ПрОклятая судьба

или

ПОВЕСТЬ О  НЕУДАЧНИКЕ


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ


СТРАННОСТИ ЖИЗНИ  ОТДЕЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА

Наши судьбы рисуют не здесь,
Не на этой промозглой земле,
Мне оставлено счастья в обрез –
Жалкий листик на чахлом стебле…


Где рисовалась его судьба, я не знаю. Но к концу своей  активной рабочей  жизни  ее странности и явные ее нелепости  все более и более начинают поражать меня.  Такое впечатление, что кто-то, из плеяды Всевышних и Всесильных,  вел его  вперед многие десятилетия, совершенно не считаясь с его  истинными  желаниями и  уже проявившимися его  настоящими возможностями. Вел вперед по своей воле, по своим соображениям и по своим, порой усерднейшим  желаниям,  не считаясь ни с  чем и ни с кем.

Именно поэтому, как тут ни крути,  но  жизненный путь моего ЛГ никогда  не отличался ясность и прямизной. Наоборот, ему была свойственна достаточная странность, путаность, даже необычность в сочетании с ужасающей нелогичностью и практически полным отсутствием всякого здравого смысла в круговороте совершаемых им  поступков и принимаемых в разные годы жизни ответственных решений.

И если в начале его  самостоятельного жизненного пути еще просматривалась хоть какая логика в его мало понятных действиях, то с годами, в них начинает преобладать полнейший абсурд и абсолютнейшая необъяснимость с точки зрения нормального, здравомыслящего и уважающего себя человека.

Вся его  жизнь - это длинная цепь недоуменных вопросов, недоуменных «почему?» Что ни шаг, то вопрос. Почему? Зачем? Для чего? Не жизненный путь, а какое-то сплошное кружево, замысловато-мудреное, непонятное, загадочное. Зигзаги, повороты, шараханья из стороны в строну, из угла в угол. Метания, метания, метания.

Словно какой-то рок довлел всю жизнь надо ним, предопределяя его  поступки и направляя его  действия от одной нелепости к другой, толкая на безрассудство, на нерасчетливость, чуть ли не на глупость, уводя от выгоды, здравого смысла, перспективы и любви преданных ему женщин в обыкновенное никуда.

Такова, видно,  его судьба, такова – моя доля. И можно ли винить человека за то, что жизнь его сложилась именно так, а не иначе? Не знаю Не знаю. Не берусь судить.  На этот вопрос у меня нет однозначного ответа.


«Тому, что быть – того не миновать, Есть время жить, но есть – и умирать, Есть время брать – есть время всем делиться. Есть время ждать – есть время торопиться. Наш каждый миг с рожденья обозначен, Мы следуем Судьбе. Но Счет уже оплачен, И радость от Любви горчит избытком Соли, И хочется кричать от Счастья, как от Боли»..

И кто здесь прав, а кто нет – мне не «ведано». Хотя, порой, кажется, что ни правых, ни виноватых в этой его  жизненной  истории нет совсем. Такова – жизнь.  Такова доля. А жизнь всегда права.…

Судите сами.

Школу он  закончил с золотой медалью, с кучей грамот за свою  активную комсомольскую деятельность в лице секретаря комсомольской организации средней школы номер 36 города Иркутска  и заместителя секретаря Иркутского горкома ВЛКСМ.  Плюс ко всему этому  положительному, он имел еще и  звание кандидата в мастера по боксу и множество грамот за свою спортивную деятельность в Иркутской области.

На выпускном вечере школы ему, помимо всего перечисленного, Первым секретарем горкома ВЛКСМ и Вторым секретарём горкома  КПСС города Иркутска было торжественно вручено  направление от области  на учебу в МГИМО от Горкома КПСС и Горкома ВЛКСМ.  Единственное, кстати, выделенное    для  области.

Кроме того, с восьмого класса он  неожиданно начал писать стихи. Его, как будто прорвало.  И стихов он писал много. Очень много. Но поэтом  себя он  не считал и  относился к своим стихам несерьезно, как к пустому развлечении.  Однако его  школьная учительница литературы имела совершенно другое мнение о его  стихах и она решительно бросила все свои силы на помощь молодому, растущему таланту.

Именно благодаря ее активной деятельности  он  стал желанным гостем в редакциях двух областных газет: «Молодой Ленинец» и «Восточно- Сибирская Правда», где стали регулярно печатать его  стихи, в основном, лирико-патриотического направления.

А в десятом классе, по ее же совету и при ее активном содействии он  составил несколько подборок лучших своих стихотворений и отправил их в редакции солидных центральных журналов Союза. И оказалось, что не впустую, не зря. Некоторые его  стихи были напечатаны в журналах «Сибирские Огни», «Смена», «Юность». Немного, правда, всего лишь десятка полтора. Но для 17-летнего парня из провинции это было большим достижением, настоящим успехом.

И эта его  учительница литературы к выпускному вечеру подготовила для него письмо ходатайство  от редакции газеты «Восточно-Сибирская правда»  в Литературный институт имени Горького, приложив в качестве  его  литературных произведений все его  опубликованные стихи и рукопись повести из школьной жизни под названием «Золотая медаль», которую он  написал залпом во время зимних каникул. Отпечатала ее на машинке и отредактировала текст все та же его  учительница.

Так что, все в его  жизни в те времена было «Окей»,  все хорошо и все  благостно.  Странности его  судьбы  стали проявляться  вскоре  после выпускного вечера.

Он  не стал особенно думать о полученном направлении в МГИМО. Его  оно почему-то покоробило и даже оскорбило. И где-то через неделю он написал заказное письмо в горком ВЛКСМ с отказом от этого направления. Вместе  с  текстом письма он  отправил им  это  самое направление.

Почему он  это сделал,  он  так и не понял.  Но он это сделал в твердой уверенности, что именно так ему тогда и надо было поступить.

К нему  домой приходил Первый секретарь горкома ВЛКСМ, пытаясь убедить  в неразумности его поступка.  Ведь, помимо всего прочего, тогда в МГИМО стипендия была сверх высокая – целых шестьдесят рублей на первом курсе.  Спокойно можно было жить в Москве.  Если без излишеств. Его активно поддерживала    отец, полковник Советских войск, работник штаба Восточно-Сибирского Военного округа. Но он стоял на своем. Упрямый он  тогда  был до жути.

Тогда отец начал  уговаривать его  поступить в военное училище. Мотивы отца  были простые и чисто материальные.  Мать его  не работала  и сидела дома  на инвалидности, у нее было плохо с ногами и она даже не выходила из дома.

Поэтому жили они  практически  на зарплату отца, который был военным в звании полковника. Зарплата по тем временам у него была  хорошая.  Но у  него  было еще два брата. Старший учился в Иркутском Политехническом. Стипендия там была  приличная, целых сорок рублей, но на жизнь молодого человека, естественно же не хватало,  и брат  в материальном  отношении  сидел на шее у отца. Был еще младший брат, ученик восьмого класса. Его тоже надо было поднимать.

Поэтому самым оптимальным вариантом для всей нашей семьи и для него самого было бы его поступление в военное училище. Но он не любил военных. Все его  детство и юность прошли в военных гарнизонах и  от одного вида военной формы его  просто-напросто передергивало.

Весь образ жизни и службы  военного офицера  был чужд ему. Он  не любил слепо подчиняться. Его надо было убедить. И он  любил поступать так, как считал нужным для себя. И это качество его характера, его  натуры основательно попортило в дальнейшем его  жизнь.

В это момент пришло извещение из Литературного института  об успешном прохождении творческого конкурса его литературных  произведений и о приеме  его  без экзаменов в связи с золотой медалью,  на первый курс института. Он  был зачислен на факультет прозы к руководителю творческого семинара Константину Георгиевичу Паустовскому.

Дома ему  перечить уже никто не стал и он  спокойно уехал в Москву.

Продолжение следует..