БРАТ МОЙ - ВРАГ МОЙ (Пролог продолжение)

              Аля Хатько & Олег Вайнтрауб

        Б Р А Т  М О Й  -  В Р А Г  М О Й
                                            Пролог.
Загадочный сундучок

                                                            (продолжение  пролога)

1995 год Россия.
- Привет, соседка! Я смотрю, ты уже стирку успела сделать.
Немолодая женщина в выцветшем от времени домашнем халате и шлепанцах на босу ногу во дворе развешивала на веревках белье.
- Привет Наталья, да встала сегодня рано, корову подоила, выгнала в стадо к пастуху и принялась за стирку. Еще с вечера белье замочила. А ты как?
- Сегодня я плохо спала. Последние дни что-то мне плохо спится.
- Тебе мужика на ночь нужно, потом спала бы как убитая, - улыбнулась соседка.
- А где его возьмешь? По почте ведь не выпишешь.
- Гришку пригласила бы.
- Да ну его, он не по этому делу. Ему бы выпить…
- А Степан?
- Степан мужик справный, но у него своя баба есть.
- Это кто?
- Да Фроська Мутягина, она часто к нему шастает.
- Ну и вкус у мужика! У Фроськи ни рожи, ни кожи.
- Да для этого дела ни рожа, ни кожа не нужна. Сама знаешь, что.
Женщины дружно засмеялись
- Слышь, Маня, к тебе эти приезжие не заходили?
- Нее. А к тебе? А чего им надо?
- Они по старикам ходят, про войну расспрашивают. Вроде материал собираю о войне. Какое-то военно-историческое общество, что ли.
- Да, мне говорили про них. Оба не русские, поляки или болгары, но по-русски говорят почти чисто.
- Нее, не поляки, те «пшекают», и не болгары. Я ездила по путевке в Болгарию, слышала там их язык. Это скорее чехи.
И как бы в подтверждение ее слов по улице мимо них проехала иномарка Skoda.
- Вот и они, легки на помине.
Машина остановилась у большого ухоженного дома с мезонином и палисадником. Дом принадлежал бывшему фронтовику, орденоносцу Потапову Михаилу Федоровичу. Из машины вышли два молодых парня и направились к калитке. Это были Славек и Франтишек. Они добрались до этой деревни Н., которую указал им дед. Цель их поездки была найти дом и его хозяина Никанора Алексеевича Борового и попытаться завладеть чемоданчиком, оставленным их дедом много лет назад. Шансов на это было, конечно, очень мало. Слишком много прошло времени с тех пор. За это время сам Никанор мог умереть, да и просто, не дождавшись хозяина чемоданчика, вскрыть его и реализовать эти драгоценности.
Они, чтобы завуалировать истинную цель своей поездки, придумали легенду, согласно которой они являются членами военно-исторического общества, и собирают материалы о войне. Поэтому и не сразу направились в дом Борового, а обошли несколько домов стариков, расспрашивая их о войне. При этом делая вид, что усердно что-то записывают. Все это выглядело очень правдоподобно. Во время таких посещений они узнали, что Боровой еще жив и живет все так же в своем доме. Теперь они уже направились к нему.
Машина остановилась у ворот. Славек посигналил. На крыльцо вышел седой старик с деревянной ногой и костылём.
- Чего сигналишь? Чего надо?
Парни вышли из машины и остановились у закрытой калитки.
- Никанор Алексеевич? Можно с вами поговорить?
- О чем? Какие у вас дела ко мне? Я ничем не торгую.
- Просто поговорить. Зайти можно?
- Ну, заходите, коль приехали.
Они вошли во двор, подошли к крыльцу, представились, рассказали свою легенду.
Суровое лицо хозяина подобрело, он даже оживился.
-  А вы, ребята, машину загоните во двор, чего ей стоять на дороге. А то вдруг пьяный Сашка на своём тракторе заденет ее. Машина ведь дорогая, иномарка.
Они загнали машину во двор, вынули из нее заранее припасенную сумку и за хозяином отправились в дом. Старик провел их сразу на кухню и стал суетиться, пытаясь, что-то поставить на стол.
- Дедушка, да вы не суетитесь. У нас все с собой есть.
Они достали из сумки пару бутылок сливицы, запасенной для этой цели еще из дому, домашней колбасы, окорок и полкруга сыра. От такого богатства у Прохора сразу заблестели глаза. Он достал еще из холодильника двухлитровую бутыль с мутноватой жидкостью и кастрюлю с квашенной капустой, которую тут же выложил в алюминиевую миску. Довольный оглядел стол.
- А вы, ребята, молодцы, это по-нашему. А то на сухую какой разговор получится.
- Никанор Алексеевич, вы во время оккупации находились в деревне? – задал свой первый вопрос Франтишек.
- А куда мне было идти без ноги? Ногу я потерял еще в детстве. Болезнь какая-то приключилась. А когда началась мобилизация, меня на фронт не взяли. А тут и немцы нагрянули.
Во время беседы Славек и Франтишек по очереди подливали сливицу в граненные стаканы. Прохор пил ее и похваливал:
- Хороша, лучше нашего самогона. В вы попробуйте нашу. Тоже добре забирает.
Ребята пили мало, только делали вид. Во время застолья внимательно осмотрелись вокруг. Судя по бедной обстановке в доме и скудному питанию старика, больших денег здесь никогда не было. Значит можно надеяться, что оставленные драгоценности еще целы.
- Никанор Алексеевич, а вы расскажите, как это все было, - продолжал расспросы Франтишек.
- Что было?
- Как вошли немцы, что они делали с населением? Как вели себя оставшиеся люди в деревне? Как к ним относились немцы? Мы наслышались, что они очень зверствовали, жгли деревни, убивали стариков и детей.
- Я бы так не сказал. В нашей деревне было тихо. Люди вначале прятались, а потом осмелели, стали выходить. Немцы пошли дальше на восток, в деревне остался небольшой гарнизон.  А вот уже потом, когда стали отступать, у нас разместилась целая часть. Стояли они у нас две недели. Почти в каждом доме жили офицеры. У меня тоже жил офицер, правда, чех, не немец.
Ребята навострили уши. Еще подлили в стакан Прохора, но уже самогона.
- А расскажите, как вы с ним жили? Он вас не обижал?
- Нее, славный такой. Звали его Иржи, по-нашему Сергей. Я так его и звал, он не обижался. И по-русски говорил сносно. Мы с ним часто по вечерам за бутылкой шнапса просиживали до полуночи. Он мне рассказывал о своей семье, о Чехословакии, о его родном городе Брно.
Старик разошелся в своих воспоминаниях. Ребята все подливали ему в стакан и снова и снова направляли его рассказ о его постояльце, надеясь, что тот упомянет об оставленном чемоданчике. Но старик, упорно на эту тему молчал.
- А как вы с ним простились? – спросил уже Славек.
- Я помню этот день, как сейчас. Красная Армия уже подходила, все слышнее слышалась канонада. Немцы поспешно оставили деревню без боя. Собрался уходить и мой Иржи. Говорил, что ждет транспорт, но он так не подошел, а к утру взрывы снарядов стали слышны уже близко. За ним зашли, и он поспешно ушел. На прощанье мы обнялись, я пожелал ему выжить и вернуться домой живым.
Ребята разочарованно переглянулись. Старик явно что-то не договаривал.
- И вы с ним больше так и не виделись? – сделал еще одну попытку разговорить старика Франтишек.
- Нет, - вздохнул старик, - ушел как в воду канул. Осталась мне от него на память только одна вещь.
При этих словах глаза гостей загорелись. А старик продолжил:
- Осталось от него его шелковое белье, которое он отдавал бабе Марфе в стирку. Она мне его принесла уже потом, когда он ушел. Я теперь надеваю его по праздникам.
Ребята разочарованно вздохнули. Мелькнувшая на мгновение надежда снова погасла. А старик уже явно захмелел, язык у него заплетался, голова опустилась на грудь, и он бормотал что-то неразборчивое.
Был уже поздний вечер.
- Готов наш дед. Молчит, как партизан, о чемоданчике. Может уложим его спать, да сами поищем, - предложил Славек.
- Да что ты ночью найдешь в чужом доме. Давай сегодня, в район в гостиницу не поедем, переночуем здесь, а с утра на похмелье ему добавим, он уснет, а мы пошарим везде.
Так и сделали. Вдвоем оттащили старика в его комнату и уложили в кровать. В доме оставаться не стали, переночевали в своей машине. Утром проснулись поздно, зашли в дом, хозяин еще спал мертвым сном, храпя на весь дом.
- Слышь Слав, я у деда видел на полке бутылку с прозрачной жидкостью. По-моему, это спирт. Давай добавим граммов 50 в сливицу и дадим деду похмелиться. Он опять уснет и руки нам развяжет.
Через час растолкали старика и поднесли ему целый стакан «на опохмелье». Он тут же выпил и сразу уснул снова. Ребята взялись за поиски. Шаг за шагом, обстукивая стены, заглядывая в каждый угол, проверяя каждую половицу, обследовали весь дом. Даже кровать со стариком отодвигали, проверяли тот угол и половицы под ним. Нигде тайника в доме так и не обнаружили. Потом взялись за подпол. И там ничего не нашлось. Полезли на чердак, вымазались все в пыли и паутине, но и там тайника не было. Оставался сарай. Но и там поиски не дали нужного результата. На все это у них ушел почти весь день. Расстроенные вернулись в комнату, где лежал на кровати старик.
- Ну, гад старый, куда же ты его запрятал? – в сердцах вымолвил Франтишек.
- Посмотри, Фра, что-то мне не нравится старик. По-моему, он не дышит.
Ребята сгрудились у изголовья кровати, уставившись на лежащего. Лицо его было бледным. Это было заметно даже через седую бороду, глаза запали, нос заострился, дыхание стало едва слышным.
- Нужно срочно уносить ноги. Дед наверно окочурился. Нас обвинят в убийстве, - всполошился Славек.
Они срочно бросились на кухню, побросали в сумку свои бутылки, Франтишек стал мыть стаканы.
- Бесполезно, Фра, мы уже здесь столько наследили, всех следов не заметешь. Нужно скорее убираться отсюда. Пока его обнаружат, мы должны пересечь границу. И давай пошевеливайся. Через 15 минут Шкода выехала из двора Никанора. Это наблюдали две соседки Мария и Наталья.


                                (продолжение  следует)