и безропотно отдавал монетки в Валеркины руки, не забывая при этом отрывать билет. Автобус от Солнечного до города идёт до-о-о-олго! Минут сорок, наверное. И всё это время он простоял у кассы, собирая сдачу с рубля. Когда мы вышли на конечной, то в кармане у него гремело около шести рублей мелочью. Народа было маловато. Мелочи могло быть и больше.
Разменяв некоторое количество мелочи в газетном киоске снова на рублёвую купюру, мы точно таким же способом двинулись в обратный путь. Он так же стоял у кассы собирая сдачу с рубля, а я так же сидел рядом и сгорал от угрызений совести, страстно ожидая, когда же кончится это мучение. Оно кончилось, через сорок минут. Когда мы снова прибыли домой. Я уже так намучался, что не хотел никаких денег. Но Валерка настойчиво поделил всю сумму за вычетом одолженного нами рубля и высыпал мне в карман мою долю добычи. Там было больше семи рублей. Комплексный обед в заводской столовой стоил семьдесят пять копеек. Так что можно было и шикануть. Всё таки, понятия о чести у него были. Хоть и достаточно своеобразные. Не знаю, промышлял ли он ещё таким способом или нет, но я бы больше не рискнул на такой трюк.
А автобусы с билетными кассами вскоре исчезли. Да и слава Богу! Уж очень неприятные воспоминания у меня они вызывали. Тогда. Сейчас всё это кажется прошло.
Славненько! 
А чтож вы ситуацией плохо воспользовались с Валюхой то 
Хорошо!
