоминаний. Он подхватил её и моментально унёс на крыльях любви туда, в поле ромашковое, где она была счастлива всего несколько часов, а несчастна многие годы, и Ялинка, прильнула к нему, положила голову на грудь и горько заплакала. Мужчина не оттолкнул, а ласково прижал, поглаживая плечи, волосы шептал:
-Успокойся, родная моя! я тебя никому не дам в обиду. Я помогу тебе, Ялинка!
Знал ли Василий о том, что плачет уже женщина не о том несправедливом плане, а о своей несостоявшейся первой любви? Наверное, знал и сам страдал все это годы, что не смог объяснится. Но и теперь был не тот случай, чтобы выяснять отношения на виду у работников районного управления. Теперь он работал здесь. Возглавлял отрасль механизации района. Он ласково отстранил Ялинку, достал из кармана носовой платок и вытер ей глаза. Тихо прошептал на ухо:
-Я непременно приеду к тебе, и мы поговорим.
Тут только сообразила женщина, что она наделала. Она подала повод для пересудов. Гордо вскинув голову, покинула здание Дома Советов.
А Василий не заставил себя долго ждать, а приехал в тот же вечер. Она возвращалась домой с вечерней дойки. Сердце радостно встрепенулось, когда он вышел из машины и махнул рукой, чтобы остановилась. Они стояли прямо на дороге. Василий протянул стакан,
