Войны демонов. Глава 20

грозные. Бой начался на одном из участков, и как догадался Кранвельд, на переправе, блокируемой Освальдом Гринмордом. По вражьему берегу спешили многочисленные темные тени. Конные и пешие. Часть из них занимала позиции напротив кранвельдова лагеря, подсвечивая воду горящими стрелами.
Его конный отряд был уже собран, оруженосец подвел оседланного коня, и Кранвельд увлек своих рыцарей к поднимающемуся на западе солнцу пожарища.  
Какая ирония, думал Кранвельд, хараданцы атаковали именно по тому, кто больше всего желал этой войны.   
Солнце вступило в свои законные права, ударив зноем по спинам даз-реманцев, спешащих на помощь Освальду на его переправе. Лагерь Гринморда полыхал, объятый пламенем. Бой велся с обеих сторон реки. Часть даз-рематцев увязли, в таком излюбленном для Сеймура, окружении. Кранвельд не мог, рассмотреть все поле битвы на севере, но подозревал, что даз-рематцы там в колоссальном меньшинстве.
Еще большая досада поселилась в душе Кранвельда от осознания того, что атака состоялась накануне даз-рематского посольства, которое могло окончить непонятное противостояние бывших союзников.
Хараданские фирды вовсю хозяйничали в лагере Освальда. Огромные баталии северян выстраивались вдоль берега, что убедило Кранвельда в полном поражении сил, увязнувших в битве на том берегу. Через брод, закиданный фашинами к хараданцам прибывали эскадроны легкой конницы и спешили подкрепления суровых щитоносцев.
Даз-рематцы выстраивались напротив, и к своему облегчению Кранвельд увидел, что Освальд Гринморд жив и лично возглавляет свои войска. Осталось только выстоять! Эрик Гринвольд уже растянул свои конные клинья и готов трубить атаку. По небу пронеслись камни штурмовых машин, завыли боевые рожки и даз-рематские рыцари двинулись в атаку. Кранвельд, остановил коня, дожидаясь пока его всадники не соберутся в баталию и не подойдут аликхарские копейщики и итилийская наемная терция.
Гринморд слишком спешит. Воинственный идиот, подумал Кранвельд.
Солнце растопило ночную мглу, лежащую у земли, бликами замерцало на доспехах и щитах рыцарей Освальда. Кранвельд смог рассмотреть, усеянное трупами поле. Словно диковинные колосья, над павшими возвышались оперения хараданских стрел.
Хараданский фирд не выдержал стремительного натиска рыцарской конницы, смялся, посыпался. Но стойкая пехота северян не дрогнула. Утро наполнилось звуками жестокой сечи, и Кранвельд ужаснулся жестокости, что проявляли люди по отношению к людям.
Кони нетерпеливо переминались с ноги на ногу. Конная фаланга Манудара выстроилась нога к ноге и была готова атаковать, но Манудар медлил. Инициатива, - душа войны, перешла в руки Освальда Гринморда, и рыцари, получившие поддержу подоспевшей даз-рематской пехоты начали теснить хараданские фирды к воде. Из-за реки свистели стрелы длинных луков, а по переправе двигался закованный в броню конный отряд. И возглавлял его сам Сеймур Арлус. Отвергнувший Братство. Падший паладин.
-Ну что-ж, Сеймур, - с досадой прошептал Кранвельд, опуская забрало блестящего салада к высокому стальному горжету. – Да простит меня Свет! – Кранвельд оголил меч. Молот приторочен к седлу поперек лошади. – В атаку! – скомандовал паладин, поднявшись в стременах и обернувшись назад, обозреть строй своих всадников. Воздел клинок к небу, но сталь не отозвалась сиянием. Лишь только холодный солнечный блик скользнул по мечу. Клинок разрубил воздух, указывая направление атаки и рыцари двинулись под завывание боевых рогов.
Медленно, не ломая строя, но неумолимо приближаясь к сражающимся у берега. Поэтапно набирая скорость, каждый раз ускоряя аллюры, стремительно влетев в разобщенный строй хараданцев. Звуки боя морским прибоем ударили в уши и сталь замелькала вокруг.
Меч Кранвельда просвистел, рассекая кольчужный подшлемник хараданца. Чья-то отсеченная голова, отделившись от тела ударилась о стремена, замарав стальные поножи и подолы даз-рематского гербового сюрко, кровью. Меч снова раскроил чей-то череп. Пронзенный стрелами даз-рематский гвардеец упал под ноги кранвельдова коня. Широкой конской грудью скакун отшвырнул, ожесточенного боем противника, идущего в атаку занеся влажный от крови топор.
По правую руку от Кранвельда, топор обезумевшего хараданца возносился к небу и с влажным скрежетом о железо опускался на распростертое, изуродованное и изрубленное тело даз-рематского рыцаря. Сильный удар Кранвельда по округлому северному шлему заставил увлекшегося мясника остановить свое занятие. Хараданец упал сверху на кровавое месиво своего противника.
Даз-Рематцы вокруг прибывали. Это говорило только об одном. Хараданский фирд отступал за реку, но рано было
праздновать победу. Рунный доспех Сеймура показался перед взором Кранвельда и их мечи без промедления схлестнулись.
Короткая дуэль. Обмены стремительными ударами прервались, и бывшие побратимы разошлись. Подняли забрала, как того требовал этикет рыцарских поединков. Мимо пролетел даз-рематский рыцарь, едва пыль за ним осела, как рядом упал хараданец, рассеченный мечом от ключицы до бедра. Совсем рядом просвистело несколько стрел, застучав по щитам и доспехам сражающихся. Но окружающая битва отошла для Кранвельда на второй план. Предстоящий поединок занимал все его внимание.
-Зачем, Сеймур? – он хотел произнести – «брат», но язык не повернулся назвать так предателя. Высокий стальной горжет заглушил вопрос Манудара, но побратим явно услышал.
-За Харадан! – прорычал Арлус, опуская забрало, бросаясь в новую атаку.
Меч северянина скрежетнул по доспеху Кранвельда, ошарашив паладина. Заговоренная сталь выдержала, оцарапавшись, но черное сюрко было прорезано. Мгновение спустя лошадь Манудара с жалобным ржанием стала уходить из-под него, заваливаясь, грозя придавить своим телом. Нога предательски запуталась в стремени. Сильный удар о землю выбил воздух из легких, а ногу пронзила боль. Запах крови ударил в нос.
Сеймур глянул куда-то вдаль, на юг, откуда отходили хараданцы и прибывали солдаты Гринморда. Арлус посмотрел на поверженного противника. Ничего не стоит ему сейчас добить придавленного лошадью Манудара. Грусть в глазах побратима, успел прочитать Кранвельд, прежде чем Сеймур двинул коня на север, снисходительно оставив побежденному жизнь.
Снисходительно-ли? Кранвельд предпочел бы погибнуть, лишь бы не терзаться смутными сомнениями, усиливающимися в его душе.
Хараданцы отступали. Рыцари Эрика Гринвольда нанесли последний удар, загоняя врагов в покрасневшую от крови реку, но были отогнаны от берега длинными луками и шилтронами хараданских хирдов.

-Они атаковали еще солнце не встало! Засыпали нас стрелами и потоптали спящий лагерь конями. Потом реку пересек хараданский фирд, - возбужденно тараторил Освальд Гринморд докладывая первому маршалу Даз-Ремата Утэру Даунсторну о произошедшем.
Оливер испуганно, напряженно, взглянул на отца, но поймав на себе взгляд Кранвельда повел плечом, будто разминая шею.
Опираясь на трость Манудар стоял перед Даунсторном, прибывшим к вечеру. Нога ужасно ныла, но к счастью, не была сломана. Утэр пристыженно молчал, будто все произошедшее утром его вина. А Освальд продолжал распаляться, и умерить его воинственность уже не представлялось возможным.
-Посольство!? Переговоры!? – разъяренный Освальд Гринморд плюнул под ноги. – Время разговоров закончено! – безапелляционно твердо заявил он. -  Хараданцы хотят войны?! Значит, - война!
-Война! – поддержал Гринморда, Эрик Гринвольд, взявший на себя смелость говорить за своего сюзерена в отсутствии Лотохеймера.
-Война! – согласился Глен Эарен, укрепивший намедни Лаккаллу на случай отступления.
-Война, - отстраненно произнес Утэр Даунстрон и Кранвельд был согласен с этим.
Свет отвернулся от него сегодня. Было ли это потому, что он поднял свое оружие на людей, или это из-за того, что он стоит не на той стороне? Только Сеймур мог дать ответ. В битве за переправу Кранвельд не заметил ярких белых вспышек, по обыкновению сопутствующих любому наступлению Рыцарей Света.
И это еще больше ввергало паладина в смятение.
Если Свет отвернулся и от Сеймура, то значит, оба брата больше не поборники добра, они нарушили священные клятвы, убивая собратьев. Если же Свет все еще благоволит Сеймуру, то значит он, Кранвельд, оступился. Но что он сделал не так?