Двое в пути. Глава 33. Гриша приехал.

 
Аля Хатько и Олег Вайнтрауб.

Наташа

Дни стали длиннее, шёл конец февраля. Я уже возвращалась с работы. Когда на улице было ещё светло, Настя иногда приходила к остановке и встречала меня. Мы медленным шагом шли домой. И уже в конце февраля, когда мы вот так шли и весело переговаривались, Настя остановилась, побледнела и двумя руками схватилась за живот. Я испугалась и начала тормошить её. Она побелевшими губами прошептала:
-Кто-то там ….шевелится.
И тогда до меня дошло, что это ребёночек. Мой внук, или внучка подал знак, что он живой.

Я радостно обняла свою дорогую сноху, и поздравила. Половина беременности она уже прошла. Значит, скоро и я отмечу это событие.

Но радостное событие не стало единственным в этот день. Вечером в квартире раздался звонок. Я как была в тёплом халате и домашних тапочках, так и открыла дверь, думая. Что это Маша пришла нас навестить. Я уже приготовилась рассказать ей нашу с Настей новость.

От неожиданности я так и застыла на пороге. Язык мой присох к нёбу. Я стояла и не могла сдвинуться с места. Передо мной с огромным букетом алых роз стоял……, как привидение….мужчина, которого я так ждала вот уже несколько месяцев. Это был Гриша. Гриша первый опомнился, шагнул ко мне, обнял и начал целовать мои глаза, мои губы, мои щёки. А я…я стояла…и боялась дышать, чтобы не спугнуть счастье, которое вот так вот, вдруг, свалилось на меня.

На шум. Из своей комнаты вышла Настя. Она также не сразу поняла, что здесь происходит, а когда узнала Григория, то радостно засмеялась и втащила нас обоих в квартиру.

Она взяла из рук мужчины цветы, поставила их в вазу. Помогла освободить руки от большой дорожной сумки, приняла пальто. А я так и стояла, прижав к груди руки.

Да, это был мой Гриша. Я смотрела в его голубые глаза и не могла отвести свои. Я помнила каждую чёрточку его лица. Эти тёмные ресницы, эти усики, эту суточную щетину на щеках… Он, кажется, за то время, что я не видела, ещё больше возмужал. Лоб прорезали две морщины. Но губы…Эти губы были всё такими же нежными и сладкими.

Наконец, я вышла из ступора и, не стесняясь присутствия Насти, подошла к дорогому человеку и прильнула к нему, а затем нашла его губы своими губами и впилась в них, стараясь испить нектар той любви, которую не пила вот уж долгих четыре месяца. Гриша со всей страстью отвечал мне. Наши языки переплетались друг с другом, ласкались, они сами находили свой, только им известный язык любви. И когда, наконец, мы насытились поцелуями, заговорили одновременно. Потом замолчали и счастливо засмеялись. Настя давно ушла в свою комнату.

Мы присели на диван. Гриша обнял меня и не хотел ни на минуту отпускать. Он всё время говорил, говорил, не мог остановиться. Он рассказывал о том, как опоздал меня проводить, как увидел только хвост уходящего поезда, а ещё о том, как уехал к матери, а затем в санаторий. И ещё много, много о чём, только я почти ничего не слышала. В моей голове только звучало, как гимн: «Гриша приехал!»

Настя приготовила праздничный ужин, и по моей просьбе, ушла приглашать Машу и Илью. Вот уже и гости пришли, а мы не могли оторваться друг от друга. Страх потеряться не давал нам отпустить руки, за которые мы держались.

И тогда Маша подошла и сама представилась Грише. Вот тогда только он с сожалением отпустил меня и, встав с дивана, крепко пожал руку, сначала Маше, а потом и Илье.

Гриша достал из своей сумки коньяк и конфеты. Илья взял на себя роль хозяина и предложил тост за то, чтобы люди никогда не теряли друг друга, а только находили, а сам весело посмотрел на Машу, а затем и на нас с Гришей. Нам было всем весело, вот только Настя загрустила. Она старалась не подавать виду, но я видела, что она очень скучает.

Мужчины выпили, а мы, женщины, только пригубили из своих бокалов. Гриша вопросительно посмотрел на меня, но я ничего не сказала. Я не знала, встретились они с Максимом, или нет? Знает ли он о моей беременности или нет? При встрече он ничего мне не сказал об этом. Хотя моя фигура уже начала изменятся: моя талия округлилась. Но об этом я узнаю немного позже, непременно ночью, когда останемся с ним наедине

А теперь Гриша попросил Илью наполнить бокалы и, встав с места, начал говорить. Он говорил о том, как судьба четыре месяца назад свела нас на севере. Рассказывал о том, как я с травмированной ногой выхаживала его, больного, и как помогла ему поверить в то, что есть такие прекрасные женщины, которые могут любить, сострадать и помогать мужчине во всём. А в конце свое речи он обратился к присутствующим и попросил у них моей руки.

Вначале в комнате воцарилась тишина, а затем все захлопали в ладоши. А Маша, Маша…закричала: «Горько!» и все дружно её поддержали.
Я была на седьмом небе от счастья. А Гриша начал целовать меня так, как будто никого рядом не было, а оторвавшись на минуту, спросил:
-Наташенька, ты станешь моей женой?
Я припала к его груди и радостно ответила:
-Да!
И вновь все радостно захлопали и потребовали закрепить наш будущий союз коньяком.

Гриша объявил, что никуда не уедет до тех пор, пока в паспорте не будет стоять штамп о том, что я являюсь его законной супругой.

Илья пообещал организовать это мероприятие в ближайшее время. А женщинам поручил заказать очередной банкет в ресторане.

Так закончился этот последний день февраля. Завтра начиналась весна, хотя только календарная. А на самом деле зима не сдавалась, не хотела уступать свои права весне. Но для меня это было совершенно не важно.

Гости ушли. Мы с Настей убрали со стола, помыли посуду, пока Гриша принимал душ. Затем пожелав ей «Спокойной ночи», я начала готовить постель. У меня от предчувствия радостного дрожали руки. Мне не терпелось поскорее окунуться в Гришину нежность, которой я была лишено так надолго. Когда Гриша вернулся с ванной комнаты, я на всех парусах направилась туда, и быстренько приняв душ, поспешила к родному мне человеку.

Гриша бережно снял с меня простынку и также бережно уложил меня на кровать, и начал свою прелюдию к нескончаемой любви.

Он целовал мои волосы, затем лоб, ушки, нос, глаза, щёки и…наконец, захватил своими губами мои губы и начал пить мою любовь. Он пил медленно, смакуя каждый глоток, и шептал:  «Ещё…ещё….ещё…».а я …я отдавала ему то, что годами хранилось где-то там, глубоко, глубоко в недрах моей души. А потом, испив сладость моих губ, он перешёл к моим сосочкам. Он обводил языком каждую мою вишенку по очереди. А потом приложил ухо к моему животику и… замер…Гриша молчал, молчала и я. А потом спросил:
-Наташенька, солнышко моё ясное, скажи мне, родная, это ведь, правда? Это ведь никакая не выдумка, что я скоро стану отцом?
Я губами дотянулась до его губ….Крепко, крепко поцеловала и прошептала:
-Правда, Гришенька, правда, мой любимый!
И что тут началось!

Гриша начал целовать мой животик, он не оставил ни одного миллиметра не целованной площади, потом перешёл ниже, к самому истоку той страсти, которая пробудилась уже во мне. Он языком раздвинул дверцу, закрывающую вход, в святая святых, и вошёл туда своим вездесущим языком. Я только тихо постанывала. Я не могла больше ждать…. Я просила, я умоляла, чтобы он заполнил меня собой. Но он не спешил, он наслаждался нектаром, который обильно вытекал, как вытекает источник из недр земли. Я прижимала его голову к себе, боялась, что отпустив, я лишусь этого чарующего наслаждения. Моё тело горело, оно жаждало наслаждения. Мужчина почувствовал этот зов и вошёл со всей страстью, на которую он только был способен. Я кусала себе руку, чтобы не закричать….Гриша понял меня и закрыл мой рот поцелуем. Моё тело непроизвольно стремились навстречу любимому мужчине, которого оно знало, по которому томилось. И вот, наконец, сбылось……Миллионы цветных россыпей засияли перед моими закрытыми глазами, подхватив меня, вознесли в самый освещённый уголок, где царствовала любовь, страсть, нежность и наслаждение….

Гриша не смог оставить там меня одну, а вознёсся со мной на ту вершину, которая доступна только двоим любящим сердцам. Мы там были вместе, а потом вместе опустились на землю и тихонько засмеялись, как могут смеяться только самые счастливые люди, мужчина и женщина. И было в этом смехе счастье, радость, надежда, любовь….Видимо в таком состоянии зарождается непременно новая жизнь. Об этом, видимо, подумал и Гриша. Он приложил ухо к моему животику и тихо спросил:
-Малыш, а малыш, мы не сделали тебе плохо?

Я убедила, что теперь это не мешает ему, а только идёт на пользу. Он знает, что родители его очень любят. Вскоре мы уснули в объятиях друг друга.

День у меня был свободным и Гриша настоял на том, чтобы мы пошли в ЗАГС. Так и сделали. Заявление подали 1 марта, а 8 марта с утра, мы уже были зарегистрированы мужем и женой, благодаря связям Ильи.

Настя чувствовала себя не совсем хорошо, и поэтому сиё важное событие решено было отметить дома. Мужчины накануне походили по магазинам, закупили продукты, а мы с Машей приготовились к двойному празднику.

Вначале мужчины одарили нас, троих женщин цветами, а затем Гриша…..Ах! Гриша! Он накинул мне на плечи норковую шубу. Я была потрясена таким подарком, начала отнекиваться, но он и слушать не стал, а сказал, что это и есть его свадебный подарок. Я только развела руками и при всех нежно поцеловала.

А ночью, когда Гриша начал меня ласкать, наш ребёночек шевельнулся. И шевельнулся как раз тогда, когда Гриша приложил ухо к животику. Мы замерли…Это было так неожиданно и так удивительно. Мой муж наполнился такой гордостью, мол, малыш узнал своего отца. А я и не возражала, я подтвердила, что так и есть, в самом деле. Теперь отсчёт пошёл на вторую половину.

  А Григорию нужно было уезжать. Его ждала следственная группа, в которую включили и его, как финансового работника. Тем больше работали следователи с этим делом, тем большие махинации выявлялись. Следы вели в самые верхи. Но машина была запущена, остановить её уже было невозможно. Григорий попросил, чтобы тот злополучный акт, пока я хранила бы у себя. Его явно что-то тревожило.

А ещё он очень просил. Чтобы я берегла себя и нашего малыша, а он при первой возможности снова навестит нас. А когда родиться ребёнок, он перевезёт нас в Москву. Я не возражала. Семья должна жить вместе.

Мне так не хотелось отпускать своего любимого, но я понимала, что долг есть долг, и не очень-то долго осталось до того момента, когда мы все будем вместе.

продолжение следует.