Россия глазами иностранца. Глава вторая

Самая лучшая среда для творения в черте города - любимый душистый парк. Вот где воля мысли обретает нескончаемую волну, вот где радость от слов, идущих от твоей души, восторга ни тебя до мурашек и бабочек в животе! Ты как и прежде верен природе, а она, царица, открывает через тебя другим всё своё величие. И именно в парке писал свой проникновенный роман Агати, странствующий иностранец, полюбивший Россию.

Писать - дело не трудное; после чашечки кофе смыслы ясны и лаконичны. Например, видишь девушку, а Агати её видел, и непременно желает я чтобы она стала героиней твоего романа. А девушка была непререкаемо прекрасна - чёрный, как воронье крыло, волосы, чудесный открытый рот, глаза цвета изумруд через большие круглые очки, - всё в ней открыто для культуры, комар и ночи не подточит, красавица. Агати чуть прикрыл глаза, смак. Она непременно армянка, он сразу об этом подумал. Он встал и направился к ней.

Её звали Анна, и она действительно была любимой дочерью Армении. Непередаваемое звучание божественного дудука разлилось от её телефона.

- Здравствуй, моя дорогая, - Как он узнал что она Анна? Да у неё написано это стикером на телефоне! Синими буквами а-ля Букенгемский дворец, где спит королева. Эти буквы легли на сердце Агати будто заповеди. Анна. В этих начертаниях слава его рукописи, их раскрыты слог, их доблесть и честь.

- Да, я в парке. Сегодня чудесный день, я ни одной не скурила сигареты, да мне и не хочется. Как ты спала, что тебе снилось, моя фея?

Когда Агати услышал про сигареты, ему непременно захотелось курить. Всегда когда он преодолевать волнение, он купил, и много, в полную затяжку. Он затянулся, закрыл глаза. Его едва не переехала машина. В Питере их такое множество, где никогда не чувствуешь себя расслабленым, всегда перед тобой какое-то препятствие. Анна обернулась на визг тормозов и произнесла:

- Мужчина, здесь вам не Париж, не спите, мой дорогой.

Анна улыбнулась, Агати поспешил повторить в след за ней. Он расчувствовался, его лицо приобрело малиновый оттенки. Дети резвились на спортивной площадке, а он видел Её одну. Она Королева, он руку даёт на отсечение, в её крови течёт притяжение поклонения.

- Анна, а я пишу роман, - не выдержал мужчина, похвастался.

- Откуда же вы знаете, как меня зовут? Ах, да, телефон. - Она положила телефон в сумочку, остановилась и взглянула на фонтан. Серебристые капли ложились на кожу, увеличивая её вид. Агати показал рукопись Анне.

Она заметила итальянский алфавит, чуть про себя удивилась. Её губная помада пахла воском.

- И о чём же вы сочиняет?

- О девушке со сложной судьбой.

- По-видимому, она очень сильно одинока. Я уже начинаю сочувствовать вам. Как вас зовут?

- Почему? Меня зовут Агати.

- Тяжело размышлять об одиночестве. Это словно ты пишешь летопись своих неудач.

- Анна, для меня сегодня удача это вы. Такая радость возникла во мне, такое вдохновение. Давайте говорить о кино, о живописи, о любви. Давайте говорить обо всём! Только не молчите.

Они устроились в кафе в Альпийском переулке и попросили официантка поставить фильм Тарковского "Ностальгия". Мрачный философский показ, нет, Андрей это поистине петербуржский художник. Анна даже достала карандаш и принялась творить рисунки героев этой киноленты.

- Агати, в чём разница между плохим фильмом и хорошим?

- Наверное, в атмосфере. Любая творческая работа должна говорить. Вот мы сидим в кафешке, мимо нас ходят люди, а я растворился в атмосфере фильма. Падение Европы - так бы я его назвал. Католической чопорной Европы, где женщины давали обет целомудрия, а мужчины все сплошь были рыцарями.

- А костры инквизиции, не кажется ли тебе что они погубили Европу?

- Анна, отчасти, да, так и есть. Но есть одно но: Конгрегация веры это продукт того времени, без него мы не знаем другой Европы. Это как европейцы открыли Америку. Они, к не китайцы или японцы. А что было бы если бы американский континент открыли азиаты? Пошёл бы мир по другому пути?

- Пошёл. Вот Андрей Тарковский становится гражданином Италии. И сразу же появляется "Ностальгия", реквием по духовности и гуманизм.

- Анна, моя героиня Таня приезжает в Париж и ей нет места, она стеснительна и боится любого шума, настоящий робкий птенчик. Чтобы выжить, а она скрывается от молдавской мафии, она устраивается в кабаре, которое на самом деле притон проституции.

- Таня - верит в Бога?

- Мы европейцы думаем что православная вера мешает жить. И создали веру, в которой осталось совсем немного от первоначального Символа вера. Мы стали не подданные Иисуса Христа, а подданные Папы Римского. Подданные Ватикана. Мы отвергли катокомбы, истоки христианства, и отправили первоначальное христианство обратно в катакомбы. Об этом и фильм Андрея.