- Вадим Александрович? – обратился он ко мне.
- Да, я. Чем обязан?
- Меня зовут Мансур Магомедович. Зовите меня просто Мансур, я так больше привык. Я отец Садыка.
- Ааа… Понятно. Так что вы хотите?
- Вадим Александрович.
Я перебил его.
- Просто Вадим.
- Хорошо, Вадим. Я хотел бы с вами поговорить. Только можно не здесь? Я знаю, вы уже выходите, гуляете в больничном скверике. Можно там?
Весь его облик и манера говорить внушала невольное уважение. Я согласился. Мы вышли из здания больницы и направились в больничный скверик. Сели на скамейку. Вокруг не было ни души.
- Мансур, так что вы хотели мне сказать?
- Вадим, я хотел бы вас попросить забрать свое заявление.
Я недоуменно поднял брови.
- С какой стати? Он меня чуть не убил, не подвернись полицейский уазик, я бы там скончался от потери крови.
- Я все это знаю. Но понимаете, ему сейчас шьют статью покушение на убийство. А это до семи лет. Он горяч и несдержан, он на зоне нарвется и зэки его просто убьют. У вас дети есть?
- Слава Богу, пока нет.
- А у меня три сына и одна дочка. Садык младший…
Я процитировал: «… средний был ни так ни сяк, младший был совсем дурак» .
- Не понял.
- Да это так, к слову. Из сказки «Конек-горбунок».
- Сказку не знаю, а вот что дурак, так это точно. Не будь сломанная у него рука, выпорол бы его своими руками, не посмотрел бы, что ему уже третий десяток. Понятно, хотели отомстить за позор. Их же было трое, поколотили бы немного, и ладно, но зачем ножом пырять? Вот теперь на нары готовится.
- Вадим, вот десять тысяч долларов, заберите, пожалуйста, заявление. Я говорил со следователем. Если вы заберете заявление, все дело переквалифицируют в бытовую драку. Тогда ему за незаконное ношение холодного оружия и нанесение тяжких телесных повреждений могут дать около года.
Я отрицательно покачал головой.
- Я не возьму эти деньги.
- Если считаете, что мало, я еще столько же принесу.
- Не потому не возьму. Эти деньги грязные.
- Почему? – с негодованием выкрикнул Мансур.
- Знаю я вас, чеченцев. Вы честно зарабатывать деньги не умеете. На них либо кровь, либо мошенничество.
- Напрасно вы так считаете, Вадим . Эти деньги заработанные честно. Мы занимаемся честным бизнесом. Из Чечни мы возим ценные сорта древесины. За время войны и обстрелов погубили большое количество леса, а там ценные сорта: дуб, бук, ясень. Мы возим древесину в Россию и ее здесь охотно покупают.
- Не знаю, но денег у вас не возьму. Если хотите, можете сходить в бухгалтерию больницы и заплатить за мое лечение. Сколько скажут, столько и заплатите. Квитанцию мне покажите.
- Вадим, спасите моего сына, вы его уже наказали, сломали ему руку. Заберите, пожалуйста, заявление. Я все сделаю, как вы скажите.
Я подумал, что лучше бы я ему шею сломал, но вслух этого не сказал и на некоторое время помолчал, потом заявил:
- Могу забрать заявление только с одним условием.
- Каким? – оживился мой собеседник. Я готов выполнить любое.
- Боюсь, это вам будет не под силу.
- Я готов выполнить любой, только скажите.
- Конечно, окончательное решение будет принимать следователь и его начальство. Я готов поговорить с ним. Но мое условие такое: вы покинете этот город навсегда; все чеченцы. Это устроит весь город. Нам надоели ваши художества. Почему вы ведете себя так нахально, словно вы здесь хозяева? Почему пристаете к нашим женщинам, насилуете, убиваете? Вам мало своих чеченских женщин? Вот ты, Мансур, сколько лет твоей дочке?
- Она в девятом классе, ей пятнадцать.
- Ну, представь себе, я с друзьями похищаю твою дочку, мы ее колем наркотиками, насилуем убиваем. Что бы ты сделал?
Глаза чеченца недобро блеснули.
- Зарэзал бы всэх, - с внезапно появившемся акцентом выдавил из себя мужчина.
-Вот видишь, мы тоже защищаем своих. Потому я и поступил так с твоим сыном и его другом. Так за это они хотели меня убить. Так способен ты выполнить мое условие?
- Да, это будет трудно сделать. Все будет зависеть не только от меня. Здесь же бизнесом занимается не только наша семья…
- Это уж твои трудности. Если условии не выполните. Будет суд и непременно с присяжными. А народ у нас так устал от вашего хамства и художеств, что можешь не сомневаться, Садык получит по максимуму. И мало того. Ты наверное уже слышал о нашем Союзе ветеранов афганской и чеченской войн. Нас в городе около шестидесяти человек. Ребята прошли войны и натерпелись от душманов и ваших боевиков. Злые, как черти, ничего не забыли. На суд многие из них придут, и когда узнают, что на меня было покушение, то уж не взыщите. Им бы только дать. повод. Они выловят всех и перережут, как баранов. Трупы запрячут так, что никто не найдет. Да и искать никто не будет. Уж будь уверен, что полиция палец о палец не ударит, чтобы искать убийц. Может быть я слишком сгущаю краски.
Мансур слушал меня молча, опустив голову и не перебивая.
- И чего вы полезли в Россию? Вам что, своей Чични было мало?
- Там все разрушено и работы нет.
- Вы же не привыкли работать, вам бы только воевать и грабить.
- Ну зачем же ты так о всей нации. Есть много хороших людей и хороших работников.
- Да, есть. Я многих знал прекрасных представителей вашей нации еще до этой войны. Среди них у меня было немало друзей. Но после того, как закончилась война, в Россию хлынули массы чеченцев. Разбои, убийства, грабежи, насилия – все от них.
- А ваши русские как себя вели в Чичне?
- Не мы же первые начали. И чего вам не сиделось в Росси? Захотели независимости. От чего? Никто не дал бы вам самостоятельности. Вас тут же бы поглотила, мечта всех мусульман Великое мусульманское государство от Китая до Черного моря. Захотелось всех женщин нарядить в паранджу и шариатских судов? А ты знаешь, почему, в основном, в мусульманских государствах так мало ученых, совсем нет нобелевских лауреатов?
- Я никогда об этом не задумывался.
- А я тебе скажу. Потому что у вас большинство женщин не грамотные. Они не учат детей. А чему мужики их учат? Воевать, грабить, в лучшем случае, торговать –вот и вся учеба. Да ладно об этом. Насильно свою культуру не привьешь. Американцы тоже пытаются всему миру привить свою демократию, но что из этого получается? Живите, как привыкли, как хотите, только не лезьте к нам. Так вот, Мансур, я уважаю твои седины, понимаю твои отцовские чувства, поэтому разговариваю с тобой на равных. Поверь, я не жажду мести, хотя был на волосок от смерти благодаря твоему сыну. Но я готов пойти тебе навстречу, если ты выполнишь мое условие. Я не хочу больше встречаться ни с Садыком, ни с его компанией, ни к кем-либо из ваших соплеменников. Так будет лучше и для меня и для всего города. Вот мое решение. А с деньгами сделай, как я сказал. И попытайся уговорить своих.
Потом мы с Мансуром обговорили детали и договорились о новой встрече.
За несколько дней до выписки ко мне пришел следователь Федоров. Я рассказал ему о том, что ко мне приходил Мансур, отец Садыка.
- Чего он хотел?
- Он просил меня забрать мое заявление в полицию и предлагал за это10 тысяч долларов. Тогда, мол этот случай можно будет переквалифицировать, как бытовую драку и Садык получит меньше.
- А ты что?
- Я отказался, вернее деньги не взял, а сказал ему, что это сделаю только при одном условии, что эта вся черножопая сволочь уберется из город.
- Да… А он что?
- Обещал постараться уговорить своих соплеменников.
- Он прекрасно понимает, что Садыку впаяют по самый не балуй. Тут и организация ОПГ, и покушение на убийство, и незаконное хранение и использование холодного оружия. По совокупности ему лет 7-10 светит. А на зоне он не выживет. Зэки его там сами пришьют. Чеченцев там ух как не любят. Но какую статью применить к нему решать не тебе. Однако, если у него получится, это будет здорово. Город бы очистился от этой сволочи. Я готов об этом поговорить со своим начальством.
Я не сказал капитану, что пригрозил Мансуру, что после суда ребята из нашего Союза ветеранов переловят эту черномазую братию и вырежут их, как баранов.
Потом я ответил ему на несколько вопросов, ради чего он приходил ко мне. А через неделю он официально вызвал меня повесткой в полицию. В назначенное время я явился к нему в кабинет.
- Как себя чувствуешь?
- Нормально. Надеюсь, не за этим ты меня вызвал?
- Нет, не за этим… вернее и за этим тоже, но не это главное. Твое предложение Мансуру заинтересовало начальство. Пойдем, они уже тебя ждут, - сказал он , поднимаясь из-за своего стола. Мы поднялись на этаж и подошли к кабинету начальника ГУВД. Капитан постучал.
