Соловьёв здесь главный добытчик, Соловьёв! Сорокин где? – почти прокричал Черкашин.
- У себя, наверное! Чего ищешь-то?
- Да обойма запасная где-то завалялась. А, вот….
Следователь, наконец, нашёл пропажу, а потом вдруг сел на раскладушку:
- У тебя с оружием как?
- Вот…. – Кузьмин похлопал по кобуре.
- Давай-ка, Сергей Макарович, за Сорокиным! Срочно, оперативно опергруппу сюда, он знает как! Медлить нам никак не положено! Винтовку пусть возьмёт, хотя, что это я….. Как пацан, её богу!
Кузьмин, в конце концов, натянул неподатливые сапоги, подождал несколько секунд, ожидая дополнительных инструкций. Поняв, что больше ничего не будет, скрылся за брезентом.
Ай да Соловьёв! Черкашин, как наяву увидел картину своего пребывания здесь. Ищет следователь, мечется, а самого главного не видит. Хоть и «важняк», а опыта всё-таки не хватает, потому как армейская служба наложила свой отпечаток, и армейское мышление кардинально отличается от гражданского!
Почему Уварова после расставания с Холодовым отправилась в палатку Зубова? Да потому что ей показалось, будто в той палатке промелькнуло лицо Соловьёва. А был там Соловьёв? Непременно был, ведь именно в это время он отправлял курьера Холодова на перевалочную базу в новом зимовье. Не нашла Соловьёва в палатке? Нет, не нашла, потому что на её пути встал завхоз. То ли зубы заговорил, то ли пройти помешал. Не факт, но именно в тот день решилась судьба тайного прииска. Зубов, скорее всего, передал, что следователь наступает на пятки, тем более, пятнадцатикилограммовый груз уже отправился по назначению. Последовал приказ о временном сворачивании производства, и Соловьёв отправился выполнять задание. Сколько времени потеряли, Черкашин? Три дня как минимум…. Много.
Сейчас полдень, опергруппа прилетит только ночью. Красноярск, Тура, Поныри…. Время играет против. Фросина и Зубова задержать в первую очередь! Людей было мало, и Черкашин прекрасно понимал, что придётся задействовать промысловиков Старостина и Нефёдова.
Скорее всего, Уварова не в курсе происходящего, она занята собой и своим влиянием на мужские сердца. Живёт в придуманном мире, и не догадывается, что волей или неволей обеспечивала алиби одному из главных преступников во всей этой истории. Сейчас, вероятно, пытается понять, как же так получилось, что её оставил человек, на которого она и внимания-то не обращала, который приехал к ней за многие километры, сгорая от ревности и любви.
Вряд ли поймёт, что в этом приезде ей отводилось самое последнее место.
Едва появились Кузьмин с Сорокиным, он рассказал им о своих планах.
- Группу вызвал, считай, они уже в пути. С охотниками договорюсь, не переживай, Николай Иванович! – Сорокин одет по-походному. С винтовкой наперевес и небольшим рюкзачком он был похож на партизана из какого-то фильма, - Арестованных ко мне в амбар можно, другого места здесь нет!
- Да, можно! – Черкашин раздумывал, как распределить свой небольшой отряд, - Фёдор, тебе со Старостиным придётся остаться здесь: подождать группу и заняться охраной задержанных. Макарыч с Двигуном снова на факторию! Да-да, - заметив удивлённый взгляд Кузьмина, подтвердил Черкашин, - Двигуна придётся привлекать к операции! В Килокане перекрыть все пути выхода из фактории, есть же у тебя там общественники?
- Есть. Я понял, Иваныч!
- Ну, а я с Нефёдовым выдвигаюсь на участок Самсонова. Войну постараюсь не начинать, тем более, что количество противника нам ещё неизвестно, да и Нефёдова не пристало под пули подставлять! Ну, что, братцы, на первое задержание?
Зубов понял всё, заметив державшего в руках винтовку Сорокина. Едва сдерживая волнение, он молча опустился на чурбак возле длинного деревянного стола, положил руки на струганные доски и сник, не оказывая никакого сопротивления.
- Понял за что, Валерий Павлович? – спросил Черкашин.
- Как не понять…. – Зубов вдруг преобразился. Он прищуренным взглядом смотрел на следователя, и в его глазах закипала злость, в которой читались и досада, и обречённость, и обида….
- Жил бы, да жил! – Черкашин под локоть поддержал Зубова, - А теперь пошли, Валерий Павлович!
- Думал, сорву куш и айда! – завхоз махнул рукой, - Веди!
Один из рабочих, увидев процессию, хотел было скрыться в палатке, но его поманил Кузьмин:
- Где начальник отряда?
- Так, кто его знает, товарищ майор! Вон Валерий Павлович должно быть в курсе, а нам не докладывают! А что случилось-то?
- Дела есть? Вот и занимайся ими, дорогой мой!
- А я что, занимаюсь….
В амбаре Сорокина завхоз уселся на пол, проигнорировав поставленную табуретку, и, обхватив руками колени, уставился в угол, совершенно не реагируя на присутствующих.
- Ладно, действуем по договорённости, братцы! – Черкашин тронул за плечи Сорокина с Кузьминым, едва они захлопнули двери, и промысловик навесил огромный тяжёлый замок, - Через десять минут жду у своей палатки Нефёдова. Удачи тебе, Сергей Макарович! Да, Фёдор, ты изредка поглядывай за Уваровой, мало ли что! Появится Фросин, сам знаешь что делать!
Тропинка петляла вдоль Нидукана, то прячась в густой траве, то появляясь снова среди полян созревающей черники. Черкашин шёл за Нефёдовым и его терзали сомнения: правильно ли принял решение, не дождавшись опергруппы, самостоятельно задержать преступников? Ведь наверняка у них сработало чутьё, если решили оборвать главную ниточку. Куда им теперь? Через Верховья Тембенчи на Северную и Туруханск? Но там обязательно их будут ждать, и они об этом догадываются! В Туре и Ербагочене тоже! Затихнут, притаятся в тайге где-нибудь среди тунгусов? Но надолго ли….
Огромный паут впился прямо в плечо, Черкашин с силой прихлопнул его, и эхо, как звук выстрела, понеслось по тайге через пихтовые лапы и кедровые кроны прямо к горизонту, поднимаясь над бесконечным зелёным морем Сывермского края.
Пятнадцать километров пути вымотали Черкашина. Ведь если Соловьёв всего на сутки уходил со станции, чтобы не вызывать подозрения, трудно представить с какой скоростью он преодолевал это расстояние! То, что таёжного опыта у него не занимать, теперь сомнений не вызывало. Сколько их там? Стоп, а Лавров с Демидовым?!
Черкашин остановился, жестом показал Нефёдову, что пора отдохнуть. Тот кивнул головой и, не снимая паняги, присел возле небольшой сосёнки, вытянув перед собой одетые в ичиги ноги.
Лавров и Демидов….. Их участки недалеко от Самсонова. Почему Черкашин исключил их участие в преступной группе? Очень может быть. А если это единый картель, и работают все на одного хозяина? Ладно, пока только разведка, не более того. Обязательно пройти участки Лаврова и Демидова. И ждать опергруппу….. Ждать, ждать!
Заметив, что следователь немного отдохнул, Нефёдов поднялся:
- В путь, Николай Иванович?
Черкашин махнул рукой.
Часа через два пахнуло дымком. Крикнула сойка, и стало понятно, что до лагеря Сыртынского участка осталось совсем немного.
9. СЫРТЫНСКИЙ УЧАСТОК САМСОНОВА
Лагерь геологов удобно расположился на пригорке, и песчаный вперемежку с речной галькой откос прямо спускался на берег Сыртынского ручья, а тот в свою очередь бурно нёс свои потоки в воды Нидукана.
Черкашин во время движения пытался ориентироваться на местности, но совсем запутался. Сначала по Нидукану, потом тропа повела в сторону небольшой сопки, пока, наконец, не вышли на этот ручей.
Три палатки и небольшой навес для приёма пищи – вот и всё хозяйство! Самсонов и двое рабочих, насколько помнил Черкашин, и составляли весь небольшой штат этого отряда.
Лагерь пустовал, только один человек, сидя под навесом, задумчиво перелистывал какие-то бумаги. «Над картой, что ли колдует?» - подумал Черкашин.
Он догадался, что высокий человек с густой окладистой бородой и есть геолог Самсонов. Тот, заметив гостей, вышел из-за стола и пошёл навстречу.
- По наши души? – на лице геолога расплылась невесёлая улыбка.
- Что так невесело? Не беспокойтесь, просто общее знакомство. Вы ведь ни разу в Понырях не появились! – Черкашин протянул руку.
- Да когда тут…. – Самсонов жестом пригласил к навесу, - Бьёмся, бьёмся, а результат нулевой! Я догадался, что Вы следователь, а Сашу знаю.
- И какие проблемы? – следователь с наслаждением опустился на лавку и вытянул уставшие ноги, - Александр, присаживайся! – кивнул Нефёдову.
- Моя теория угольных залежей, скорее всего, окажется несостоятельной… - геолог автоматически подвинул Черкашину геологическую карту, но, спохватившись, заулыбался, - Зачем это Вам показываю?
- Нет-нет, показывайте! – скорее, для приличия, чем из любопытства, сказал следователь. А сам подумал: действительно, зачем? Геологическая карта – это нагромождение знаков, понятных только специалисту. Крестики, чёрточки на разноцветном фоне…. С ума сойти!
- Неплохо у вас тут, - Черкашин постарался сменить тему.
- Как сказать… - Самсонов забрал карту и крикнул, - Виталий, чай неси!
Из дальней палатки вылез взлохмаченный мужичок, и, кивнув гостям, пошёл к дымящему костру, над которым висел, видимо, уже давно вскипевший чайник.
- Всю ночь шурфы били, - словно оправдываясь, сказал Самсонов, - Наверно, последние…. Приостанавливаем разведку до прибытия буровых.
- Это Вы принимаете решение? – как бы мимоходом поинтересовался Черкашин.
Мужичок, которого звали Виталием, принёс кружки и закопченный чайник, от которого так приятно пахло дымком, что проскользнула крамольная мысль задержаться здесь хотя бы на сутки. Пока тот раскладывал на столе хлеб и ароматно пахнущую копчёную рыбу, Черкашин интуитивно осматривал близлежащую территорию. Ага, вон и дерево, о котором говорил Сорокин! Значит, туда ведёт еле заметная тропа.
- Нет, не я, - Самсонов дождался, пока Виталий скроется в своей палатке, - Решение принимает начальник отряда, а его решения не обсуждаются!
- Кстати, а где сейчас Фросин? – поинтересовался Черкашин, - Последние пару дней его не видно в Понырях.
- Был он здесь вчера, а сегодня утром спозаранку….
- Рыба вкуснятина! – следователь с истинным наслаждением понюхал свежекопчёного хариуса, - У вас, вижу, не только геологоразведка.
- Должны же жить люди! На оленей охота только для тунгусов, нам ни-ни, вот и остаются рябчики да рыба. Но жить можно!
- Это точно! Так куда ушёл Фросин? – это была излюбленная манера следователя – перескакивать с темы на тему, отчего собеседник не сразу переключался на предыдущий разговор, и язык часто обгонял мысли.
- Говорит, к бодайбинцам! А я и не очень интересовался….
- К бодайбинцам? А это ещё кто? – заинтересовался Черкашин.
Поняв, что мимоходом сказал лишнее, Самсонов насупился.
- Я сейчас, извините! – следователь спустился вниз к ручью, возле которого, явно скучая, стоял Нефёдов.
- Николай Иванович, я, конечно, не в курсе Вашего расследования, вон видите, чуть повыше того косогорчика, дымок! – Нефёдов указал рукой вниз по течению, но Черкашин ничего не увидел.
- Нет, Саша, не вижу! Вот что, давай двигай в Поныри. Скажешь Сорокину, что гости скоро приедут. Ты понял меня? Гости из Бодайбо скоро приедут!
- Гости?
- Да, гости! Фёдор поймёт!
Нёфёдов пожал плечами:
- Ну, я пошёл, Николай Иванович! Вот панягу хоть возьмите. Здесь тушёнка, хлеб….
- Спасибо, Саша, это мне не помешает. Задержусь я здесь!
Нефёдов уходил, и едва его спина скрылась за пихтовыми
