Миха проснулся только на следующее утро. «Что ж так кости-то болят? Должно быть выпил лишнего, похмелиться бы". Открыв глаза, он увидел потолок и понял, что находится дома. Медленно переводя взгляд с предмета на предмет, радовался, что находится дома, и жена должна быть где-то здесь. Хотелось бы скорее выпить пива.
- Лукерья!
Никто не откликнулся. Он снова окликнул:
- Лукерья, где ты?! Иди сюда скорей! Где все?
Еле поднявшись, побрел в комнату, где держали хлеб. Выпил из кувшина медового пива. Передохнув, наполнил другую кружку и опрокинул ее. Могучее пиво успокаивало жажду, лечило разрывающуюся голову, и только кости продолжали болеть. «Что случилось с мной? Почему у меня кости болят, как после тяжелой работы?» Он взглянул на себя. На нём не было рубашки, одна нога босая… Он поспешил вернуться в чулан. Увидел желтую тряпку и кочергу, и только тогда вспомнил, что произошло.
Вчера утром, на трезвую голову, у него не было желания вернуться домой. На погрузку деревьев рыбаки принесли свежую стерлядь и выпили водки, пока ели уху. Водка ударила в голову и Михе захотелось домой. Но для чего? Хотелось ли ему увидеть жену или может он соскучился по дому? Нет, не то. Его давно привлекала фигура молодой служанки, похожей на маковый цвет. Перед глазами Михи встала картина нападения на Катерину. Но он нисколько не пожалел, что смог бы запятнать ее честь. Наоборот, стало досадно, что не удалось развлечься с девушкой, и усилилась злость на Егора за то, что помешал ему.
У окна остановился тарантас. Миха торопливо выглянул в окно и увидел, как с тарантаса спустились тесть и Лукерья. Много времени не понадобилось Михе, чтобы угадать, что это значит.
- Вот ведь … Вот зараза … Рассказала отцу о вчерашнем происшествии …
Миха, никого не уважающий, никого не жалеющий, никого не боящийся, считал старика тестя отцом и боялся его. Поэтому он поспешил поднять с пола разорванную рубашку и убрать на место кочергу, чтобы не показаться ему небрежным. Поспешно стал искать другую рубашку, в отчаянии попытался надеть еще один кожаный сапог, но не успел, как вошел тесть. За ним вошла и Лукерья.
Семену, отцу Лукерьи, было пятьдесят лет. В богатстве он не мог сравниться с Михой, но считался уважаемым человеком среди богачей, которые торговали хмелем.
Впервые Семен увидел, как выглядит пьяный зять, хоть и был наслышан о его чудовищных привычках.
Лукерья обрадовалась, что отец увидел ее мужа в таком виде. Теперь и он поверил, как трудно жить в этом доме. Когда она рассказала отцу о гнусных делах Михи и попросила заступничества, отец чуть не прибил ее.
Молчание тестя пугало Миху: « Поскорее бы выругался и простил».
После долгого молчания Семен заговорил:
- Вот ты какой зять! Забрать тебя в клетку, как обезьяну, и везти на ярмарку. Пусть весь народ смеется!.. Нет, ты не похож на сына Петра Янаша! Не похож на знаменитого хозяина! Черт тебя знает, на кого ты похож?! - с отвращением закричал Семен.
- Не скрою, отец, виноват я … не смея смотреть на него, пробормотал Миха.
- Виноват, говоришь! - раздраженно крикнул Семен.
- Был бы ты ребенком, спустил бы штаны с тебя и отхлестал хворостиной! Тебе не стыдно? А что скажут другие, когда узнают? Ты отдал честь супруги какой-то нищей!
Семен перехватил дыхание, заговорил хмуро:
- Смотрю на вас, душа болит … Два года в браке, и до сих пор нет ребенка. Дочь живет, как бесплодная скотина. Это все из-за тебя, зять. Из-за твоей безнравственности ты потерял право быть отцом.
Миха облегченно вздохнул. Он почувствовал, что буря прошла. И тут же понял, что сказанное тестем правда. «… Зачем у меня нет большой семьи, честной? Был бы сын - плохо ли?»
- Тесть, простите … Вчера душу мою дурь забрала … Никогда больше не буду заниматься подобным делом …
- Что-то не верится…
- Мое слово - слово хозяина, никогда не бросаю на ветер!
Миха перекрестился.
Покорность зятя смягчила Семена.
- Смотри, слово дал - держи. Волос, упавший с головы – назад не вставишь!
- Не сомневайся, тесть.
Миха обрадовался настроению тестя.
- Лукерья, водку и мед поставь на стол! — сказал он, ласково глядя на жену.
