Старая деревянная рама подалась быстро. Окно распахнулось, осыпав красную шапку и бороду штукатуркой.
Устало бормоча себе под нос, Дед Мороз закинул в окно мешок, подтянулся и вскарабкался на ледяной подоконник. В комнате было темно и уютно, как всегда бывает в комнатах, оставленных хозяевами в новогоднюю ночь. Дед Мороз спустился на пол и закрыл окно. Тепло начало постепенно возвращаться; Дед Мороз похлопал варежками по окоченевшему лицу и услышал лёгкий запах мандаринов и гвоздики.
Ёлка стояла в тёмном углу, колко сверкая отражениями в стеклянных шарах и мишуре. Дед Мороз поднял мешок, бережно стряхнул с него снег и вынул яркую, блестящую коробку.
За спиной кто-то хихикнул.
Дед Мороз быстро обернулся.
На шкафу, опёршись на локти, лежала девочка лет пятнадцати. Она откинула с лица непослушные волосы, и открывшаяся за ними улыбка была просто неправдоподобно насмешливой.
Она не отрывала глаз от экрана фотоаппарата.
-Ах ты… - выдохнул Дед Мороз и бросился за фотоаппаратом, но девочка увернулась. Она села на шкафу, покатываясь от беззвучного смеха.
-Вот тут ты просто здорово вышел! – Издалека показала ему снимок. – Штукатурка в бороде, кирпичная крошка на костюме и нос красный, как свёкла… Обязательно перешлю тебе копию. А тут ты с подарком. И какое доброе выражение лица, прямо как у настоящего волшебника! Борода, правда, немного сбилась, ну да ладно…
Глаза Деда Мороза над ватной бородой уже не выражали ничего хорошего.
-Отдай, - потребовал он, протянув руку.
Девочка даже не подумала ответить.
-Хорошо. – Дед Мороз отступил, сложив руки на груди. – Но ты не можешь сидеть там вечно. К тому же, нам пора.
Девочка повертела в руках фотоаппарат и расстроено спрыгнула.
-Хотя бы сестрёнке не показывай, - попросил Дед Мороз, передавая ей синее пальто и шапку.
-Сестрёнке – не буду.
Деду Морозу не понравилась её улыбка.
Городок тонул в сумерках и снеге. Предметы были нечёткими и неясно сияющими, навевая сонное ощущение подводной глубины.
Дед Мороз, кряхтя, взвалил мешок за спину.
-О-ох, мои старые суставы! – проскрипел он.
Снегурочка немедленно передразнила его, закинув за плечо серебристую мишуру и сгибаясь под непомерной тяжестью. Дед Мороз обиженно отвернулся, но не выдержал и рассмеялся.
Огни школы оранжевыми прямоугольниками прорезали чернила ночи. Было около десяти. Час на праздник в школе. Потом – праздник дома. Потом – спать в новом году.
-Смеёшься? – спросил вдруг Дед Мороз. – А не грустно?
Снегурочка перевязывала мишурой длинную, неестественно жёлтую косу.
-Нет. С чего?
-Ну-у, год уходит.
-Каждый день уходит, но я же не рыдаю по ночам, так?
Что-то насмешливо-циничное было в этих словах – циничное не в том смысле, в котором его часто понимают, просто – не оглядывающееся на принятые обозначения, - но с ней нельзя было не согласиться.
Детишки в школе удивляли своей наивностью. Снегурочка жизнерадостно порхала от подарка к подарку, взвивая вихрь блёсток и синей материи, откидывая со лба длинную жёлтую чёлку, не переставая улыбаться, но в то же время тихонько думала про себя: как доверчиво они смотрят, раскрыв рты. Хотя, наверное, они не очень удивятся, если я сейчас сниму парик, или сорву бороду с Деда Мороза, или покажу ту фотографию. Или удивятся? Они правда верят или нет? Верят или нет?
«Ёлочка, гори!» - кричали они самозабвенно. Голос Деда Мороза был напущенно глубок и гулок. Ёлка вспыхнула разноцветными электрическими огнями. Неужели дети правда верят в эти фокусы?
А малыши уже засыпали. Кто-то зевал, едва прикрывая рот, кто-то потягивался и протирал глаза. Сонное состояние праздника. Дед Мороз и Снегурочка тоже погружались в дремоту. Их голоса уже садились, глаза и руки ныли, и поэтому они слегка поспешно раздали последние подарки, проводили детей, помогли собрать серебряный дождь с истоптанного пола и медленно побрели по пустому коридору. Весёлость Снегурочки прошла; глаза затуманились, а в уголках губ тускнела дежурная полуулыбка. Веки Деда Мороза отяжелели. Он с облегчением снял ватную бороду.
-А для волшебников свой праздник предусмотрен? – пробормотал он.
-Что?
-Я имею в виду, мы ведь устраиваем другим праздник. А нам тогда кто же?
Снегурочка задумчиво качнула косой.
-А тебя бы обрадовал ватный Дед Мороз? С Новым годом! – добавила она охраннику, выходя из полутёмной школы.
За время праздника снаружи стало ещё темнее. Небо, однако, посветлело, все и без того тусклые звёзды погасли.
Снегурочка пошарила в кармане и достала фотоаппарат. Дед Мороз глянул на него и хотел было напомнить о том снимке, но сонные мысли спутались и он потерял слова.
Снегурочка попыталась сфотографировать школу, потом дома, но всё, что выходило, - это переплетение размытых жёлтых и оранжевых полос.
Они остановились под фонарём, в облаке посверкивающих снежинок.
-Подержи. – Она протянула Деду Морозу фотоаппарат и стянула парик. Её волосы немедленно встали торчком, спутавшись в лохматое рыжее облако. Она рассеянно посмотрела на парик у себя в руках, развернув его так, как будто это был череп.
-Хороша Снегурочка, - пробормотала она. – Парик да платье с блёстками.
Сбоку что-то щёлкнуло.
-Вот мы и квиты! – расхохотался Дед Мороз.
-Отдай! – Снегурочка потешно запрыгала вокруг Деда Мороза, пытаясь дотянуться до фотоаппарата, а он хохотал, как сумасшедший.
-Если бы ты ви-идела… - едва выговорил он, чуть не падая от смеха.
-Нет, отдай! – возмущённо засмеялась Снегурочка.
Её пальцы задели фотоаппарат, и он полетел в снег. Но в эту секунду Дед Мороз сорвался с места, и Снегурочка бросилась в погоню, оскальзываясь на снежном тротуаре.
-Стой! Стой!..
Фотоаппарат блеснул серебром в фонарном сете. Никто этого не заметил, кроме случайной сороки. Она спланировала с провода, припрыгала к фотоаппарату и клюнула корпус. Правда, поднять его в воздух не получилось, и вскоре птица оставила это бесполезное занятие, заинтересовавшись конфетной обёрткой, которую прогнал мимо ветер.
